(Окончание. Начало читай: ссылка1, ссылка2)

Неурегулированность прохождения границы послужила формальным поводом для другого, гораздо более масштабного конфликта весной-осенью 1939 года. Речь идет о столкновении СССР и Японии на монгольской реке Халхин-Гол. Кстати, принятое еще в советской печати название этой реки — дублирующее. По-монгольски гол и есть река. Правильно говорить на реке Халха. Но, как гласит латинская пословица, традиция — старше закона.

 

  1. Конфликтный выступ

 

В условиях острого противоборства с СССР японцы придавали большое значение Монгольской Народной Республике (МНР), или Внешней Монголии, которая с помощью Москвы стала плацдармом для советского проникновения в Китай. Именно в соседних с Монголией китайских провинциях находился так называемый Особый район Китая — база китайских коммунистов. Через Монголию по маршруту Улан-Удэ (СССР) — Улан-Батор (МНР) — Калган (Китай) проходила и одна из самых оживленных трасс снабжения гоминдановских войск советской военной техникой и снаряжением.

В японских оперативных планах МНР рассматривалась как ключ к Дальнему Востоку и щит, прикрывавший Транссибирскую магистраль. Вот почему после захвата Маньчжурии последовало вторжение японцев в китайские провинции Чахар и Суйюань, окружавшие юго-восточную часть МНР. В этих провинциях сразу же началось строительство стратегических железных дорог.

До 1921 года Внешняя Монголия была китайской провинцией и поэтому довольно подвижные границы носили характер административных, что затрудняло решение проблемы. К тому же, стороны не слишком стремились это делать. В японской прессе подчеркивалось, что одно из значений монгольского слова «халха», от которого пошло название Халхин-Гол, означает «граница» или «защита страны». Тем самым обосновывалось, что границей должна служить сама река, а не территория в 20—50 км от ее восточного берега.

Советская позиция была изложена в газете «Правда». «По официальным картам, граница МНР и Маньчжурии всегда проходила в этом районе не по реке Халхин-Гол, а восточнее этой реки — по линии Хулат-Улийн-Обо и Номон-Хан-Бурд-Обо. …Утверждение японо-маньчжурской стороны о прохождении границы МНР с Маньчжурией по реке Халхин-Гол никакими документами не подтверждается и является сплошным вымыслом, выдуманным японской военщиной для оправдания своих провокационно-захватнических действий».

Советская сторона представила ряд карт: Китайского почтового ведомства (Пекин, 1919); Квантунского генерал-губернаторства (1919, 1926, 1934); Квантунской армии (1937, 1938). Даже на картах японского Генерального штаба от 1928 года видно, что граница проходит восточнее Халхин-Гола. В то же время японцы обнаружили карты, на которых граница шла по реке. На конференции в Чите, уже после конфликта, японцы предъявили 18 таких карт. В частности, граница по реке была обозначена на физической карте, изданной на основе топографических съемок в 1906 года Забайкальского геодезического отряда России, а также физической карты Внешней Монголии геодезического отряда Генерального штаба армии Китайской Республики, изданной в 1918 году. По ним еще в 1934 году один из руководителей ОГПУ сообщил в письме Сталину, что в Улан-Баторе ведется расследование вредительской организации в геодезической службе Красной армии.

Граница между МНР и Маньчжоу-Го восточнее озера Буйр-Нуур (Бур-Нур) и р. Халхин-Гол патрулировалась небольшими монгольскими погранзаставами, находившимися на расстоянии 40-60 км одна от другой, а регулярные советские войска были в нескольких сотнях километров от этой границы.

С января 1939 года японские войска начали периодически нарушать границу МНР. В середине апреля того же года в этот район был направлен специальный японский военно-топографический отряд, который произвел съемку местности. Начались также рейды через границу отрядов маньчжурской конницы. В связи с этим на восточный берег р. Халхин-Гол были направлены усиленные наряды пограничников МНР. Они 11 мая подверглись нападению 23-й пехотной дивизии Квантунской армии.

На следующий день в бой вступил полк этой пехотной дивизии. При поддержке авиации он отбросил монголов к берегу р. Халхин-Гол, захватив высоту Дунгур-Обо на противоположном, западном, берегу. Японская авиация 15 мая нанесла удары по расположению погранвойск МНР. На помощь им была направлена советская оперативная группа в составе стрелково-пулеметного батальона, саперной роты и батареи 76-мм орудий, а также дивизия и дивизион бронемашин армии МНР, которые 22 мая вновь оттеснили японцев к границе. Так начался конфликт на реке Халхин-Гол, который в японской и западной литературе называют конфликтом Номонхан, по названию горы в этом районе.

