Протесты в Беларуси дошли до стадии, когда Александр Лукашенко начинает маневрировать. Еще совсем недавно он утверждал, что на улицы выходят отбросы общества, наркоманы, безработная молодежь и женщины пониженной социальной ответственности. И вообще их ничтожное количество. Что-то с арифметикой у Лукашенко проблемы. Если 120-130 тыс. человек на воскресных маршах называть ничтожным количеством в стране, население которой около 8 млн. человек, то либо не до конца доучился в школе, либо со зрением у него не все в порядке. Ведь имел возможность с воздуха наблюдать за многокилометровым маршем протестующих по минским улицам.
И вот внезапно Лукашенко отправляется в следственный изолятор (СИЗО) КГБ, чтобы встретится с арестованными бывшими кандидатами в президенты, юристами и членами Координационного совета. Всех их он держит за решеткой либо по вздорным обвинениям, либо вообще в качестве заложников. Получается, что он встречался с лидерами отбросов общества. Наверное, поэтому государственное телевидение уделило встрече минимум эфирного времени.
Встреча продолжалась более 4 часов и в результате двое из группы, с которой велись разговоры, — Юрий Воскресенский и Дмитрий Рабцевич — были переведены под домашний арест. Ранее они активно сотрудничали со следствием. Первый в эфире местного государственного телеканала заявил, что встреча с президентом была продуктивной и ему поручено приступить к подготовке альтернативных предложений по изменению конституции, а также подготовить предложения по поводу освобождения лиц, которые «оказались не так общественно опасны для страны, как казалось на первом этапе». Второй практически освобожденный заявил в эфире того же телеканала, что «Диалог, по моему мнению, состоялся. Точки соприкосновения есть».
Собственно, практическое освобождение упомянутых двоих ожидалось уже некоторое время и не вызвало особого интереса. Гораздо важнее был разговор арестованного Сергея Тихановского с его женой Светланой, победительницей состоявшихся в августе президентских выборов. Сам разговор, что видно по доступной записи, проходил под контролем и, по определению, не мог касаться политических вопросов. «Вчера сказали, что тебе 15 тысяч дали», — сказал ей муж. «Ну, плюс еще 900 тысяч за диваном», — ответила Светлана Тихановская. При обыске после ареста Сергея Тихановского вроде бы в их квартире нашли 900 тысяч. То ли белорусских рублей, то ли долларов. Их и упомянула Светлана. Тем не менее, Сергей сумел пожелать жене быть более твердой, и она обещала.
Мелкая, но очень характерная деталь. Накануне встречи в СИЗО на очередном совещании Лукашенко рассказывал, что Светлана Тихановская рыдала у него на плече и умоляла спасти ее за границей. Из выступления следовало, что по его приказу из одного госпредприятия были переданы ей $15 тыс. и сопровождение в поездке до литовской границы. Смысл очевиден — бросить тень на Тихановскую и, тем самым, на всех лидеров протестов, большинство которых находятся в других странах.
Все это элементы политического маневрирования, предпринимаемого Лукашенко по нескольким причинам. Как внутреннего, так и внешнего порядка.
Во-первых, встреча в СИЗО была призвана решить две задачи. Попытаться сбить уровень общественного недовольства и, хоть в какой-то мере, приглушить протесты. Вроде бы власть идет на уступки, поэтому нет смысла выходить на улицы и тем самым нагнетать обстановку.
Вторая цель довольно тривиальная, но вписывается в классическую схему внесения раскола в ряды противников. Обратим внимание, что на встрече в СИЗО были далеко не все лидеры протестов и оппозиции. Не было на ней Николая Статкевича, Павла Северинца, Евгения Афнагеля. Это известные политические деятели, уже давно находившиеся в оппозиции к Лукашенко, за что и получили запредельные тюремные сроки. Также не присутствовали Мария Колесникова, которую пытались депортировать в Украину, но она порвала свой паспорт и ее тут же упекли за решетку, а также координатор штаба кандидата в президенты Виктора Бабарико Светлана Купреева. Вроде бы потому что они находятся не в минском СИЗО, а в Жодино, городе в 54 км от Минска. Привести их просто неразрешимая логистическая задача. Скорее всего, Лукашенко не хотел с ними встречаться, так как они давно продемонстрировали свою твердую позицию в отношении него и его режима. Другими словами, встреча была с теми, кто хоть в малейшей степени, по мнению власти, может пойти на определенную сделку. Похоже, что не получилось. Ожидали освобождения Виктора Бабарико и его сына Эдуарда, об этом просил Лукашенко Владимир Путин, но не случилось. Видимо, результат разговора и позиция Бабарико не удовлетворили нынешнего белорусского президента.
Во-вторых, последующие события показали, что улица не склонна идти на уступки режиму и никакие маневры, длительные разговоры-переговоры уровень протестов не только не снижают, наоборот, только повышают.
Отсюда жестокость действий ОМОН в воскресенье и, что особенно возмутило многих, избиение пожилых людей, вышедших в понедельник на марш пенсионеров. Для белорусов характерно почтительное отношение к людям старшего возраста, и поведение милиции затронуло в негативном смысле очень многих. Ведь их родители попали, как говорится, под раздачу. Не удивительно, что все чаще милиция встречает силовой отпор, кое-где появлялись даже баррикады и жгли шины.
В-третьих, Лукашенко оказался под сильнейшим международным прессом. Запад уже согласовал персональные санкции против высших должностных лиц и, на этот раз, в список внесен сам Лукашенко. Это что-то новое в западной политике, руководителей государств, как бы к ним не относились, в проскрипционные списки ранее не включали, чтобы оставить люфт для переговоров.
Это произвело крайне негативное впечатление на Москву. Готовятся санкции из-за отравления Алексея Навального и Путин чувствует себя крайне неуютно. Сегодня — Лукашенко, а завтра… Прецедент очень примечательный.
В-четвертых, Кремль начинает терять остатки терпения, так как требует от Лукашенко предпринять необходимые действия, чтобы погасить протесты. Есть данные, что на последней встрече в Сочи Путин дал ему два месяца для урегулирования ситуации. Один месяц уже прошел …
В-пятых, сила давления Москвы увеличилась еще и потому что на Южном Кавказе сложилась для нее крайне неблагоприятная обстановка. Военное поражение, уже понесенное Арменией и крайне неблагоприятные прогнозы в случае продолжения военных действий, заставляют Кремль сосредоточиться на южных рубежах. Карабах требует не просто внимания, а задает очень трудно разрешимые задачи для российской политики. Сейчас обострение в Беларуси Кремлю совершенно ни к чему, он просто не может разорваться и ресурсов на всех не хватает.
Не является секретом, что безудержная поддержка белорусского режима усиливает антироссийские настроения среди протестующих. Пока их уровень относительно невысок и многие продолжают питать надежды на изменение московской позиции. Дальнейшее затягивание Лукашенко переговоров и косметическое маневрирование усиливает радикализацию и осложняет переговорный процесс.
В значительной степени украинские проблемы Москвы были связаны с упорной поддержкой Януковича, и нежеланием идти на контакты с оппозицией. Дождались крайней формы радикализации Майдана и потом получили под боком стратегического противника, с которым невозможно в обозримой перспективе договориться.
Похоже, что Лукашенко заметался. Его возможности для маневра сузились настолько, что с ним настоящие лидеры оппозиции не хотят иметь дело и переговоры могут идти только о форме его ухода. Власть ускользает из его рук и, если в Минске начнут стрелять, как в свое время в Киеве, то в Ростов-на-Дону он может и не успеть добраться.
