Отто Фон Бисмарк был весьма опрометчив, утверждая, что никогда столько не врут, как во время войны, после охоты и до выборов. Впрочем, ему это было простительно. Ведь, первый канцлер Германской империи, осуществивший план объединения Германии по малогерманскому пути не знал, что спустя два столетия в одном южном городе на местной политической сцене появится некто по кличке Рыбка. Нет, не золотая. Та была из сказки и довела одну семейную пару в лице старика и старухи до пред инфарктного состояния, вначале обогатив их, а затем отобрав все, случайно на них свалившееся.
Южногородская Рыбка была настоящая и живая, из реальной жизни. Более того, у нее и имя с фамилией имелись, а не только погоняло. Кайфуша Подкемалов звали этого господина. А почему тогда народ величал его Рыбкой? Разные на сей счет были разговоры и версии. Согласно одной из них, Кайфуша, прибыв в южный город из провинции, осел на съемной квартире в микрорайоне, покидал которую с целью реализации даров моря, водоемов и рек. Бизнес этот у него шел с переменным успехом. И оставаться бы Кайфуше незадачливым рантье, если бы не посетила его черепную коробку мысль удариться в политику.
Ленин же утверждал, что любая кухарка может управлять государством. «Чем я хуже?»,- подумал Кайфуша и стал активно пробовать себя в новом деле. Вначале оно не приносило ему больших барышей, не сулило обеспеченной старости. Но ведь и Москва не сразу строилась! И вот, возникла в один исторический период большая потребность в лицах, готовых задорого изображать из себя нечто среднее между клоунами и политиками по вызову. Рыбка понял, что это его шанс, что он может так озолотиться, что никакой сказочной исполнительнице желаний деда и присниться не могло бы.
Протоптал он тропу к людям, готовым оплачивать весь этот бесконечный балаган и пошел поливать слюной и обвинениями всех, на кого ему укажут. Особо урожайным для Подкемалова был период перед любыми выборами в южном городе. В это время он вещал из каждого утюга, благо проблем с доступом в эфир для Кайфуши не было. Чем он, в конце концов, хуже манысов, рассказывающих о специфике взаимоотношений среди себе подобных?!
В общем, в чем-то Бисмарк оказался прав. Правда, Рыбка об этом не знал. Он классиков не читал, считая самого себя классиком, цитаты которого нужно запоминать всем, жаждущим взлета на социальном лифте от продавца даров моря до особы, рассуждающей о большой политике с каждого насеста. Кроме того, для придания себе значимости, Подкемалов объявил себя руководителем целой партии, шокировав общественность цифрами о количестве ее членов. Ну а что вы хотели? Полюбить — так королеву, воровать — так миллион.
И надо признать, что труд Кайфуши оплачивался обильно. К примеру, стал он обладателем немалого числа бизнес-объектов в южном городе, обзавелся шикарной недвижимостью, стена к стене соседствуя со своим спонсором-олигархом, да и за рубеж он стал часто летать, отдавая предпочтение странам Европы. Летом его в южном городе было не сыскать, тело Рыбки перемещалось в Италию да Францию. Там он, кстати, вел себя спокойно и даже скромно. Буйным Подкемалов становился исключительно в родных пенатах и исключительно по команде.
Но, в южном городе с недавних пор запахло переменами. Учуял этот запах и Кайфуша. Страх лишиться наработанного статуса, быть выброшенным за ненадобностью за кулисы политической сцены толкал его на всякого рода сумасбродства. И вот, решил Рыбка сменить маску и поведать миру о нищете настоящего политика-патриота. В качестве доказательства своего почти спартанского образа жизни, он рассказал о часах, купленных за 32 южногородских доллара, о дешевом и кнопочном телефоне, да о штиблетах за 17 местных денег.
К счастью для южногородцев, на сей раз Рыбка остановился, решив не демонстрировать иные доказательства своего бедственного положения в виде трусов, купленных в годы юности и носящихся до сих пор, да дырявых носков, амбре коих портило и без того не идеальную экологическую обстановку в округе. Но ведь все эти козыри оставались при Кайфуше! О том, когда и как их лучше использовать, он делился, впрочем, не с ошалевшими от шоу Рыбки горожанами, а со своим многолетним кормильцем и поильцем, что жил через забор. И я вам скажу, что тактике и стратегии, которая вырабатывалась в ходе этих застолий, позавидовал бы даже Бисмарк…
