(Продолжение. Начало читай: ссылка1 )
Напряженные отношения между СССР и Японией приводили к постоянным инцидентам на границе между японской армией, которая оккупировала северный Китай и советскими пограничниками. Количество вооруженных столкновений возрастало из года в год и в основном сосредоточились на реке Амур и в Приморье.
- На сопках Приморья
Большой конфликт произошел в июне 1937 года. На островах Сеннуха и Большой, расположенных юго-восточнее Благовещенска, к югу от середины главного фарватера Амура, 19 июня высадились советские пограничники и изгнали находившихся там подданных Маньчжоу-Го.
Командующий Квантунской армией генерал Уэда отдал приказ ее первой дивизии о подготовке к вытеснению советских пограничников с островов, и ее пехотные, артиллерийские и инженерные части были развернуты у правого берега Амура. Одновременно одна из трех расположенных севернее левого берега реки советских стрелковых дивизий выступила в южном направлении для предотвращения контрудара с противоположного берега.
Японцы 29 июня высадились на островах, потопили советский бронекатер, повредили при артобстреле советскую канонерку и другие суда. В ответ на предпринятый в тот же день демарш Японии правительство СССР согласилось во избежание дальнейшей вооруженной эскалации конфликта отвести свои войска с обоих островов. Однако 30 июня 1937 года три советских патрульных катера, проходя на высокой скорости по южному рукаву Амура южнее о. Сеннуха, обстреляли японских и маньчжурских пограничников.
Ответным огнем из деревни Ганьчацзы один из патрульных катеров был потоплен, а другой серьезно поврежден. В результате командование Квантунской армии пришло к выводу, что не дипломатические усилия японского правительства, а эффективный вооруженный отпор «советской военной провокации» сыграл главную роль в разрешении конфликта, и поэтому им был взят курс на решительное применение вооруженных сил против СССР и Монголии.
В июне 1938 года полномочный представитель НКВД по Дальнему Востоку комиссар 3-го ранга Генрих Люшков перешел границу Маньчжоу-Го и сдался японским властям. Поводом послужило прибытие на Дальний Восток главы Управления государственной безопасности НКВД СССР Михаила Фриновского и начальника Главного политуправления Красной армии Льва Мехлиса с приказом арестовать Люшкова.
Последний получил телеграмму о назначении первым заместителем главы НКВД и начальником ГУЛАГА. Опытный чекист, один из организаторов Голодомора в Украине, прекрасно знавший методы организации, понял, что это значит, и решил бежать из страны.
Люшков сообщил японцам достаточно много, в том числе шифры и коды пограничников. Интересно, что, несмотря на побег высокопоставленного чекиста, они изменены не были — поэтому японцы дешифровали телеграмму руководства советских пограничных войск на Дальнем Востоке с запросом разрешения занять сопку Заозерную на государственной границе к западу от озера Хасан. Побег Люшкова привел Сталина в ярость, и Кремль одобрил инициативу Фриновского и Мехлиса «дать самураям по зубам».
В Приморье у озера Хасан линия границы понималась СССР и Японией по-разному. В Москве были уверены, что граница идет по вершинам (водоразделу) высот, в том числе Заозерной (по-китайски Чанкуфэн) и Безымянной (по-китайски Сячаофэн). В Токио считали, что граница проходит по западному берегу озера Хасан. С этой точки зрения спорные высоты находились на территории Маньчжурии, границы которой японская сторона обязывалась охранять по договору о совместной обороне.
Столкновение должно было произойти, но его масштаб оказался неожиданным для обеих сторон. Дело в том, что сопки Заозерная и Безымянная являлись стратегически важными пунктами для окрестной территории. С этих высот хорошо просматривался и в случае войны мог бы обстреливаться Владивосток, а в сторону Кореи были видны железная дорога и корейский порт.
Для Советского Союза было делом чести отстоять собственную территорию, а японские военные выполняли приказ защитить свою границу.
На Заозерной 6 июля 1938 года появилось несколько конных советских пограничников, и начались фортификационные работы. Заурядный пограничный конфликт, которых было много в это время, довольно быстро перерос в вооруженное выяснение отношений.
Сначала японцы ограничились протестами, которые советской стороной были отклонены. При этом в Москве ссылались на русско-китайский Хунчуньский протокол 1886 года. Однако в этом протоколе высоты Заозерная и Безымянная упомянуты не были, что давало японцам основание утверждать, что граница проходит восточнее у озера Хасан. Для доказательства они предъявили карту, выпущенную в 1933 году Управлением военной топографии Красной армии, на которой государственная граница СССР показана восточнее озера Хасан. В 1938 году эта карта была по приказанию соответствующих властей изъята, а имевшиеся экземпляры уничтожены. Как оказалось, у японцев экземпляры карты остались.
