Середина мая в плане российско-армянских отношений надолго останется в памяти армянского истеблишмента. Как известно, на заседании Высшего Евразийского экономического совета, состоявшегося 19 мая, Пашинян поднял вопрос о необходимости формирования в ЕАЭС общего рынка энергоресурсов и единого похода к образованию цен на газ.
В ответ на это президент России Владимир Путин заявил, что единый тариф может быть реализован лишь на едином рынке с единым бюджетом и единой системой налогообложения.
«Пока такой уровень интеграции не достигнут, цены на газ должны формироваться на основе рыночной конъюнктуры, учитывать затраты и инвестиции поставщиков, а также обеспечивать обоснованную норму прибыли на вложенный в добычу капитал», — цитировали Путина российские СМИ.
Невооруженным глазом видно, что Москва указывает Пашиняну его место. Многие эксперты отмечают, что этот виток напряженности отношений между Москвой и Ереваном будет отличаться от других негативными для армян последствиями. Так ли это, и как данные отношения могут повлиять на карабахский процесс? На эти темы # побеседовало с российским экспертом по безопасности Григорием Трофимчуком.
— Сейчас вокруг карабахского конфликта наблюдается активность, причем и дипломатическая, и военная. Чем вызвано весеннее оживление в данном вопросе?
— Кажется, стороны просто соскучились за весь этот карантинный период и берутся за карабахское дело как бы заново. Однако новых идей за это время не появилось, и занудные переговоры ни о чём могут просто продолжиться. К тому же, азербайджанская сторона инициировала военные учения, которые автоматически возбуждают противника. Во время карантина конфликтующие страны прислушались к призыву ООН, и вели себя очень дисциплинированно, хотя у настоящего серьёзного дела перерыва не бывает. К примеру, я бы на сюжет с коронавирусом не отвлекался.
— Одновременно мы видим, что в отношениях Армении и России наблюдается кризис. Как вы считаете, насколько этот кризис повлияет на урегулирование карабахского конфликта?
— Определённый кризис здесь, безусловно, есть. Но тянется он ещё с весны 2018 года, когда Никол Пашинян стал руководителем Армении. За прошедшее время доверия к нему не то что не прибавилось, а оно, на мой взгляд, и не возникало вообще. При этом в двусторонних отношениях возникают всё новые направления проблем – в частности, по тарифам на поставку российского сырья.
Ереван требует от Москвы снижения расценок. Мы помним, как в своё время советская Москва давала Армении сырьё практически даром, но при этом политических вопросов к Еревану не возникало в принципе. Поэтому сегодня давать сырьё суверенной Армении с гордым премьером во главе было бы несколько странно. Есть общие правила экономики, не более того. Ситуация разворачивается дальше, и вот уже наблюдатели начали говорить о неких «группировках», размежевании внутри ЕАЭС. Это к добру не приведёт. На урегулирование карабахского конфликта этот кризис пока не влияет никак, но в любой момент может повлиять. Пашинян пока не вышел из переговорного процесса, но, кажется, сделал всё для того, чтобы это случилось. И Москву это, естественно, устроить не сможет. Азербайджан очень внимательно следит за всеми указанными деталями, и в любой момент какую-то из этих деталей может принять за сигнал, «отмашку» на активизацию собственных действий. Так что, напряжение не спадает, а усиливается.
— Ряд важных заявлений прозвучал на саммите ЕАЭС, среди которых был и газовый вопрос. В целом насколько этот союз за 5 лет своего существования смог подтвердить свою эффективность и работоспособность?
— Мне хотелось, чтобы ЕАЭС именно в период пандемии продемонстрировал всему миру свою уникальность и эффективность. Закрыв границы не между членами ЕАЭС, а между этим Союзом и остальным миром, загнанным в COVID-19. Это было бы сделать достаточно легко, ведь для этого, в конце концов, и создавалась эта структура: помощь самой себе в кризисные времена.
Однако этого, к сожалению, не произошло, и по экономикам стран-членов был нанесён существенный удар. По союзному сырью своё мнение я уже сформулировал чуть выше. Именно на таких исторических гранях и проявляется сила той или иной структуры. Думаю, можно было пойти ещё дальше и подтащить – во время пандемии – к себе ближе кого-то из членов ЕС. Но для всего этого нужен нешаблонный взгляд на вещи, который чиновникам недоступен.
