Летом 1939 года в советских газетах много писали о напряженных отношениях между Германией и Польшей. После конфликта на озере Хасан советский народ был уверен, что японские самураи получили наглядный урок и не станут больше тревожить наши и братской Монголии границы. Тем неожиданней прозвучало 26 июня 1939 года по московскому радио «ТАСС уполномочен заявить…» о том, что на далекой монгольской реке, о которой мало кто знал, разыгрался широкомасштабный конфликт. Его завершение долго трактовалось официальной советской историей как попытка агрессивных японских кругов штыком проверить обороноспособность советского государства, как часть давно вынашиваемых планов захвата Приморья и Монголии. Частично раскрытые во время архивной оттепели 1990-х годов документы показывают, что ситуация была намного сложнее.

После японской агрессии в Китае в 1931 и 1937 году отношения Москвы и Токио становятся все более напряженными. Формально с СССР граничило марионеточное государство Маньчжоу-Го, но оно находилось «под опекой Японии» и поэтому конфликты фактически происходили между советскими и японскими войсками.

 

  1. Разведка и диверсии

 

В начале 1920-х гг. Разведупр Красной Армии проводил так называемые «активные операции, активки». В частности, «партизанские» отряды, переправлявшиеся через границу, действовали на территории Польши в Западной Белоруссии и Западной Украине. С 1921-1924 гг. здесь гремели выстрелы и взрывы, происходили нападения на железнодорожные узлы, полицейские участки, усадьбы польских помещиков. Московское руководство не смущало то, что был заключен Рижский договор и между двумя государствами были установлены дипломатические отношения.

После очередного нападения отряды «партизан», часто переодетых в польскую военную форму, уходили от эскадронов польских улан на советскую территорию. В феврале 1925 года отряд «партизан», одетых в польскую военную форму, по ошибке напал на советскую погранзаставу у местечка Ямполь в Украине. Разгорелся международный скандал, и политбюро по предложению Феликса Дзержинского приняло решение: «активную разведку во всех ее формах и видах на территории сопредельных стран прекратить». Как показали дальнейшие события, это решение касалось только советских границ в Европе.

В Маньчжурии решили этим опытом воспользоваться. Из СССР через границу направлялись китайские партизанские отряды. Начальники управлений НКВД Хабаровского, Приморского краев и Читинской области, а также начальники погранвойск соответствующих округов получили в апреле 1939 года из Москвы шифровку. «В целях более полного использования китайского партизанского движения в Маньчжурии и его дальнейшего организационного укрепления Военным Советам 1-й и 2-й ОКА (Отдельная Краснознаменная армия – Авт.) разрешается… оказывать партизанам (китайским – Авт.) помощь оружием, боеприпасами, продовольствием и медикаментами иностранного происхождения или в обезличенном виде, а также руководить их работой. Проверенных людей из числа интернированных партизан небольшими группами перебрасывать обратно в Маньчжурию в разведывательных целях и в целях оказания помощи партизанскому движению».

Большинство документов относящихся к этой деятельности советской разведки до настоящего времени засекречены. Имеется только одно свидетельство о встрече 30 мая 1939 года командующего 2-й ОКА командарма 2-го ранга Ивана Конева (будущего маршала Советского Союза) и члена Военного совета армии корпусного комиссара Бирюкова в Хабаровске с руководителями партизанских отрядов в Северной Маньчжурии Чжао-Шанчжи, Дай-Хунбином и Ци-Цзиджуном. Обсуждались вопросы снабжения и руководства действиями отрядов в Маньчжурии, проведения разведывательных и диверсионных операций и путей отхода на территорию СССР.

Японская разведка старалась использовать партизанские отряды в качестве канала для заброски своей агентуры в Советский Союз под видом интернированных партизан. Такой метод заброски не был тайной для советской контрразведки. В конце 1939 года она вскрыла крупную провокационную корейскую «революционную» организацию, которая была создана разведывательным отделом штаба Квантунской армии.

В 1930 году польская дефензива (в предвоенной Польше контрразведка — Авт.) поделилась с японской разведкой той информацией, которой она располагала о советских активках. В Токио идею активок решили попробовать в Маньчжурии. Для этого использовалась масса беженцев, забайкальские, амурские и уссурийские казаки, потерявшие в России все и ушедшие в Маньчжурию. Людей, озлобленных на советскую власть, отнявшую у них все, было достаточно.

В 1934 году японская военная миссия в Харбине объединила все белогвардейские организации для централизованного руководства их деятельностью, направленной против СССР. В 1936 году из числа членов Союза русских фашистов был сформирован специальный отряд под командованием Матвея Маслакова, помощника руководителя Российского фашистского союза Родзаевского. Отряд осенью того же года был переправлен через Амур на советскую территорию для террористической и диверсионной деятельности, а также для устройства подпольных организаций. Засылаемых китайцев и корейцев советская контрразведка достаточно успешно ловила и после перевербовки направляла обратно в Маньчжурию. Тем же занимались и японцы. Некоторые агенты проходили эту процедуру по обе стороны границы до десятка раз.

Хуже было с этническими русскими. В своем большинстве они достаточно успешно легализировались на советской территории. В специальной сводке погранвойск НКВД Читинского округа сообщалось, что с января по сентябрь 1939 года задержано 106 человек. Из них шпионов 36. Однако русских среди агентов японской разведки было только трое — остальные китайцы. За 1940 год было задержано 600 перебежчиков, русских только 10 человек. Как отмечалось в сводке относительно русской агентуры, «Мы задерживаем крайне незначительный ее процент».

