Непростая ситуация сегодня сложилась в Грузии. Налицо лагерь настроенных идти по европейскому курсу и тех, кто предпочитает придерживаться своей ментальности. Как же дальше будет развиваться политическая ситуация в соседней стране? Своим мнением по данному поводу с # поделился российский политолог Михаил Нейжмаков.
-Европа ставит условия Грузии, требуя от нее принять европейские приоритеты, к примеру, «дать волю» ЛГБТ, что в корне не соответствует кавказскому менталитету. Как вы считаете, удастся ли Западу добиться успеха путем «цветной революции», как это уже было в новейшей истории Грузии?
-Стоит отметить, что в рамках причин протестной кампании в Грузии пересекаются как внешние, так и внутренние факторы. Конечно, одним из важных мобилизующих поводов для противников властей стало заявление премьера страны Ираклия Кобахидзе о решении «до конца 2028 года не ставить в повестку дня вопрос открытия переговоров с Евросоюзом».
Но стоит помнить, что, например, после парламентских выборов-2020 года противоречия между Тбилиси и Брюсселем были куда менее выраженными, а протестные акции имели длительный и масштабный характер.
Можно предположить, что даже без принятия закона «О прозрачности иностранного влияния», который стал одним из «камней преткновения» в рамках отношений правительства Грузии с ЕС и США, и даже в случае гораздо менее явной критики из Вашингтона и Брюсселя, после нынешних парламентских выборов протестная кампания оппозиции была бы заметной, хотя, возможно, связанной с менее жестким противостоянием между протестующими и полицией.
Наличие активной оппозиции, длительное пребывание у власти «Грузинской мечты» и политическая культура самой Грузии, в рамках которой существенная уличная протестная активность является вариантом нормы, даже без явных внешнеполитических факторов повысили бы вероятность подобных кампаний на переломных этапах — прежде всего, после очередных предвыборных кампаний.
Это, конечно, не отменяет того факта, что в нынешних условиях смена власти в Грузии была бы в интересах ключевых западных игроков, которым объективно выгоднее был бы приход к власти в стране сил, настроенных, как минимум, на более явное следование в фарватере США и ЕС, а также, как минимум, серьезное охлаждение с Москвой.
-По – вашему, какова вероятность того, что ситуация в Грузии выйдет из под контроля властей и новой революции не избежать?
— Для правительства «Грузинской мечты», конечно, тревожным сигналом является массовость протеста, готовность его участников на жесткость противостояния с полицией, а также расширение географии протестных акций (проведение митингов и за пределами Тбилиси).
Сейчас спецназ полиции вынужден рассредоточить свои силы, направляя их и в другие города страны — например, Батуми, где акция оппозиции ранее также вылилась в столкновения с сотрудниками силовых структур.
Для аналогии можно вспомнить, например, протестную кампанию на Украине в конце 2013- начале 2014 года, когда акции протеста в регионах, в итоге, также стали серьезной проблемной для властей.
Впрочем, в Грузии, по ситуации на утро 1 декабря 2024 года, противостояние между протестующими и силовиками за пределами Тбилиси пока не приняло тех масштабов, которые наблюдаются в столице. То есть, пока грузинские власти, в отличие от той же команды Виктора Януковича на Украине в январе-феврале 2014 года, не стоят перед выбором — стягивать все силы полицейского спецназа в столицу, но начать терять контроль над регионами или всерьез рисковать контролем над Тбилиси. Насколько можно судить, пока у властей Грузии сохраняются возможности, чтобы удержать ситуацию под контролем.
Но не менее важный маркер для оценки устойчивости позиций действующих властей Грузии — публичные заявления представителей различных государственных ведомств о несогласии с правительством. Пока самым резонансным сюжетом такого плана стала серия отставок грузинских дипломатов.
Но не будем забывать, что фактическое несогласие с официальной линией властей высказала и группа сотрудников Минобороны — по ситуации на 29 ноября сообщалось, что заявление о необходимости продолжать курс на вступление в ЕС и НАТО подписали 43 сотрудника ведомства.
Чем больше будет случаев, когда сотрудники силовых структур разными способами выражают недовольство линией правительства или явно избегают противостояния с протестующими, тем более «тревожными звонками» это будет для «Грузинской мечты». Но по ситуации на утро 1 декабря, все же, подобных тревожных сигналов для грузинского правительства было не так много.
Наконец, источником рисков для грузинских властей могут стать последствия столкновений с протестующими. Если среди последних, особенно среди наиболее молодых участников митингов, будут погибшие (даже в ситуациях, когда это может быть явно несчастным случаем, а вина сотрудников полиции не очевидна), это может привести к дальнейшему разрастанию масштабов и жесткости протеста.
-Европа после принятия в Грузии закона об иноагентах и противодействия ЛГБТ «заморозила» вопрос членства этой страны в рядах ЕС. Какова вероятность того, что Евросоюз в ближайшей перспективе пожелает увидеть Грузию в своем составе?
-Если правительство «Грузинской мечты» удержит ситуацию под контролем, охлаждение между Тбилиси и Брюсселем, скорее всего, будет достаточно длительным. Конечно, внутри самого ЕС есть государства, которые Брюссель критиковал в связи с их внутренней политикой — как в случае с Венгрией или, например, Польшей в период, когда правительство страны контролировалось партией «Право и справедливость». Но это, все же, действующие члены ЕС.
При этом определенная «разрядка» в отношениях Тбилиси-Брюссель, конечно, возможна. Ведь на определенных этапах в прошлом «оттепель» наблюдалась даже в отношениях ЕС с официальным Минском, к которому претензии европейских политиков уже тогда были более существенными и имели длительную историю.
Однако, если бы правительство «Грузинской мечты» решило всерьез добиваться возобновления курса именно на вступление в ЕС, ему пришлось бы пойти на довольно заметные шаги, которые одобрил бы Брюссель — от компромиссов с оппозицией и более активного дистанцирования от Москвы до, например, смены премьера. Конечно, все и в таком случае будут понимать, что главное слово в «Грузинской мечте» остается за Бидзиной Иванишвили.
Но, все же, ЕС в таком случае понадобились бы некие масштабные публичные жесты от «Грузинской мечты», чтобы было формальное обоснование, почему переговоры о евроинтеграции возобновляются.
Возможна, хотя не гарантирована полностью, и некая «оттепель» в отношениях официального Тбилиси с США при будущей администрации Дональда Трампа. В конце концов, есть явное намерение «Грузинской мечты» добиваться такой «разрядки».
Вспомним, например, как новая глава МИД Грузии Мака Бочоришвили подчеркивала, что для правительства страны «приоритетно и особенно важно стратегическое партнерство с США».
