Прошедший год для Ирана получился сложным со многих точек зрения.  Сейчас для Тегерана важно «дожить» до прихода к власти Джо Байдена. О том, как подвели итоги года в Иране, и какие ожидания на 2021 год, рассказал в интервью # эксперт по Ближнему Востоку, иранист Игорь Панкратенко.

Для Ирана год оказался неоднозначным. Убийство Сулеймани, коронавирус, экономические проблемы и так далее. Насколько наступивший год будет более благоприятным? Стоит ли иранцам надеяться на лучшее?

-К моему глубокому сожалению, пока предпосылок к улучшению не просматривается. Возможно, станет чуть легче дышать, если ослабит хватку коронавирус… Хотя, в нынешнем году слишком многое в Иране зависит от этого вот «если» — если ослабнет пандемия, если Байден пойдет на сделку и так далее.

— Однако, завершилось пребывание у власти Трампа, и Роухани не скрывал свою радость по этому поводу. Какие надежды возлагает Тегеран на Байдена?

-Хотя Роухани в начале его президентской каденции и называли «шейхом дипломатии», однако, спустя восемь лет выяснилось, что такое обращение к нему – явное преувеличение. Раз за разом иранский президент увлекался иллюзиями, убеждал в их реальности других – и раз за разом попадал в то, что называется «интересным положением».

Сначала упования на то, что «Трамп не посмеет», затем – что «Европа нам поможет», теперь вот на то, что «Байден 100 процентов вернется в сделку на прежних условиях». И так во всем. В итоге, вся внешняя политика Ирана свелась к громким заявлениям, за которыми – пустота и потеря позиций.

-Неоднозначная политика была у Тегерана во время 44- дневной войны в Карабахе. На ваш взгляд, какие итоги сложились для них в этой войне?

-Мне неоднократно приходилось отвечать на этот вопрос, а потому просто повторюсь – итоги для Ирана не слишком радостные. Тегеран лишился манипулятивного рычага влияния на ситуацию в регионе, здесь усилились позиции его регионального конкурента — Анкары, возникла новая геоэкономическая реальность, которая пока иранской стороной не совсем осознается. Словом, итоги для Ирана не слишком радостные, и это даже не итоги, а новый комплекс внешних вызовов.

-Будут ли Тегеран и Баку выстраивать отношения заново по новым правилам, и как на это смотрят иранские элиты?

-Будут, разумеется, как без этого. Но о чем-то конкретном можно будет говорить не раньше конца 2021 года, когда не улягутся страсти в связи с президентскими выборами и не будет сформировано новое правительство.

-Вот мы и подошли к главному событию политической жизни Ирана в наступившем году, к президентским выборам, которые должны состояться в июне 2021 года. Как вы считаете, какие силы победят? Радикальные консерваторы или либералы, которые должны вести диалог с Западом, но при этом не девальвировались перед своим обществом?

-По всему выходит, что победа будет за консервативными силами. И здесь сразу хочу отметить: политическая палитра консерваторов столь богата и разнообразна, что рассматривать ее в привычных нам терминах «радикальная», «умеренная» и тому подобное – можно только условно. Как и иранских реформаторов, кстати.

Поэтому консерваторы тоже умеют вступать в диалог с Западом, и этот самый Запад вполне готов к диалогу с ними. Здесь партийная принадлежность не играет особой роли – здесь важны геополитические интересы сторон и возможность их совмещать.

 

image
(Пока оценок нет)