Институт прав граждан (ИПГ) подготовил проект предложений в законодательство, направленных на предотвращение бытового насилия и привидение его в соответствие с международными стандартами в области прав человека.
Поправки предусматривают учет требований Конвенции Совета Европы о предотвращении насилия в отношении женщин и насилия в семье (Стамбульская конвенция) и Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW). С этой целью некоторые статьи законов должны быть упразднены, некоторые вновь внесены, а отдельные статьи изменены, рассказал Turan глава ИПГ Башир Сулейманлы.
В частности, в изменениях и дополнениях нуждаются закон «О предотвращении бытового насилия» АР, Кодекс об административных проступках, Уголовный, Уголовно-процессуальный и Гражданско-процессуальный Кодексы АР.
Поправки направлены на обеспечение жертв насилия надежной защитой, строгим наказанием виновных и поощрение правительства для выполнения им своих обязательств.
В частности, предлагается обеспечивать конфиденциальность лиц, информирующих о насилии, криминализация деяний на почве бытового насилия и обеспечение специальных процедур с целью оградить потерпевших от повторного насилия.
ИПГ призвал организации гражданского общества, специалистов, адвокатов и юристов принять участие в разработке законопроекта и представить свои предложения и замечания. В частности, авторы документа предлагают расширить понятие «бытовое насилие». Если сейчас под этим подразумевается умышленное причинение физического либо морального вреда близкими родственниками, то в дальнейшем предлагается считать насилием нанесение психологического и экономического ущерба, а также угрозы и принуждения сексуального характера.
К бытовому насилию также должны быть отнесены запрет на работу, учебу и нарушение других прав экономического характера.
Предлагается основанием для проведения расследований считать сообщения в СМИ. Также, предлагается учредить круглосуточную горячую линию для консультаций лицам, столкнувшимся с бытовым насилием.
В Кодекс административных проступков предложены поправки, предусматривающие штраф от 300 до 600 манатов за нарушение экономических прав или доступ к образованию. Если такие действия совершены повторно, то штраф увеличивается с 2,5 до 5 тысяч манатов. В случае же если указанные действия совершены с применением физической силы, то предлагается арест до 30 суток.
Согласно предложенным в Уголовный Кодекс поправкам, преступления на почве бытового насилия должны рассматриваться как отягчающее обстоятельство.
Также предложены дополнительные пункты в статьи УК об убийстве, нанесении легких, менее тяжкого и тяжкого ущерба здоровью на почве бытового насилия.
Предлагается внести в статью 133.1-1 новый пункт, предусматривающий лишение свободы от 2 до 4 лет за нанесение побоев и психологические пытки на почве бытового насилия.
От 3 до 5 лет заключения предлагается за незаконное лишение свободы на почве бытового насилия. Также предложено установить новую меру ответственности за преследование с целью сексуального насилия. Изнасилование на почве бытового насилия предлагается карать лишением свободы от 5 до 10 лет.
Как следует отнестись к этой инициативе? Насколько она своевременна и актуальна?
На эти вопросы # ответил директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов:
— Я считаю эту инициативу полезной, хотя и компромиссной по содержанию. Гораздо более радикальным являлось бы требование ратифицировать саму Стамбульскую конвенцию Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием, на которую ссылается эта инициатива. Ведь из членов Совета Европы на сегодня ее не признают лишь Азербайджан с Турцией, причем последняя ее первой ратифицировала в 2012 году, но недавно отозвала свою ратификацию и подпись под конвенцией.
Дело в том, что требования Стамбульской конвенции Совета Европы о предотвращении и борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием гораздо шире, чем просто список запретов и наказаний, и потому не устраивают многих. Некоторые страны СЕ ее подписали, тем самым сохранив демократический имидж, но тянут с ратификацией (более десятка стран, например, Армения). А вот Украина, стремясь в Евросоюз, ратифицировала ее в разгар войны (20 июня этого года).
Основной причиной неприятия Стамбульской конвенции являются некоторые ее статьи, непопулярные в этих странах — в основном те, которые распространяют гендерный подход на лиц с «нетрадиционной» сексуальной ориентацией (ЛГБТИК — надеюсь, я не забыл какую-нибудь букву в аббревиатуре). В дискуссии вовлечены политики, священники, общественные деятели, которые высказывают самые разные, порой курьезные контраргументы. Например, в Армении несколько лет назад, в разгар дискуссии о ратификации высказывалось даже опасение, что в случае ратификации уже подписанной Арменией конвенции, мужчины, идентифицирующие себя как женщины, будут освобождаться от воинской службы, что снизит боеспособность армянской армии («Голос Армении», 31.07.2019). Хорошо, что не ратифицировали, а то поражение в 2020 году списали бы на транссексуалов…
Бродят ли похожие мысли у наших законодателей, сказать не возьмусь. Но факт, что ратификация некоторых европейских договоров и принятие некоторых «европейских» по своему характеру законов наш Милли Меджлис не интересует. Обычно, без убедительных примеров, утверждается, что наше законодательство покрывает всю область этой конвенции, и что в нем эффективно защищены все права и свободы. На самом же деле это, конечно, не так.