В начале конфликта стороны рассматривали его как обычный инцидент, вызванный нарушением границы, по поводу которого они обменялись несколькими взаимными протестами, причем первый из них был адресован правительству МНР. В Москве вообще узнали о случившемся лишь спустя несколько дней после его начала. В Синьцзине, где располагался штаб Квантунской армии, были убеждены, что 23-я дивизия самостоятельно справится с монгольской кавалерией. Как писал один из офицеров оперативного отдела японского Генерального штаба, в штабе Квантунской армии не могли и мысли допустить о том, что такая малозначительная куча песка станет местом больших сражений, которые попадут на первые страницы мировой прессы.

Однако конфликт быстро расширялся, и не случайно. Он назревал не только потому, что накапливались частые и мелкие пограничные инциденты, но из-за широкомасштабных военных приготовлений обеих сторон.

Командование Квантунской армии с тревогой наблюдало все возрастающую концентрацию советских войск в Забайкалье и Приморье, численность их в два раза превышала численность Квантунской и Корейской армий, по танкам советские войска превосходили японские в три раза.

Подготовительные мероприятия японцев (железнодорожное строительство, установка линий связи, накопление людских и материальных резервов) расценивались в Монголии и СССР как признаки близкой агрессии. Кроме того, командование Квантунской армии учитывало желание японской дипломатии усилить свои позиции на переговорах с Германией и Италией при заключении Тройственного договора. В Берлине и Риме считали Японию слабым партнером из-за неспособности нанести военное поражение Китаю.

Ведя дело к конфликту, командование Квантунской армии возлагало надежды на поддержку со стороны противников просоветского режима в МНР, а также делало ставку на дезорганизованность Монгольской народно-революционной армии, обескровленной в 1937-1938 гг. репрессиями. Вмешательства СССР японское командование не предполагало — считало, что СССР более озабочен возрастающим напряжением международной обстановки в Европе.

Японское правительство категорически запрещало командованию Квантунской армии расширять зону конфликта и распространять боевые действия за рамки приграничного района Монголии. В штабе Квантунской армии сдержанная политика Токио рассматривалась как признак нерешительности и слабости. Командование армии выработало свои собственные установки, которые полностью игнорировали мнение не только японского правительства, но и центральных военных властей, сосредоточенных на решении главной стратегической проблемы Японии — войны в Китае.

Боевые действия протекали напряженно с широким применением авиации и бронетехники. В заключительной стадии конфликта с обеих сторон в нем приняли участие свыше 130 тыс. солдат и офицеров.

В сражении у горы Баин-Цаган японцы потерпели поражение, хотя потери советских и монгольских войск были велики: 11-я танковая бригада, наносившая главный удар, потеряла половину личного состава. Из 182 ее танков было потеряно 82. Всего в июле в основном на Баин-Цагане потери составили 175 танков и 143 бронемашины. Известие о разгроме в Баин-Цаганском сражении вызвало крайнее недовольство Токио, который предостерегал командование Квантунской армии от втягивания в серьезный конфликт на второстепенном участке, в то время как главная стратегическая проблема — война в Китае — оставалась нерешенной.

К тому же в этот момент возник кризис в отношениях Японии с Англией. В мае 1939 года Япония потребовала от Англии и США признания права управлять иностранными сеттльментами в Шанхае и на о. Гулансюй. Вслед за этим в июне 1939 года японские войска блокировали английский сеттльмент в Тяньцзине. Хотя английские мюнхенцы согласились на японские условия и подписали соглашение Арита-Крейги в июле 1939 года, конфронтация с СССР на Халхин-Голе была в этой обстановке совсем некстати. Но ястребы в штабе Квантунской армии считали события у Халхин-Гола слишком серьезными, чтобы проявлять «постыдную сдержанность».

В течение мая-августа японские войска удерживали участок оспариваемой монгольской территории. Но к концу августа 1939 года в ходе тщательно подготовленной операции Красной армии удалось практически полностью вытеснить японцев из захваченного района. Японская сторона потеряла около 61 тыс. человек убитыми, ранеными и пленными, и 660 самолетов. Советско-монгольские войска — свыше 18,5 тыс. человек убитыми и ранеными и 207 самолетов. Успех советских войск еще не гарантировал окончание конфликта. Руководство Квантунской армии в сентябре 1939 года все еще намеревалось продолжить боевые действия до зимы или даже до весны 1940 года, но эти планы остались на бумаге.

