Специально для #, директор Института ЕАЭС Владимир Лепехин.
Встреча президентов России и Азербайджана Владимира Путина и Ильхама Алиева в минувшую субботу в Сочи не только вывела отношения двух стран на новый уровень, но и поставила в тупик некоторых критиков укрепления российско-азербайджанских отношений в Ереване.
В процессе общения с армянскими коллегами в социальных сетях в эти выходные автор этих строк получил ряд вопросов относительно того, почему Россия намерена и дальше продавать оружие Азербайджану, и почему в азербайджанских СМИ все настойчивее ведутся разговоры о возможном вступлении АР в ОДКБ.
Полагаю, что главной причиной если не сближения, то достаточно активного диалога руководства России и Азербайджана становится весьма непростая ситуация в Нагорном Карабахе и вокруг него, вызванная разбалансировкой всей внешней политики Армении.
Напомню, что еще два года назад Серж Саргсян ставил перед Россией вопрос о вводе в Карабах российских миротворцев, однако затем отказался от этой идеи и, решив поискать поддержки на Западе, подписал Соглашение с Евросоюзом о расширенном партнерстве. Чем закончился этот его кульбит с попыткой усесться на два стула сразу, мы знаем. К сожалению, новый премьер РА Никол Пашинян, принявший решение об участии армянских военных в недавних учениях НАТО «Достойный партнер», повел Армению еще дальше на Запад. Впрочем, дело тут не столько в Пашиняне, сколько в тех прозападных настроениях, которые были посеяны в армянских элитах еще в период правления Саргсяна.
Через пару недель после назначения в РА нового премьера автор этих строк в одной из статей заметил, что решение проблемы Нагорного Карабаха перестало быть прерогативой Еревана и по факту ушло в руки американского посольства. (http://i-eeu.ru/category/news/reshenie-problemy-nagornogo-karabaxa-uxodit-iz-ruk-erevana/) Последующие события только подтвердили этот тезис. Некоторые лидеры «карабахского клана», включая Роберта Кочаряна, подверглись жестким атакам со стороны новой власти, в то время как экстремистов из «Сасна Црер», активно поддерживаемых американскими политиками, новая власть выпустила на свободу. Более того, посол США дал прямые установки руководству РА быть сдержаннее в сотрудничестве с Ираном.
Ну и с кем в этом случае Москва должна реализовывать теперь стратегический проект «Север-Юг»: с Арменией, оказавшейся под контролем Вашингтона, или же с суверенным Азербайджаном?
Самое же печальное в новой диспозиции сил в регионе состоит в том, что резкая смена новым армянским руководством внешнеполитического курса Еревана в пользу, прежде всего, США, резко ослабила роль России в Минской группе ОБСЕ по Нагорному Карабаху, одновременно резко усилив в этой группе роль Вашингтона.
Последнее обстоятельство стало серьезной предпосылкой к подготовке ввода в Карабах зарубежных военных. Но вовсе не миротворцев России или ОДКБ, как хотел в свое время Саргсян, а военных НАТО. (Вот почему в РА активизировались группировки, настаивающие на выводе из РА российских пограничников и 102 военной базы). И вот это обстоятельство – перспектива появления на границе с Азербайджаном западных военных не может не беспокоить руководство АР, которое предприняло ряд естественных в такой ситуации шагов, направленных на укрепление отношений с единственным реальным региональным миротворцем – Россией.
Владимир Путин на встрече с Ильхамом Алиевым в Сочи еще раз подтвердил, что Россия, будучи сопредседателем Минской группы ОБСЕ, продолжит оказывать содействие мирному урегулированию карабахского конфликта. Хотя очевидно, что Россия на Южном Кавказе сегодня уже не самый активный игрок, так что большая часть её действий — всего лишь реакция (часто запаздывающая) на те или иные действия зарубежных спецслужб.
Как бы там ни было, укрепление Россией сотрудничества с Азербайджаном – объективное следствие начала движения Еревана (по примеру Тбилиси) на Запад. И в Москве, как я полагаю, в последнее время все чаще задаются вопросом — почему РФ не может проводить многовекторную внешнюю политику по примеру той же Армении?