До 1939 года основным объектом деятельности японской разведки против СССР являлись районы Дальнего Востока. После установления более тесного контакта с германскими спецслужбами японская разведка стала засылать свою агентуру на Урал, в Сибирь, Центральную Азию, в крупные города европейской части СССР. Заместитель наркома НКВД Украины 20 июля 1940 года отправил указания во все управления погранвойск республики. «По совершенно секретным данным, японская разведка из Риги (уже оккупированной советскими войсками, но там действовало японское консульство и другие организации — Авт.) направила в СССР агентов: одного в район Минска и трех агентов в районы западных областей УССР и БССР». Руки у японской разведки оказались весьма длинными. Немецкая военная разведка абвер с учетом японского опыта позднее сформировала аналогичное подразделение Бранденбург для России и Бранденбург-88 для Украины.

Кроме того, в Токио были сильно раздражены большой военной помощью, которую СССР оказывал Китаю. С октября 1937 по сентябрь 1939 года китайская сторона получила из Советского Союза 985 самолетов, 82 танка, более 1300 орудий, свыше 14 тыс. пулеметов. Отметим, что практически вся эта помощь шла войскам гоминдана, которыми командовал Чан Кайши. Именно эта армия вела самые ожесточенные бои с японцами.

В феврале 1938 года советские летчики осуществили налет на японскую военную базу на о. Тайвань. В нем приняли участие 12 бомбардировщиков СБ из группы полковника Федора Полынина. В результате бомбардировки на авиабазе в Тайбэе было уничтожено 40 самолетов и трехгодичный запас горючего, а также потоплено и повреждено несколько судов, разрушены ангары и портовые сооружения. Не меньший резонанс произвел полет шести бомбардировщиков ТБ с опознавательными знаками китайской авиации — белая звезда в синем круге – к японским городам Сасебо, Нагасаки и Фукуока. Над ними были разбросаны антивоенные листовки.

На следующий день, 21 мая, во всех советских центральных газетах появилось сообщение корреспондента ТАСС из китайского Ханькоу. В нем сообщалось о налете на японские города, о торжественной встрече благополучно возвратившихся экипажей. В 1940 году в Москве была выпущена книга «Крылья Китая». На обложке стояла фамилия автора — капитан Ван Си. В ней говорилось об успешных боях китайских летчиков с японской авиацией, в том числе и об упомянутых рейдах. В действительности книга была написана воевавшим в Китае советским летчиком Антоном Губенко и известным в будущем журналистом Юрием Жуковым. Обычная тайна для советского народа, хотя весь мир обо всем этом прекрасно знал.

В Японии эти рейды рассматривали как проявление советской агрессивности, что еще больше ужесточило позицию Токио в двусторонних отношениях. Вполне возможно, что одной из причин, вооруженных конфликтов у озера Хасан в советском Приморье в июле 1938 г. и на реке Халхин-Гол летом 1939 г. стало стремление Токио наказать Москву за ее непримиримость в китайском вопросе. Но были и другие более глубокие причины вооруженного противостояния.

После показательных процессов и расстрела многих советских генералов и маршалов, в мире распространилось мнение, что военная мощь Красной Армии серьезно ослаблена. Сталину нужно было срочно доказать, что это не так. Провоцировать серьезные инциденты на западной границе не представлялось возможным. За Польшей и Румынией стояли Франция и Англия, да и с Германией отношения были весьма напряженными. Поэтому граница на востоке подходила для этого больше. Тем более, что у Японии из-за ее конфликта с Китаем сложные отношения были со всеми западными державами, в том числе и с Германией, которая направила для помощи Чан Кайши военных инструкторов и посылала вооружение Национальной китайской армии. Кроме того, внешний конфликт позволил отвлечь внимание народа от разгула репрессии и давал им наглядное объяснение: необходимо очищение от врагов внутренних для противостояния с врагом внешним. Большую войну не затевали, но поддерживать напряжение на границе планировали. Небольшие инциденты вполне укладывались в такую схему.

В японских правящих кругах тоже было достаточно желающих померяться силами с СССР. Но были и другие. Война с Китаем, которую в Японии упорно называли «инцидентом», затягивалась. Легкой прогулки не получилось. Территории захватывались, но сопротивление китайской армии не ослабевало. Чан Кайши поддерживал не только СССР. До весны 1938 года Германия, а затем все больше США. Наряду с советскими летчиками в китайской армии воевали и американские. Из США поставлялись самолеты и другое вооружение. В значительной степени затраты на закупку вооружения для китайской армии оплачивались американскими кредитами.

Японские военные разделились на три группы. Первая настаивала на концентрации сил в Китае для завершения войны в кратчайшее время. Вторая — в первую очередь командование Квантунской армии и поддерживающие ее радикально настроенные офицеры Генерального штаба — считала, что без прекращения помощи из СССР победы в Китае добиться будет невозможно. А для этого разговаривать с Москвой можно только с позиции силы. Третья группа — командование флотом считала, что концентрироваться нужно на южном направлении и главный враг Японии — это Великобритания, Франция и США, а не СССР. С последним нужно договориться о каком-то status quo и на этом основании решить пограничные проблемы. К концу 1930-х гг. эта группа приобретала в Токио все большее влияние. Со своей стороны командование Квантунской и Корейской армий, обладавшие достаточно большой автономией, планировали не только оборонительные, а и наступательные действия против СССР. Для этого им нужна была напряженность на границе, которую они и поддерживали.

(Продолжение следует)

image
(Пока оценок нет)