Конфликт на Халхин-Голе, помимо военного, имел политико-дипломатическое измерение. И Советскому Союзу, и Японии было важно продемонстрировать свою боеспособность перед потенциальными союзниками, поскольку в Европе и США существовали довольно серьезные сомнения в способности СССР и Японии выступать в качестве надежных и боеспособных союзников в предстоящих коалициях, состав и конфигурации которых еще не были ясны. Кардинальное изменение в германо-советских отношениях фактически лишало их поддержки со стороны европейского союзника. Это развязывало СССР руки на Дальнем Востоке и превращало Германию в потенциального посредника, заинтересованного в японо-советской разрядке.

Еще 26 мая 1939 года германский министр иностранных дел Риббентроп поставил перед японским послом в Берлине Осимой вопрос о примирении между Японией и СССР. Он заявил, что не только Германии, но и Японии следует сделать некоторые шаги навстречу Москве, и добавил, что Берлин должен использовать свое влияние, чтобы предотвратить столкновение между Японией и СССР.

Накануне решающего сражения на Халхин-Голе 15 августа Молотов говорил германскому послу Шуленбургу, что он желает знать, сможет ли рейх оказать влияние на Японию с целью улучшения советско-японских отношений. На следующий день Риббентроп на запрос посла сообщил для передачи Молотову: «Германия готова использовать свое влияние с целью улучшения русско-японских отношений». Уже в первой беседе со Сталиным 23 августа 1939 года Риббентроп затронул японскую тему. Германский министр иностранных дел заявил, что, ввиду хороших отношений с Японией, он в состоянии внести эффективный вклад в урегулирование разногласий между нею и Советским Союзом.

Однако японский посол в Москве Того без германского посредничества 22 августа во время встречи с заместителем наркома иностранных дел Лозовским поднял тему урегулирования пограничных вопросов, в том числе уточнения границы между Маньчжоу-Го и СССР, а также между Маньчжоу-Го и Внешней Монголией. Лозовский заявил, что Советский Союз желает изучить более конкретно японские предложения. Тем самым советское правительство дало понять, что оно готово к дипломатическому разрешению пограничного конфликта в районе Халхин-Гола.

Подписание пакта Молотова-Риббентропа и явно просоветская позиция Германии в отношении конфликта оказалось неожиданным для японского правительства и поставило Токио в очень сложное положение. В тот момент правительство премьера Хиранумы, которое ориентировалось на союз с Германией и Италией, вынуждено было констатировать полный провал свой внешней политики. Вот почему 28 августа кабинет ушел в отставку. Обосновывая свой шаг, Хиранума заявил, что заключение советско-германского пакта создало положение, которое делает необходимым «придать совершенно новую ориентацию японской внешней политике».

Новый кабинет во главе с Абэ обратился к советскому правительству с предложением о прекращении боевых действий. Предложение было рассмотрено и на следующий день Молотов заявил послу Того, что советское правительство принимает предложение о создании комиссий по демаркации границы и урегулированию возможных конфликтов. Было предложено восстановить границу в районе Халхин-Гола и отвести от нее войска обеих сторон. Японское правительство отклонило предложение об одновременном отводе японских и советско-монгольских войск от границы и предложило 14 сентября оставить войска на той линии, которую они будут занимать к 16 сентября. Советский Союз готовился начать так называемый освободительный поход в Западную Украину и Западную Белоруссию и поэтому стремился быстрее урегулировать конфликт. Советское правительство согласилось с японским предложением.

Интересно, что юридически конфликт был исчерпан лишь в мае 1942 года. Тогда было подписано окончательное соглашение об урегулировании. Правда, соглашение это было компромиссным, более выгодным для Японии, чем для СССР. Москва была вынуждена согласиться на японские предложения по границе, так как в это время Красная армия вела тяжелейшие бои на советско-германском фронте, и СССР было жизненно необходимо добиться спокойствия на своей дальневосточной границе.

На внеочередной пятой сессии Верховного Совета СССР в октябре 1939 года выступил Молотов с докладом о внешней политике. Основным была ратификация советско-германского Договора о дружбе и границе, но советско-японским отношениям в докладе тоже нашлось место. «За последнее время в советско-японских отношениях имеется известное улучшение. Это улучшение наметилось со времени недавнего московского соглашения (пакт 23 августа 1939 г. — Авт.), в результате которого был ликвидирован известный конфликт на монголо-манчжурской границе».

Военные и дипломатические результаты конфликта на Халхин-Голе привели к серьезному пересмотру японской политики в отношении СССР. Было признано целесообразным сосредоточиться на Китае и южном направлении. В апреле 1941 года обе страны заключили договор о нейтралитете. Хотя отношения были достаточно напряженными, но серьезных столкновений до августа 1945 года больше не было.

image
(Пока оценок нет)