В Берлине считают, что прошедшая в ведомстве федерального канцлера встреча по Ливии 14 глав государств и правительств была достаточно успешной. Как писало немецкое издание Morning Briefing, у канцлера Ангелы Меркель получилось «дать передышку погибающей стране».
После долгих переговоров министр иностранных дел Германии Хайко Маас был достаточно оптимистичен. По его мнению, найден ключ к разрешению ситуации на севере Африки. «Осталось вставить ключ в замок и повернуть его».
Насколько это соответствует действительности и реально ли достижение мира в Ливии пока сказать сложно. По крайней мере, фельдмаршал Халифа Хафтар продолжает боевые действия, хотя и было объявлено прекращение огня. Его армия в начале января захватила один из ключевых портов Сирт, расположенный относительно недалеко от Триполи. В большой стране со слабой транспортной инфраструктурой он может служить важной базой для наступления. Неподалеку от города находится авиабаза Кардабия, также захваченная силами Хафтара.
Сразу после этого на востоке и в центральной части Ливии были закрыты нефтяные терминалы, кроме Зувейтина. Это привело к снижению экспорта сырья на 700 тыс. баррелей в день. К этому добавились проблемы с добычей и экспортом нефти из Ирака и цена на топливо резко подскочила.
В ливийском конфликте задействованы интересы очень многих внешних игроков. При этом некоторые открыто поддерживают одну из сторон, другие предпочитают оставаться в тени или действовать неявно.
В этих условиях в Москве посчитали возможным открыто вмешаться на стороне Хафтара, хотя и здесь были определенные колебания. Именно с этим связано привлечение в Ливийскую национальную армию (ЛНА) Хафтара наемников из частных военных компаний (ЧВК). В частности, говорилось о переброске боевиков из оккупированного Россией Донбасса на восток Ливии. Туда же привлекли наемников из ряда африканских стран.
Не случайно сразу после этого Хафтар заявил в середине декабря прошлого года о начале нового наступления на Триполи, где находится признанное ООН правительство национального единства (ПНЕ) Фаиза Сараджа.
Судя по всему военное положение ПНЕ оказалось настолько плохим, что президент Турции Реджеп Эрдоган выступил в его поддержку военными средствами. Было заявлено о переброске на запад Ливии турецкого оружия и некоторого количества инструкторов и советников.
Явно обозначилось расхождение интересов России и Турции, что грозило далеко идущими последствиями. Для обеих сторон. Наверное поэтому визит Владимира Путина в Турцию на открытие газопровода «Турецкий поток» был в значительной степени посвящен какому-то согласованию позиций двух стран и предотвращению возможного военного столкновения. И не только в Ливии, а также в Сирии.
Изначально военное и дипломатическое партнерство Турции и России не могло привести к возникновению какого-то подобия l’Entente cordiale — сердечного согласия между Францией, Россией и Великобританией в начале ХХ века. Цели у двух стран по всей плоскости взаимных отношений слишком разные. И они пересекаются в тех или иных регионах.
Еще сталинский Советский Союз в ходе Второй мировой войны требовал от союзников передать ему Ливию после разгрома немецких и итальянских войск в Северной Африке. Лондон и Вашингтон не согласились, но новая попытка была предпринята уже во времена Муамара Каддафи.
СССР тогда, а теперь и Россию привлекают не только месторождения нефти, большая часть которых находится под контролем ЛНА, а также восстановление многомиллиардных контрактов, заключенных еще при Каддафи. Для Москвы гораздо важнее политические и стратегические выгоды из выхода в центральную часть Средиземного моря вблизи от побережья южной Европы.
Следующим фактором интереса является закрепление в Ливии с ее портами и протяженным побережьем как плацдарма для дальнейшего продвижения на юг в экваториальную Африку, чем Москва активно занимается в последнее время.
У Турции аналогичные интересы в Ливии, но есть и другие. В немалой степени идеологические. За основу берутся идеи неоосманизма. По представлениям их сторонников, есть все основания полагать, что Эрдоган относится к их числу, Ливия остается частью Османской империи, и восстановление влияния Турции в ней является частью возвращения утраченных в результате неудачных войн территорий.
Анкара не смогла после революционных событий в арабских странах стать лидером региона ни экономическим, ни политическим, ни идейным. Это натолкнуло турецкое руководство на мысль, что продвижение своих интересов должно сопровождаться демонстрацией и даже применением силы. После неудачных попыток дипломатическим и экономическим путем достичь своих целей в Сирии турецкое руководство использовало армию и, как ему кажется, достигло приемлемого результата. Не все получилось, но it’s not over until it’s over — это не окончено, пока это не закончится.
Собственно Турция последовала примеру России. Та зашла в Сирию и теперь остается там, на очень долго. Так что в Ливии Анкара действует аналогично. Турецкие войска направляются на поддержку правительства ПНЕ по его просьбе. Легитимность обеспечена и она сродни призыву Асадом России в Сирию.
Перед этим Анкара и Триполи договорились о межевании морских границ. Законность этого соглашения оспаривает Греция и еще несколько стран, потому что утвержденная граница дает Турции дополнительный рычаг давления в вопросе разработки углеводородов на шельфе Кипра. Газопроводы, связывающие эти месторождения с Европой, теперь, возможно, придется проводить через турецкую экономическую зону. По крайней мере, так хочет Анкара и это дополнительный рычаг в руках Эрдогана.
Россия пока не может помешать началу реализации договора Турции с ПНЕ о владении углеводородными залежами Восточного Средиземноморья, но пытается это делать. Поэтому Москва негласно поддерживает Хафтара, который выступил против такого договора.
Отметим, что турецкий президент в Ливии, как до этого в Сирии, создает ситуацию fait accompli — свершившегося факта. И это становится весомой частью его политики. Надо полагать, что не только на Ближнем Востоке и Северной Африке.
Хотя в ходе визита Путина в Турцию и были достигнуты договоренности о размежевании взаимного положения, но ситуация нисколько не разрядилась. Вроде бы российские боевики выводятся из Ливии, но это мало что изменяет.
Никакого entente — соглашения фактически нет, так как Хафтар продолжает боевые действия. За ним стоят Египет, ОАЭ, Саудовская Аравия и, наконец, Франция. В последнее время замечена активность Вашингтона в целом в пользу Хафтара.
Правительство ПНЕ поддерживают Турция, Катар. К ним близок Алжир. Италия занимает более нейтральную позицию с некоторым уклоном в пользу Триполи, хотя Рим не ответил на просьбу последнего о поставке оружия.
Неуступчивость Хафтара вполне вписывается в то, что он чувствует прямую поддержку от Египта и Франции в виде поставок оружия, а от ОАЭ и Саудовской Аравии финансовую и дипломатическую. И без России здесь точно не обошлось.
Вот почему министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу в эфире телеканала NTV заявил, что «На сегодняшний день его (Хафтара — авт.) позиция указывает на то, что он хочет военного решения. Хафтар должен прийти к политическому урегулированию. Все наши усилия, в лице Турции, направлены именно на это». Хочет ли этого Москва — вот в чем вопрос.
Скорее всего, договориться в долгосрочном плане в Ливии и Сирии Турции и России не удастся. Можно подписывать любые декларации, соглашения и договоры. Интересы разводят Анкару и Москву по разные стороны международного ринга.
Сейчас у них главная задача — не допустить военного столкновения. Если получится — это уже станет достижением.
