Международный Суд ООН отверг украинские обвинения в том, что Россия дискриминировала украинцев и крымских татар в Крыму, сообщает МИД РФ.
Речь идет об иске со стороны Украины против России, инициированный в 2017 г. — суд вынес окончательное решение.
Все компенсационные требования Украины отклонены.
Как передают российские СМИ, «Киев добивался признания правоохранительных мер против членов террористической организации «Хизб ут-Тахрир» и экстремистских организаций «Таблиги Джамаат» и «Меджлис крымскотатарского народа» преследованием крымских татар по этническому признаку».
Международный Суд не согласился с этой оценкой. Суд не выявил элементов дискриминации в нормах российского антиэкстремистского законодательства.
Далее, отклонены обвинения Украины в причастности России к целенаправленным убийствам и похищениям крымских татар и украинцев в Крыму.
Затем, суд отверг все претензии Украины по вопросам гражданства, не обнаружив расовой дискриминации в российском правовом режиме предоставления гражданства на полуострове с 2014 года.
Не сочтены обоснованными и обвинения Украины в ущемлении прав крымских татар и украинцев в Крыму на доступ к национальным СМИ.
Международный Суд признал, что жители Крыма имеют доступ к образованию на крымскотатарском и украинском языках.
Что означают эти решения Международного Суда ООН? Не виден ли некий пророссийский крен в этих вердиктах? Почему такое стало возможно в условиях, когда тот же Крым очевидным образом оккупирован страной-агрессором, и когда продолжается бесчеловечная война против Украины?
На эти вопросы # ответили известные иностранные эксперты.
Латвийский политический аналитик, доктор филологических наук, независимый журналист, в прошлом сотрудник американского Национального демократического института международных отношений (НДИ) Алекс Григорьевс:
— Прежде всего, я должен привлечь ваше и читателей внимание к тому, что ваш вопрос является непрямой цитатой лживого сообщения российской МИД и, соответственно, повторяет тезисы российской пропаганды. Например, вы называете организацию «Хизб ут-Тахрир» террористической, а организации «Таблиги Джамаат» и «Меджлис крымскотатарского народа» – экстремистскими. Между тем, до российской оккупации Крыма в 2014 году ни одна из этих организаций в Украине не признавалась ни террористической, ни экстремистской. Не вижу ни малейшего основания признавать их таковыми вслед за оккупационными властями. Нет смысла комментировать и рассматривать серьезно лживые тезисы МИД России.
Что же произошло на самом деле? Суд ООН, к сожалению, лишь частично признал претензии Украины к России в этих исках: «В своём решении суд ООН признал, что Россия нарушила конвенцию о борьбе с финансированием терроризма, поскольку не провела расследования причастности представителей «ЛНР» и «ДНР» к террористическим формированиям. Однако суд заявил, что у него нет достаточных доказательств считать донецких и луганских сепаратистов террористами» (https://www.svoboda.org/a/sud-oon-priznal-chastj-pretenziy-ukrainy-k-rossii-po-donbassu/32800011.html).
То есть, суд не счел убедительными доказательства того, что именно эти террористы, совместно с российскими, расстреляли малайзийский гражданский самолет, то есть не согласился с решением нидерландского суда. Надеюсь, Нидерланды выразят решительный протест. Если ознакомиться с текстом решения Международного суда, то видно, что он принимал во внимание только представленные Украиной и Россией документы, не учитывая факта оккупации Россией украинских территорий и сложности с предоставлением документальных свидетельств оттуда. Россия же, по свидетельству суда, не проводит должных расследований.
Мы только в начале пути многочисленных судебных исков к России в судах разных юрисдикций. Несомненно, и судьи, и адвокаты, и другие юристы учтут этот опыт и будут стараться избегать ошибок. Одновременно с распространением сведений о преступлениях российских оккупантов, всё труднее будет обелять их и ссылаться на недостаточность доказательств или неубедительность свидетельств. Такие решения будут только сказываться на репутации судей, выносящих решения, подобных тому, которое мы сейчас обсуждаем.
Доктор политических наук, профессор кафедры политологии и государственного управления Донецкого национального университета имени Василя Cтуса (Винница) Микола Польовый:
— Примерно половина из перечисленного правда, но, как это часто бывает в случае с российскими источниками информации, не вся правда, а лишь та часть, которая нравится российским властям. Напомню, что формальная суть иска Украины к России заключалась в том, что Россия обвинялась в нарушении двух международных конвенций – Конвенции о борьбе с финансированием терроризма 1999 года и Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1965 года. Украинская сторона заявляла, что Россия не препятствует финансированию террористических группировок из так называемых «ЛНР» и «ДНР» на востоке Украины, и что Россия в оккупированном Крыму осуществляет систематическую дискриминацию этнических украинцев и крымских татар.
Очевидно, что теперь, после сбрасывания российскими властями всех масок в 2022 году, у Украины есть возможность доказательно утверждать, что Россия прямо финансировала боевиков на востоке Украины и прямо снабжала их оружием со своих складов. После бомбежек Мариуполя и многочисленных преступлений русских войск против мирного украинского населения на временно захваченных ими территориях и обвинение в дискриминации украинцев по этническому признаку вполне трансформируется в обвинение в геноциде украинцев.
