В Таджикистане 1 марта состоялись парламентские выборы, понятно, что недемократические – однако это хороший повод для того, чтобы рассмотреть ситуацию в этой стране, чем она живет, и каковы перспективы ее развития.
Следует отметить, что это были первые такие выборы без участия крупнейшей оппозиционной силы — Партии исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). В 2015 году ее признали террористической и запретили. Показательно, что в преддверии этого события лидер ПИВТ Мухиддин Кабири заявил Радио Свобода, что нынешние выборы в Таджикистане – «движение в сторону диктатуры и культа личности».
И спорить с этим не приходится. В этой маленькой горной стране после кровавой гражданской войны в начале 90-х установился бессменный режим Эмомали Рахмона. Он правит уже десятилетия, подобно Александру Лукашенко, Нурсултану Назарбаеву, и при этом ухитрился устроить такую жизнь, что более половины мужчин страны практически в постоянном режиме находятся на заработках за рубежом. В самой республике живут в основном женщины с детьми (появляющимися на свет после редких приездов мужей) и старики. Подрастающие юноши отправляются вслед за отцами – в Россию, заниматься низкооплачиваемым неквалифицированным трудом, чтобы иметь возможность хоть как-то поддерживать существование матерей, сестер, дедушек и бабушек, перечисляя им деньги оттуда.
Кое-кто еще продолжает выступать с благими пожеланиями. Например, международная правозащитная организация Human Rights Watch (HRW) считает, что правительство Таджикистана могло бы использовать состоявшиеся парламентские выборы «для начала перемен в области прав человека». Но откуда бы взяться таким надеждам? Вот и по мнению наблюдателей от БДИПЧ ОБСЕ, «после предыдущих парламентских выборов уровень соблюдения основных прав и свобод в Таджикистане еще более ухудшился, а из-за отсутствия независимых СМИ и действующей оппозиции выбор избирателей был весьма ограничен».
Соответственно, как и следовало ожидать, результаты парламентских выборов оказались предсказуемыми – кресла в национальном собрании поделили правящая Народно-демократическая партия и кое-какие псевдооппозиционные партии, близкие к президенту Рахмону.
Политический аналитик из Вашингтона Эдвард Лемон обращает внимание на то, что ОБСЕ, в отличие от предыдущих лет, направила на выборы небольшое число наблюдателей и это признак того, что организация «не особо верит в развитие демократии в Таджикистане».
«Я думаю, международное сообщество давно поняло, что это авторитарное правительство, и прошедшие позорные выборы являются ярким тому доказательством. Парламентские выборы подтверждают, что политическая ситуация в стране не изменится. По моему мнению, отсутствие энтузиазма среди людей перед выборами, отсутствие дебатов, а также активной избирательной кампании в государственных и негосударственных СМИ означают, что люди приняли эту систему, а какие-либо изменения маловероятны», — отметил эксперт в беседе с Радио Свобода.
При этом в Таджикистане периодически блокируются популярнейшие соцсети и новостные порталы, такие как YouTube, Facebook и Радио Свобода. Продолжаются преследования по политическим мотивам, и в тюрьмах сидят более 150 политзаключенных, включая адвокатов, критиков власти и представителей запрещенной ПИВТ.
То есть, с будущим протестным потенциалом этой республики ничего не ясно — ведь и на демонстрации выйти некому, когда большая часть физически активных мужчин вынужденно находится за пределами родины.
Очевидно, пользуясь этим обстоятельством, Рахмон и усилил постепенно контроль над страной — референдум 2016 года снял ограничения на количество сроков пребывания на посту президента.
Кстати, как раз осенью в этой многострадальной стране еще и президентские выборы — истекает семилетний срок очередного правления Эмомали Рахмона, давно узурпировавшего всю власть в ней. Президент пока не сказал, планирует ли он баллотироваться снова, но скорее всего да – авторитарные правители крайне редко осознают необходимость добровольного ухода.
Однако, как отмечают одновременно СМИ, в последние годы главной внутренней политической интригой в Таджикистане, вокруг которой строятся значимые события в стране, остается вопрос передачи власти нынешним президентом одному из своих детей. А основным претендентом на пост главы страны считается сын Рахмона, действующий мэр Душанбе Рустам Эмомали.