Как писал японский историк Есии, «29 июля небольшой отряд советских войск нарушил линию границы, продвинувшись на обращенный к Маньчжурии склон сопки Безымянная, расположенной в 2 км к северу от сопки Заозерная и начал укреплять свои позиции».
Не добившись от СССР дипломатической уступки, японская сторона прибегла к вооруженной силе, захватив в течение 29-31 июля обе сопки. Красная Армия 6-10 августа, используя довольно крупные формирования, провела контрнаступление, вынудив японцев отступить. Конфликт 11 августа был урегулирован на условиях сохранения советского контроля над обеими сопками.
Действия советских пограничников носили настолько провокационный характер, что против них выступил командующий Дальневосточным фронтом маршал Василий Блюхер. В Москве же приказали выбить японские войска с гребней высот Заозерная и Безымянная.
Столкновения в июле-августе 1938 года наглядно показали японцам, что ослабленная в результате репрессий Красная армия, несмотря на численное превосходство, не обладает достаточной боевой мощью. Рядовой и средний офицерский состав подготовлен плохо, действует шаблонно и безынициативно. Занять гребень высоты Заозерная, несмотря на победные рапорты и значительные потери, советским войскам так и не удалось.
Несмотря на то, что советская пропаганда утверждала, что столкновения у озера Хасан были частью подготовки агрессии против СССР, на самом деле в Токио никто не хотел расширения конфликта и тем более большой войны.
Во второй половине 1930-х гг. Япония была поглощена участием в японо-китайской войне 1937-1945 гг. Во время боев за сопки основные силы японской армии планировалось задействовать в сражении при Ухани в Китае. Когда военный министр на совещании в Токио предложил атаковать СССР в ответ на движение советских пограничников в районе озера Хасан, император Хирохито пришел в негодование. Он осудил произвольные действия армии и заявил, что не желает войны с Советским Союзом. Министр иностранных дел и военно-морской министр тоже выступили против этой идеи. Так что правительство Японии действительно не хотело разрастания даже небольшого пограничного конфликта в полноценную войну, что уж говорить о якобы планах нападения на СССР. Правительство Японии категорически запретило Квантунской и Корейской расширять боевые действия и тем более проникать вглубь советской территории.
Советский разведчик Рихард Зорге сообщал, что «Вряд ли этот случайно возникший инцидент расширится. Правительство и армия… опасаются, как бы этот инцидент не перерос в войну между Японией и Советским Союзом». После 10 августа стороны решили восстановить существующее положение на границе.
Хотя в СССР заявили о победе на озере Хасан, на самом деле Красная армия понесла в три раза большие потери в людях и технике. Если и победа, то очень дорогой ценой. К тому же японские войска к моменту заключения мирного соглашения не были выбиты со спорных сопок.
Из конфликта на озере Хасан стороны сделали разные выводы. В Москве реально боялись войны с Японией и начали постепенный разворот в сторону Германии. Сталин пришел к выводу, что Англия и Франция не могут быть реальными партнерами в противостоянии с Японией, несмотря на очевидные противоречия между Токио, Лондоном и Парижем.
Японские военные, во-первых, остались недовольны исходом конфликта, который они считали ничейным. Во-вторых, боевые возможности Красной армии оценивались невысоко, выучка и подготовка офицерского состава представлялась недостаточной. Из-за репрессий инициатива на поле боя не проявлялась, а действия подразделений и командования были шаблонными и повторяющимися.
В-третьих. Японские войска показали себя неплохо, и это стало основой для несколько пренебрежительного отношения к советскому противнику. В то же время командование Квантунской армии, которая была значительно сильнее Корейской, участвовавшей в конфликте на Хасане, оценила в полной мере концентрацию советских войск в Приморье и стало выбирать другой участок протяженной границы для возможного реванша. Тем более, что несогласованных участков было достаточно. Как на советской, так и на монгольской границе с Маньчжоу-Го.
В неудаче советских войск на Хасане обвинили маршала Василия Блюхера. Его арестовали, после пыток он умер в ноябре 1938 года в Лефортовской тюрьме в Москве.
Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила командование 1‑й (Приморской) армии в лице командующего комдива Подласа, члена Военного совета бригадного комиссара Шуликова и начальника штаба армии полковника Помощникова к заключению в лагерях. Сфабрикованный характер приговора был настолько откровенным, что Подлас был вскоре досрочно освобожден с присвоением ему в 1941 году звания генерал-лейтенанта, а Шуликову и Помощникову меру наказания было решено считать условной.
Возможно и без особого желания, но стороны двигались к новому гораздо более масштабному конфликту, который чуть было не перерос в большую войну.
(Окончание следует)
