Вопрос реформирования Совета Безопасности (СБ) ООН периодически встает на повестке дня. Многие страны мира уже давно не согласны с тем, что всего 5 стран имеют монопольное право вето. На последней сессии ООН большинство стран мира, такие как Турция, Индия, Япония, ЮАР и, даже, Азербайджан, выразили свою позицию о необходимости реформирования СБ ООН.
О том, должен ли СБ ООН адаптироваться под реалии современного мира, если да, то как может быть он реформирован, а также почему сегодня в мире идет глобальная милитаризация, рассказал в интервью # доцент кафедры политологии и социологии РЭУ имени Г.В. Плеханова, член Экспертного совета «Офицеры России» Александр Перенджиев.
— В эти дни проходит очередная, 75-ая, сессия ООН. Многие ее участники, в том числе и президент Азербайджана, в своих выступлениях указывают на необходимость реформирования СБ ООН. Каким вы видите этот процесс и какие страны могут в него вступить?
— Вопрос реформирования Совета Безопасности ООН весьма непростой, так как он напрямую касается изменений в системе власти и управления на глобальном уровне. И совсем не случайно, что все постоянные члены СБ входят в так называемую официальную ядерную «пятерку».
На момент создания ООН в мире было не так много суверенных государств. Огромное количество колониальных территорий было у Великобритании и Франции. Однако с тех пор произошла суверенизация системы международных отношений. Подавляющее число колоний получили/добились независимость. Распались СССР, Югославия, Чехословакия. Все эти процессы привели к увеличению числа новых суверенных государств, которые также стремятся к росту своего влияния на глобальном или, хотя бы, на макрорегиональном уровне.
Особенно существующую ныне систему властвования на глобальном уровне весьма остро и негативно воспринимают в государствах, где большинство жителей составляют этнические мусульмане. Так как ни одна из этих стран не входит в число постоянных членов СБ ООН. Поэтому, возможно, как один из шагов реформирования СБ могло бы стать наделение Организации исламского сотрудничества статусом постоянного наблюдателя при СБ ООН.
То есть, я предлагаю — сразу скажу, это остродискуссионный и сложный путь — включить в состав постоянных членов СБ ООН не отдельные государства, а международные организации, отражающие интересы различных групп государств. Таким образом, в число постоянных членов СБ ООН (но через переходный статус постоянных наблюдателей) могли бы войти Евросоюз, Африканский союз и т.д.
Подобный подход, безусловно, серьезным образом демократизировал бы саму систему глобального управления, повысил бы в ней роль международных государственных союзов и, одновременно, заставил бы эти союзы консолидироваться в общем мнении по основным вопросам международной повестки дня. И главное, заставил бы все ведущие страны мира вести более согласованную политику с другими, менее влиятельными государствами на глобальном уровне.
Конечно, при таком подходе существуют и определенные риски. Но пусть их выскажут критики моего предложения.
— Реформирование СБ ООН исходит прежде всего из того, что сам формат ООН и ее 5 постоянных членов СБ уже не способны решать все конфликты в мире и не могут отвечать за безопасность в мире. Теперь для того, чтобы создать новый формат ООН, который отвечал бы интересам всех стран и народов мира, необходимо вновь пройти через большую войну? Как это было по итогам Первой (создание Лиги Наций), а затем и Второй мировой войны (создание ООН)?
— Я полагаю, что необходимость создания нового формата ООН будут диктовать не войны, а формирующаяся и, пока никому не понятная, новая экономическая модель мира, быстроразвивающиеся цифровые технологии, резко трансформирующийся институциональный дизайн в сфере международной безопасности, а также активизация внутри государств и, даже, на мировой арене различных негосударственных структур. Например, таких, как транснациональные корпорации, крупные масс-медиа и, даже, объединения экспертно-аналитических сообществ.
— Сейчас многие страны стремительно милитаризируются. Такое ощущение, что мир на грани глобальной катастрофы, и страны все меньше прибегают к обсуждению проблемных тем, но все более склонны идти на обострение. Что вынуждает мировых лидеров радикализировать свои позиции по тем или иным вопросам?
— В первую очередь, этому немало способствовала политика так называемого глобального лидера – США. Особенно — наглядные и жестокие расправы с Саддамом Хусейном, Муаммаром Каддафи и другими национально-государственными лидерами. В тоже время, я не соглашусь, что все страны стараются идти на обострение. Возможно, что такой взгляд сформировался в Азербайджане. Но так в России не смотрят на международную обстановку. Полагаем, несмотря обострение по многим сложным проблемам современной мировой политики, всё же удается договариваться по отдельным вопросам.
Хотя, безусловно, я соглашусь с вами в том, что чаще конфликты не урегулируют, а стараются сделать их управляемыми. Как говорится – почувствуйте разницу! То есть, речь идет не о снижении степени конфликта и, даже, не о его ликвидации. А, прежде всего, о поведении в ходе конфликта, выработке правил в системе конфликтных отношений. Вот поэтому и создается впечатление, что все субъекты мировой политики идут на обострение, так как это и является механизмом выработки правил в системе международных отношений.
