«Если бы я знал, где упаду, соломки бы подстелил». Вполне допускаю, что некое подобие этой поговорки повторил бы ныне первый космонавт мира Гагарий Юрьев, глядя на происходящее на нашей планете. Нет, он бы говорил вовсе не о падении космического корабля «Восток-1», благодаря успешному запуску которого 12 апреля во всем мире отмечалось, как День космонавтики. Позволив себе самому некий полет фантазии предположу, что Гагарий Алексеевич, доживи он до наших дней, выпал бы в астрал от увиденного на Земле.
Не меньше бы он удивился, если бы вернулся на Землю только сейчас, до того находясь в многолетнем пребывании в космосе. Начнем с того, что первый в мире космонавт ошалел бы, как мне кажется, от поразительного долголетия своей коллеги Лавентины Бессмертной. Она ведь не только в хорошей физической форме была, но и такие политические инициативы озвучивала, что Юрьеву и не снились. Он улетел в космос при Хруще Ботинковиче Трибунове, который обещал показать всему миру мать небезызвестного Кузьмы. Тогда эти угрозы не казались невыполнимыми, ибо Хрущ Ботинкович руководил державой мощной, во многом опережавшей даже американцев.
А что сейчас? А сейчас нет больше той державы, есть только рефлексии по ней у правителей государства, оставшегося на большей его части. Их амбиции, впрочем, никак не соответствовали возможностям данного государства. Нет, на мелкую пакость, вроде кражи части территории чужой страны, у них еще силенок хватало. Но вот на глобальную конкуренцию с теми же американцами, никаких возможностей уже не было. Да и не только американцам они уступили! Китайские коммунисты и те, заткнули за пояс тех, у кого, на момент полета Гагария Алексеевича они только учились.
Да и вообще, стыдно признать, осколок империи, тужившийся именоваться равным конкурентом всем ведущим мировым державам, в реальности был унижен до статуса сырьевого придатка. Да еще и действующего по правилам, которые ему укажут, вымаливая снятие с себя санкций. Вон, устроили там недавно шоу, сначала обидевшись на предложение снизить объемы добываемой нефти, а затем согласившись на это, но после того, как мировые цены на «черное золото» рухнули. Потери осколка империи измерялись миллиардами долларов, но там никто ответственности не понес.
И не понесет. Ведь, космонавт Лавентина Бессмертная недавно предложила обнулить прежние сроки правления руководителя государства. Такого Гагарий Алексеевич даже в его государстве, которое именовали империей зла, не видывал! Вот тебе и «поехали!». Вот тебе и «махнул рукой!». Ой, не для того Юрьев соглашался на отправку его в космос! Запускали его туда, чтобы понять, есть ли в космосе жизнь, есть ли на иных планетах хоть что-то, пусть отдаленно похожее на существование землян.
Все это Гагарий Алексеевич помнил. И потому, он бы сильно был озадачен тем, что увидел из космоса, глядя на Землю. Ведь, по причине пандемии коронавируса и повсеместного карантина, появились большие сомнения в том, что жизнь есть на нашей планете. Людей вынудили сидеть по домам и квартирам, не высовывая носа на улицу. Не все, конечно, подчинялись этому требованию. Своеобразной путеводной звездой, неким оазисом человеческого жизнелюбия был южный город.
Его можно было увидеть даже из космоса, благодаря дыму шашлыков, что жарились на дачных участках и балконах южногородцев. А еще из космоса были видны толпы южногородцев, шныряющих повсюду, вопреки карантинному режиму. Их не пугали даже большие штрафы — свободолюбие, страсть к чайным церемониям и многочасовым беспредметным беседам была слишком сильна. С другой стороны, а куда бы было приземляться космонавтам, в условиях всеобщей закрытости?
Действительно, что еще могло служить для них маяком, как не традиционный дым шашлыков, давно и прочно ставший символом южного города?! «И снится нам не рокот космодрома, не эта неземная синева, а снится нам шашлык-машлык у дома, портвейн «Агдам», веселая гульба», — напевал бы Гагарий Алексеевич ныне, возвращаясь из открытого космоса на закрытую всюду, кроме южного города, землю. И это была бы та самая пресловутая соломка, которую он, наверняка, хотел бы подстелить, если бы знал, куда упадет.
