Рост дефицита в бюджете Государственного нефтяного фонда наводит на мысли о степени устойчивости национальной валюты.
Из-за падения цены нефти в пересмотренном бюджете Государственного нефтяного фонда образовалось существенное отрицательное сальдо на уровне 4 млрд 607 млн 16,9 тыс. манатов. Доходы бюджета фонда понижены с 12 млрд 384 млн 088,2 тыс. манатов до 7 млрд 832 млн 893,4 тыс. манатов, а расходы возросли с 11 млрд 589 млн 910,3 тыс. манатов до 12 млрд 439 млн 910,3 тыс. манатов. Согласно прогнозам, на следующий финансовый год дефицит в бюджете ГНФАР увеличится аж до 6 млрд 487 млн 600 тыс. манатов, что на 40,8% больше, чем годом ранее. В наступающем году доходы бюджета ГНФАР составят лишь 5 млрд 932 млн 900 тыс. манатов, а расходы — 12 млрд 420 млн 500 тыс. манатов.
«В любом случае, бюджет нефтяного фонда по доходной части – это всегда прогноз, который зависит от цены нефти. Его расходная часть понятна, если запланировали потратить заявленную сумму, скорее всего, потратят. Что же касается доходной части, полагаю, что в этом, а тем более, следующем году цена нефти будет выше предусмотренных в бюджете ГНФАР 35 долларов», — сказал # юрист и финансист Акрам Гасанов. Цена нефти в этом и следующем году будет выше заложенной, говорит собеседник, а доходы — больше прогнозируемых. И все же бюджет Госнефтефонда сохранит отрицательное сальдо, особенно в текущем году.
Отвечая на вопрос, повлияет ли дефицит в бюджете ГНФАР на устойчивость национальной валюты, Гасанов сказал, что отрицательная разница между доходами и расходами суверенного фонда приближает страну к девальвации, но ситуация пока не столь критическая, учитывая активы ГНФАР:
«Если верить цифрам ГНФАР, активов у фонда больше 43 млрд долларов. И вот с учетом этих средств дефицит на сумму 4,6 млрд манатов в текущем и на 6,5 млрд манатов в следующем году – в совокупности 10,5 млрд манатов не критическая для ГНФАР сумма. Даже потеряв эти средства, фонд сохранит львиную долю своих резервов. Но повторюсь, скорее всего, отрицательное сальдо будет меньше прогнозируемого, благодаря относительно высоким ценам на нефть».
В этом смысле при желании можно продолжить укреплять нацвалюту. Однако данные о финансовых ресурсах Нефтяного фонда вызывают вопросы, поскольку известно, что часть резервов ГНФАР в недвижимости, стремительно теряющей цену, а также прочих активах, которые тоже достаточно волатильны. С этой точки зрения, полностью полагаться на данные о резервах фонда не стоит, считает Гасанов. Но есть и другая сторона вопроса — несмотря на потери, у фонда пока достаточно валютных резервов, однако подкошенный пандемией ненефтяной сектор экономики не сможет оправдать ожиданий по доходным статьям бюджета. Скорее всего, поступления в госказну по неуглеводородным статьям понизятся, и эту недостачу придется корректировать за счет Нефтяного фонда. А значит, резервы ГНФАР будут таять.
«При таком раскладе государство, конечно же, не может себе позволить расходовать остающиеся резервы бесконечно долго на поддержание курса. У нас уже был такой опыт в 2015 году, и, вообще, предназначение валютных резервов – не в поддержании нацвалюты. Это более стратегический резерв. Мы, конечно, понимаем, что курс нацвалюты управляемый в административном порядке институт в нашей стране, но финансовые возможности не безразмерны. С этой точки зрения, в среднесрочной перспективе девальвация неизбежна, — отметил Гасанов. — Не говорю о краткосрочной перспективе — это год или долгосрочной – более пяти лет. Но в районе двух – трех лет при таких ценах на нефть и падении объемов добычи, слабом развитии и невысокой динамике ненефтяного сектора, естественно, придется уронить курс маната. Время девальвации зависит от Центробанка, политической воли, конъюнктуры нефти на текущий момент, политических моментов, социально-экономического положения».
Но, правительство вряд ли пойдет на это в условиях пандемии и карантина, — резюмировал специалист.
