Карантины из-за эпидемий всегда переживались очень тяжело. В первую очередь по причине удара по экономической активности большого числа людей. Причины карантина, изоляции и вынужденной малой подвижности тяжело отражаются на гражданах психологически. Эмоциональное напряжение растет, что и приводит к протестам, митингам и даже правонарушениям. По крайней мере, с точки зрения власть имущих.
В XIX веке мир пережил пять эпидемий холеры. Возбудитель смертельной болезни еще не был выявлен, способов лечения практически не существовало и единственным средством облегчения ситуации были карантинные мероприятия.
Эффективность карантина также была разной. Ректор Казанского университета знаменитый русский математик Николай Лобачевский во время эпидемии холеры в 1830 году превратил учебное заведение в своего рода осажденную крепость. В ней несколько месяцев находилось около 600 человек — студенты, профессора, члены их семей. В то время как в самой Казани и окрестностях люди гибли сотнями, в университете заболело всего лишь двенадцать человек. Из студентов никто не заболел. Из профессоров умерли двое. Это был всероссийский успех.
Однако значительная часть населения относилась к карантину враждебно. Мероприятия не соблюдались и срывались, что увеличивало количество заболевших и умерших. Власть ничего не делала, чтобы облегчить положение населения и не разъясняла свои действия.
Информационный вакуум заполнялся слухами, распространяемыми авантюристами и черносотенными попами. Последние рассказывали, что врачи и студенты травят православный народ в пользу инородцев.
В Петербург холера пришла во время польского восстания 1830-1831 гг. Болезнь распространялась через контакты, зараженную микробами еду и употребление сырой воды. Огромное большинство жителей столицы приписывали заболевание отравлению пищи и воды поляками. По нелепым слухам поляки будто бы ходили ночью по огородам и посыпали овощи ядами, в воду добавляли мышьяк. Толпы народа ходили по улицам и каждого подозрительного били и истязали, часто до смерти.
В силу нарушения обычного сообщения между регионами возникал дефицит продовольствия и соответственно росли цены. Доведенные до голода люди обвиняли в этом купцов, часто при определенных основаниях, чиновников и, конечно, врачей. Последние призывали не ходить в церкви, сидеть дома, что вызывало озлобление православных фундаменталистов. Во многих местах по их наводке толпы избивали и даже убивали врачей.
В июне 1830 года в Севастополе взбунтовались мастеровые флотских экипажей, вооруженные матросы и городские маргиналы. Было убито несколько офицеров, купцов и врачей. Пять дней бунтовщики удерживали город, в течение которого грабили склады, особенно винные. Власть направила на подавление войска, военному суду было предано примерно 1580 человек.
Аналогичные бунты были в Тамбове, Старой Руссе. В июне 1831 года холерный бунт произошел в столице Санкт-Петербурге, в подавлении которого непосредственное участие принял царь Николай I.
Интересно, что холерные бунты прошли в Австро-Венгрии, в Закарпатье, теперь территория Украины. Причины аналогичные. Неумелые действия властей, рост дороговизны, социальная незащищенность особенно крестьянства и городских низов.
В отличие от XIX века мы знаем возбудителя пандемии — коронавирус. Проблема в том, что пока самым действенным методом ограничения эпидемии является все тот же карантин. И сложности нынешние очень похожи на то, с чем сталкивались в позапрошлом и прошлом веках.
Еще в конце прошлого года мир вступил в экономический кризис, который существенно обострился из-за пандемии коронавируса. Перед всеми странами стоит проблема минимизировать последствия разгула болезни. И это не только и не столько проблема медицинская, но также экономическая, финансовая и социальная. Причем все сильно переплетено и выделить какой-то один фактор не представляется возможным.
Нужно решить две взаимно противоположные и противоречивые задачи. Карантином ограничить распространение болезни и не дать экономике прийти в состояние коллапса. Отсюда задача помочь людям и бизнесу терпящих сложности и часто не имеющие средств к существованию. Как и следовало ожидать, российская власть действовала по известной пословице: даю, даю, но из рук не выпускаю. Объявленные меры совершенно недостаточны и вызывают недовольство и раздражение. Отсюда один шаг до открытых протестов.
Ситуация начала накаляться уже в первых числах апреля, когда у большинства населения заканчивались купленные продукты и деньги. Безработица быстро увеличивалась, но регистрировали только тех, кто имел легальную работу, а иностранцы законное основание для проживания в стране.
Ситуация усложнилась тем, что гастарбайтеры из стран Центральной Азии, в основном занятые в строительстве, потеряли работу и источники существования. Они потянулись на юг, чтобы попытаться получить работу в период посевной. Однако там им совсем не рады, что усилило и без того имеющееся там этническое напряжение.
Нарыв первым лопнул в Северной Осетии. Это неудивительно и вызвано действиями двух факторов.
Во-первых, Празднование окончания Второй мировой войны перенесено на 3 сентября. Для Северной Осетии — это день бесланской трагедии. Видимо в Москве сознательно пренебрегли чувствами жителей северокавказской республики, что вызвало вполне понятный протест.
Во-вторых, на Северном Кавказе подавляющее большинство работающего населения работает нелегально или полулегально, без уплаты налогов и без официальной регистрации, и, следовательно, не может претендовать даже на те скромные выплаты, которые российские власти пообещали пострадавшим от эпидемии. Поэтому длительная принудительная самоизоляции ставит жителей Северной Осетии и других северокавказских республик, в буквальном смысле слова на грань голодной смерти. Вот осетины и вышли на улицу с требованием немедленной отмены режима самоизоляции и отставки республиканского руководства. На разгон схода бросили ОМОН, который задержал 69 человек, при этом часть омоновцев отказалась разгонять протестующих.
Все понимают, что митинг во Владикавказе только начало и он будет иметь продолжение по всей стране.
Основанием для протестов могут стать любые действия власти по ужесточению карантина. В частности, мэрия Ростова-на-Дону ужесточила правила въезда и передвижения по городу. Не имея возможности выходить из дома, жители начали протестовать в приложении «Яндекс.Навигатор» и «Яндекс.Карты», оставляя комментарии на карте рядом с правительством области, а также на площади напротив мэрии. Участники акции выступили с критикой местного и федерального правительства, а также потребовали ввести чрезвычайное положение. В комментариях митингующие жаловались, что во время пандемии столкнулись со значительным количеством финансовых проблем. Многие из них лишились заработка, но от оплаты услуг ЖКХ, кредитов и ипотеки их не освободили. Интересно, что это сделали в гораздо более бедной Грузии.
Во время холерных бунтов царская власть действовала жестко и без оглядки на какие-либо ограничения. Нынешняя российская власть готова разгонять протестующих на улицах и площадях, но с выходом недовольства в виртуальное пространство она сталкивается впервые, не знает, что с ними делать и просто теряется.
Самое опасное для Кремля состоит в том, что даже виртуальные протесты показывают приближение общественной температуры к точке кипения. Самое страшное начнется для Путина и Ко. тогда, когда ослабят карантинный режим и народ начнет выходить на улицы. Какой будет цена на нефть и газ никто не знает. Как и то, каким образом выходить из кризиса. Из экономического он уже переходит в политический.
Похоже, что российская власть впадет в летаргию и ждет, что кривая как-то вывезет. Плохо знают историю собственной страны. Хотя бы XX века.
