Тюрьма – территория не только наказания, но и исправления. С первым она справляется, а вот со вторым все куда сложнее. Едва выйдя из мест заключения, нередко человек вновь берется за старое. Причины разные – кто-то от безысходности, кто-то – потому что не может жить по-другому. Одним из эффективных средств воспитания заключенных является труд.
Но некоторые идеи привлечения этой категории к полезной деятельности отличаются особой оригинальностью. Так, на днях в Украине депутат Верховной рады Сергей Гривко предложил проект, согласно которому украинским заключенным смогут сократить срок нахождения в тюрьме, если они будут генерировать электроэнергию посредством велогенерационных установок. С помощью такого метода заключенные смогут сократить свой срок на 30 дней за год. Кроме того, можно будет продемонстрировать остальным гражданам, что существуют другие пути наполнения энергосистемы страны. Возможно, в будущем такие велогенераторы появятся в тренажерных залах. Законопроект уже внесен в Раду, и автор считает его концептуальным и креативным. Многие, впрочем, придерживаются совершенно иного мнения.
О том, к какому труду нужно привлекать заключенных в отечественных тюрьмах, мы поговорили с главой Правозащитного центра Азербайджана Эльдаром Зейналовым.
«Что касается идеи о выработке электроэнергии заключенными, то это похоже скорее на шутку. Ну, сколько энергии они выработают? Динамка на велосипеде может питать маленькую лампочку мощностью 1 ватт, 50 тысяч заключенных выработают в час 50 кВт — перемножьте на стоимость киловатта, и выйдет всего несколько тысяч манат. Зато такая электростанция «прославит» страну как галера с рабами-гребцами.
Другое дело, что бывают похожие полезные идеи. Например, пока человек смотрит телевизор, он малоподвижен. Но если он смотрит любимый телесериал от электрогенератора, который работает от его мускулов, то он не теряет время и тренирует свои мускулы и суставы. В тюрьме физическая активность настолько важна, что невыход на часовую прогулку может быть наказан выговором с занесением в личное дело», – сказал он.
По словам Зейналова, в нашей стране эффективно применяется практика условно-досрочного освобождения (УДО) при хорошем поведении.
«Подстраховкой тут служит возможность вернуть осужденного в тюрьму, если до конца условного срока он совершит какое-то правонарушение. А вот общий срок лишения свободы может изменить лишь суд, и лишь на законном основании. То есть в любом случае срок уменьшит не тюремная администрация, а суд, а у него может быть иной взгляд на личность осужденного, чем у тюремного начальства. Правда, в сталинские времена практиковались т.н. «зачеты», когда за перевыполнение плана реально, а не условно, снижали срок. Но сейчас эта практика заменена на УДО», – подчеркивает правозащитник.
Он напомнил о статье 4 Европейской конвенции по правам человека, которая запрещает подневольный труд, приравнивая его к рабству. Однако если труд является частью наказания, назначенного судом на основе закона, он не считается рабством, хотя и является подневольным, принудительным.
Работают добровольно только в хозяйственном обслуживании (не более 10% от общего числа заключенных колонии или тюрьмы). Работа на производственном участке недобровольная. Но их в колониях почти не осталось, так что работы мало, и сейчас это скорее привилегия, чем принуждение. За работу выплачивают зарплату, для которой действительны все правила для зарплат, например, минимальный размер, премии, налоги и пр. Но у работающих удерживают примерно половину зарплаты в бюджет колонии (на питание, охрану, коммунальные расходы и пр.). За работу идет трудовой стаж. Заключенных предпенсионного возраста привлекают к ней лишь с их согласия.
Зейналов отметил, что в настоящее время, заключенных привлекают к нескольким видам труда. Это и работа по хозяйственному обслуживанию собственной тюрьмы, и труд на производстве, и индивидуальный труд (ремесленный).
«Сам по себе труд не сокращает срок, но он улучшает характеристику, в результате чего, при разных режимах лишения свободы, суд может условно освободить осужденного при отбытии от половины до трех четвертей срока. Даже на пожизненном заключении, заключенный с хорошей характеристикой теоретически может быть освобожден после отбытия 25 лет своего срока. Но это, не механический процесс, зависящий от трудового стажа, заработанного за решеткой, а решение судьи. Например, я знаю пожизненника, который отсидел уже более 30 лет, хорошо характеризуется, не нарушает тюремного порядка, но до сих пор не освобожден по УДО. Таково мнение суда…
На мой взгляд, надо привлекать заключенных к более разнообразной и очевидно общественно-полезной работе. Если, например, выходец из села будет работать на охраняемой ферме, то это будет намного более полезная работа, чем вращение педалей, дробление молотком булыжников и т.п. отупляющий труд.
Но, к сожалению, несмотря на то, что наша страна вынуждена импортировать даже традиционную сельхозпродукцию вроде мяса, молочных продуктов, рыбы, овощей, привлечь к этому понятному им труду заключенных не хотят».
