Многие, наверное, в последнее время задаются вопросом – чем было вызвано недавнее заявление главы МИД Ирана относительно территориальной целостности Украины? Казалось бы, именно Тегеран поставляет Москве беспилотники, уничтожающие украинцев, и вдруг министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян дает интервью турецкому информагенству TRT World, в котором заявляет:

«Мы не стремимся к двойным стандартам. Мы выступаем против войны и перемещения людей в Украине. С другой стороны, мы признаём суверенитет и территориальную целостность стран в рамках международного права и по этой причине, несмотря на прекрасные отношения между Тегераном и Москвой, мы не признали отделение Крыма от Украины. Мы не признали отделение Луганска и Донецка от Украины, потому что настаиваем на своём последовательном принципе во внешней политике. Когда мы говорим, что война — это не решение в Украине, мы имеем в виду именно это и считаем это фундаментальной политикой, и мы на это полагаемся».

В чем тут причина, почему глава МИД ИРИ вдруг решил подчеркнуть, что их страна против дезинтеграции Украины? Это из-за боязни того, что именно это планируют проделать с Ираном, если он продолжит поддерживать агрессию Кремля против Украины? Или тут есть еще какие-то причины?

Своим мнением по этим вопросам поделились с # известные иностранные эксперты.

Доцент кафедры современного Востока и Африки Российского государственного гуманитарного университета, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН Лана Раванди-Фадаи отметила, что Иран официально придерживается принципа территориальной целостности и нерушимости границ.

«В трактовке официального Тегерана этот принцип означает, что ни одна область не может отделиться от другой страны без согласия центрального правительства, которому она на тот момент подчинялась. Даже если подавляющее большинство населения на референдуме высказалось за отделение (как в Крыму в 2014 г.), Иран все равно не признает это волеизъявление народа, следуя своей интерпретации принципа территориальной целостности. Иранцы последовательно придерживаются такого политического подхода в течение нескольких десятилетий, даже если это противоречит интересам дружественных им государств. Хотя они могут морально поддерживать дружественные страны, но не желают изменять эту свою последовательную политику», — рассказала иранист. И привела ряд примеров.

«Можно вспомнить события 2008 года. Посол Ирана в России Махмуд Реза Саджади в феврале 2010 г. заявил, что Иран осуждает агрессивные действия грузинского режима, но тем не менее не готов признать независимость Абхазии и Южной Осетии, так как, по мнению Тегерана, в таких сложных ситуациях надо действовать с большой осторожностью по поводу признания. Но Иран при этом высказал готовность участвовать в экономическом восстановлении Абхазии и Южной Осетии.

Очень показательно, что Иран отказался признать независимость Косова, хотя там 95% населения составляют мусульмане. Это означает, что Иран не отступает от своей политики даже если речь идет о своих единоверцах-мусульманах, которые боролись за отделение от центральной власти, как это делали косовские албанцы в 1990-х гг., и склонен учитывать мнение центральной власти в Белграде, которая отказывается признать независимость своего бывшего автономного края.

В этой связи можно отметить, что и Сербия — один из немногих союзников России в Европе — недавно отказалась признавать Крым и 4 области Донбасса частью России, и тоже обусловила этот свой отказ ссылкой на международное право и территориальную целостность (во многом из-за того, что иначе она не смогла бы отстаивать собственную территориальную целостность перед мировым сообществом).

Возможно, что также и в случае Ирана одна из причин такой позиции — опасения по поводу сепаратизма в собственной стране: Иран воевал с сепаратистами в Курдистане в 1980-х гг., причем военные действия были очень интенсивными и тяжелыми. Впоследствии Иран также боролся с вооруженными сепаратистами в Белуджистане в конце 2000-х гг.», — резюмировала Раванди-Фадаи.

 

Израильский публицист Авигдор Эскин (Иерусалим) отметил, что Иран привычно проводит двойственную политику.

«Там нет незыблемых принципов. Например, Иран относится толерантно к тому, что находившаяся под контролем азербайджанцев-шиитов территория Карабаха оказалась под армянским контролем. В то же время Иран считает израильский суверенитет на территориях, управлявшихся какое-то время суннитами нестерпимым явлением.

Иран заинтересован в военном и политическом сотрудничестве с Россией. Это особенно ясно в пору санкций и новых резолюций в международных организациях против Ирана.

В то же время Иран традиционно видел в Москве «малого Сатану». Никакого стратегического союза между Россией и Тегераном быть не может», — рассказал публицист.

«Лидеры Ирана подчёркнуто дистанцируются от политических целей и задач Кремля в Украине. Они готовы возложить вину там на Запад и США, но и российская стратегическая победа им не потребна. Политика многовекторности с ираноцентричным главенством вполне предсказуема с ее порой неожиданными проявлениями», — заключил Эскин.

 

image
(Пока оценок нет)