Сейчас уже никто не отрицает, что в Азербайджане совершаются преступления, продиктованные гендерными стереотипами, «освященными» вековыми традициями нашей азербайджанской глубинки: селективные аборты, ранние браки, похищение невест, принудительное прекращение школьного образования девочками, домашнее насилие, убийства по мотивам «чести семьи», доведение до самоубийства, преследование за нетрадиционную сексуальную ориентацию, стиль одежды и т.п. Вроде бы в нашем Уголовном Кодексе (УК) есть наказание за педофилию, побои, убийства, похищения людей и пр. Но в перечисленных мною случаях преступники чаще всего уходят от ответственности, иначе бы каждый год вслед за рождением сотен детей 15-17-летними женщинами, садились бы в тюрьмы сотни, если не тысячи «мужей»-педофилов и их пособников из числа родителей, мулл, врачей, участковых полицейских, владельцев домов торжеств.
Причина толерантности в том, что в списке 13 отягчающих наказание обстоятельств в статье 61.1 УК отсутствует совершение преступлений по мотивам гендерных предрассудков. Согласно закону (статья 61.1.6) «отягчающими обстоятельствами признаются: …совершение преступления по мотиву национальной, расовой, религиозной ненависти или фанатизма… или другими низменными побуждениями». Закон специально подчеркивает, что «при назначении наказания не могут учитываться в качестве отягчающих обстоятельства, не предусмотренные» в пунктах этой статьи (ст. 61.2).
Итак, мотивы гендерных предрассудков отсутствуют в списке и потому не могут учитываться. Может, они подразумеваются под иными низменными побуждениями»? Но я не знаю ни одного судьи, который бы признал «низменными» мотивы половых преступлений, совершенных «по большой любви» к младшей школьнице, либо убийство бывшей жены из ревности после десяти лет развода с нею. А раз в законе нет прямого указания, то эти мотивы вполне могут восприниматься судьей (и людьми на скамье подсудимых и в зале суда) как не низменные, а возвышенные, смягчающие вину. Например, убийство «вследствие незаконных или аморальных действий потерпевшей либо в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), вызванного такими действиями» (увидел бывшую жену с новым мужем и «душевно разволновался»). Похищение и изнасилование малолетней наказывается условно из-за «примирения с потерпевшей». При этом, в отличие от статьи 61 УК, в статье 59 УК о смягчающих обстоятельствах, в качестве таковых при назначении наказания могут учитываться и не предусмотренные кодексом, т.е. на усмотрение судьи. Например, недавно педофил в свое оправдание заявил, что его отец «слишком стар и боится, что не доживет до внуков», поэтому его сын и не стал ждать совершеннолетия своей избранницы (хотя, понятно, что ради отца мог бы выбрать себе пассию и постарше).
Я упомянул статью 61 УК потому, что было бы логично включить преступную мотивацию насилия против женщин в число отягчающих обстоятельств и принять ясное и недвусмысленное постановление Пленума Верховного Суда на эту тему. В этом случае, при наличии мотива гендерных предрассудков при побоях, истязаниях, угрозах, доведении до самоубийства и т. п. даже без изменения формулировок соответствующих статей преступнику уже не будет назначено минимальное наказание. Исправленную формулировку отягчающей вину мотивации нужно включить и в некоторые статьи УК, где особо перечисляются мотивы ненависти, например, в статьях 120.2.12 (умышленное убийство) и 283.1 (возбуждение вражды).
По моему мнению, мотив гендерной мотивации преступления должен учитываться не только в случае физического насилия (побои, убийство, самоубийство, и т.п.), но и в других преступлениях, которые имеют целью наказать женщину, например, лишением ее имущества (прямым похищением, порчей, отнятием мошенническим способом), вмешательством в переписку, нарушением неприкосновенности ее частной жизни и жилища, посягательством на права под предлогом совершения религиозных обрядов и т.п.
Повторюсь: Стамбульская конвенция предлагает системные изменения в политике властей, гораздо более серьезные, чем изменения в Уголовном Кодексе. Но, как сторонник эволюции, я не был бы против, если бы эту конвенцию вводили бы у нас отдельными осмысленными блоками, если не хватает духа принять ее целиком.