Но в разбираемом судебном деле основной массив доказательной базы составили сведения 2014-2015 годов, и в то время доказывание прямого участия российских «их-там-нетов» в захвате Крыма, участия российской армии в военных действиях на востоке Украины, поставок вооружений в так называемые «ЛНР» и «ДНР», арестов по национальному признаку — было непростой задачей. Тем не менее, украинской стороне удалось убедить суд и в том, что исчерпаны досудебные способы разрешения спора, на что ушло два года, и в том, что Международный суд подтверждает свою юрисдикцию в этом деле (это произошло в ноябре 2019 года), и в том, что в так называемых «ЛНР» и «ДНР» есть террористы, которых снабжают оружием и деньгами, и в том, что в Крыму есть проблемы, связанные с правами украинцев и крымских татар. Еще в начале рассмотрения иска в 2017 году Международный суд принял предписание, обязывающее спорящие стороны принять меры к предотвращению ухудшения ситуации. Формально это было требование к обеим сторонам, но фактически – к России, контролировавшей Крым и «ЛНР» с «ДНР». Сам факт издания данного предписания является подтверждением со стороны суда наличия указанной проблемы.
Несмотря на то, что основной этап рассмотрения дел по существу пришелся на 2023 год, в суде все так же рассматривался тот, весьма устаревший массив доказательств 2014 – 2015 годов. Стоит уточнить также, что и этого массива доказательств было достаточно для огромного количества претензий к российским властям. Проблему представляло то, что для подачи межгосударственного иска в Международный суд можно опираться на те договоры и конвенции, которые приняты и государством-истцом и государством-ответчиком и, что более важно, при ратификации которых государство-ответчик не отказалось от юрисдикции Суда ООН. Таких конвенций было немного, и таким образом Украина была крайне ограничена в выборе международных договоров, в нарушении которых можно было выдвинуть в суде обвинения против России.
Каков же истинный результат, крайне выборочно пересказанный российским МИДом? Главное, о чем забыли рассказать в российском МИДе: Международный суд признал Россию виновной в нарушении обеих Конвенций.
Да, суд не признал доказанным нарушение Россией Конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации при запрете Меджлиса крымскотатарского народа. Кстати, стоит обратить внимание на то, что в тексте российского МИДа Меджлис походя назван «экстремистской организацией». Да, суд не счел доказанными нарушения Россией своих обязательств в отношении недискриминации крымскотатарского народа в сфере образования, но при этом суд признал, что Россия нарушила свои обязательства в части недискриминации украинского меньшинства в сфере образования.
Международный суд также только частично удовлетворил украинские обвинения России в нарушении Конвенции о борьбе с финансированием терроризма: суд признал, что Россия не выполнила требования статьи 9 конвенции, содержащей обязательства расследования случаев финансирования терроризма.
Достаточно удивительной представляется трактовка Международным судом Конвенции о борьбе с финансированием терроризма: суд счел, что конвенция ограничена только классическими финансовыми операциями и не касается снабжения террористов оружием и наличными деньгами. По мнению многих юристов-международников, такая трактовка выхолащивает саму Конвенцию, но и при такой трактовке для России нашлось место на штрафной скамейке.
Да, суд не удовлетворил всех претензий украинской стороны и, в частности, отклонил все претензии на компенсацию потерпевшей стороне, но в то же время отметил, что Россия не выполнила временных мер, предписанных судом в 2017 году, что выразилось, в частности, в признании Россией «ЛНР» и «ДНР». Очевидно, что требования компенсации были бы проигнорированы Россией так же, как и требования временных мер.
Не могу не остановиться на двух вопиющих тезисах из сообщения российского МИДа:
1) «Суд не выявил элементов дискриминации в нормах российского антиэкстремистского законодательства». Конечно, в самом российском законодательстве не предусмотрена дискриминация по расовому признаку. И это и только это констатировал суд. Очевидно, что произвольное обозначение российскими властями неугодных организаций экстремистскими с последующим применением к ним «недискриминационного антиэкстремистского законодательства» выходит за рамки Конвенции о расовой дискриминации.
2) «Отклонены обвинения Украины в причастности России к целенаправленным убийствам и похищениям крымских татар и украинцев в Крыму». Тут, как говорится, комментировать – только портить: получается, что и российский МИД не отрицает целенаправленных убийств и похищений украинцев и крымских татар на территории, оккупированной Россией, но радостно констатирует, что государство Россию не удалось поймать за руку на этом.
Таким образом, решение Международного суда не идеально с точки зрения Украины, но не стоит забывать, что оно принималось по довольно ограниченной доказательной базе и всего лишь по двум Конвенциям. Стоит учесть также, что это дело – первый случай судебного обвинения государства в нарушении Конвенции по борьбе с финансированием терроризма. Не думаю, что в принятии именно такого решения сыграли роль гипотетические пророссийские настроения судей. Скорее большую роль здесь играла традиционная для всех институтов ООН крайняя консервативность. Полагаю, что это реалистичный максимум, который могла получить Украина от такой достаточно консервативной институции, как Международный суд ООН. И отсутствие «фона» открытого вторжения России в Украину сделало бы и такое решение маловероятным.
Главное в решении суда то, что Россия в очередной раз, теперь уже Международным судом ООН, признана нарушителем международного права и своих же обязательств, принятых на себя по этому праву.
