Некоторые эксперты полагают, что иранский режим пойдет на определенные послабления в общественном устройстве. То есть, кнут они показали, и настало время пряника. Иначе говоря, ради того, чтобы их не свергли, чтобы не случилась революция, они могут пойти на некоторые меры по смягчению, в том числе в вопросе хиджаба и т. п.
Насколько вероятно такое предположение? Чем вообще могут закончиться нынешние протестные события в Иране? Насколько ожидаемо ослабление режима муллократии? Может ли как-то помочь ему заключение новой сделки с Россией в нефтегазовой отрасли на сумму, превышающую 40 миллиардов долларов? Стороны подписали на днях меморандум о взаимопонимании стоимостью 4 миллиарда долларов на разработку месторождений, а также соглашение касательно строительства ниток газопровода и установок для производства сжиженного природного газа.
Может, есть и иные взгляды на вероятное развитие событий в Иране в ближайшие годы.
Своим мнением на эту тему поделился с # Игорь Семиволос, украинский аналитик, исполнительный директор Центра ближневосточных исследований (Киев):
— Это предположение имеет место быть. К этому в частности режим подталкивает осознание того, что традиционными методами воздействия и порционного применения насилия достичь результата не удается. По сути, мы имеем дело с наибольшим за последние десятилетия политическим протестом, который, конечно, пока еще не приобрел революционный характер, но уже вполне может рассматриваться как «большие беспорядки». Сигналы о том, что режим может пойти на попятную, демонстрируя готовность к диалогу, действительно поступают, но сопровождаются они скорее уничижительными комментариями противников муллократии. Другими словами, в благие намерения протестующие не верят, а сами подобные слухи оценивают как проявление слабости. В этом парадоксе и заложена ахиллесова пята тоталитарного режима — в условиях активного противостояния с противниками власть должна постоянно повышать уровень насилия, но одновременно давать что-либо взамен, например, блага.
Проблема в том, что исламистский Иран не может предложить большинству населения ничего кроме бедности и бесправия, а традиционная опора на важный в исламе концепт справедливости после кровавых расправ на улицах перестает работать. В конечном итоге вместо затухания протеста мы видим его разрастание вширь и вглубь, что становится действительно опасным для дальнейшего существования самого режима. К традиционным и легким на подъем городским классам присоединяются «базари» — мелкие торговцы с базаров, некогда опора режима, рабочие нефтеперерабатывающих заводов, молодежь и их родители. Налицо блоковая мобилизация — национальные проблемы становятся миной замедленного действия.
Чем это закончится предугадать трудно. В целом все движется к коллапсу режима, но на этом пути очень много подводных течений – чего стоит мощь и сила КСИР, Корпуса стражей исламской революции, государства в государстве, реинкарнация сталинского НКДВ с ракетами, дронами, авиацией и ВМС. Эта группа не только контролирует внутриполитическую ситуацию и определяет уровень допустимого насилия, они, по сути, приватизировали государство, окончательно захватив его институты и выхолостив саму идею республиканизма, позволявшую примирять разных политиков в рамках исламистской политической системы.
Если оценивать развитие событий в среднесрочной перспективе, скажем в течение года, то отчетливо просматривается сценарий эскалации похожей по своим последствиям на события 1978 года, предшествовавшим революции в Иране и возвращению в Тегеран Рухоллы Мусави Хомейни. Кто знает, не увидим ли мы в следующем году на трапе самолета Резу Пехлеви с триумфом возвращающегося в страну после долголетнего изгнания.
Что касается российско-иранских отношений, то они чем дальше, тем больше становятся заложниками войны, которую ведет Московия против Украины. Поставки иранских дронов-камикадзе, участие иранских инструкторов непосредственно в нанесении ударов по украинским гражданским и инфраструктурным объектам являются актом войны против Украины стран антипутинской коалиции. Что бы сейчас диктаторы ни думали себе, как бы ни пытались пыжиться и демонстрировать уверенность, конец их будет подобным. Крах и забвение.
