Даже у войны есть свои правила. Известные как международное гуманитарное право и прописанные в Женевских конвенциях.
Правила ведения войны существуют с древнейших времен, с тех пор, как люди воюют. О них упоминается в Библии, Коране и средневековых европейских рыцарских кодексах – число таких правил, направленных на защиту гражданских лиц в условиях конфликта, постоянно растет.
Первая Женевская конвенция, подписанная в 1864 году 16 европейскими странами, появилась по инициативе швейцарца Анри Дюнана с целью оказания помощи раненым в ходе военных действий. Так был создан Международный комитет помощи раненым, вскоре преобразованный в Международный Комитет Красного Креста (МККК).
За минувшие с тех пор 160 лет годы эта конвенция дополнялась новыми положениями, но Первая Женевская Конвенция до сих пор остается самым важным символом борьбы с варварскими методами ведения войн и сопровождающими их жестокостями. Число подписантов тоже увеличивалось — участниками конвенций 1949 года стали более 190 государств.
Новые правила ведения войны и протоколы к Женевским конвенциям развивались по мере того, как оружие на поле боя и война в целом становились все более изощренными и смертоносными. Появились международные договоры, запрещающие целый ряд видов оружия. Это было связано с конфликтами XX века, ознаменовавшегося новыми жестокостями, – от использования горчичного газа в окопах Первой мировой войны до сброса напалма с воздуха во Вьетнаме.
В конвенции оговорены запреты на использование оружия и веществ, причиняющих излишние страдания.
Однако, несмотря на все запреты, вторгнувшаяся на территорию суверенного государства Украины российская армия, в ходе военных действий нарушает все пункты Женевских конвенций, включая использование химических веществ. Это подтвердил и Госдепартамент США 2 мая 2024 года, выступив с заявлением о применении российскими военными в Украине удушающего вещества хлорпикрин не только против украинской армии, но и для разгона протестов на оккупированных территориях Украины.
Отметим, что применявшийся немецкими войсками во время Первой мировой войны хлорпикрин внесен в черный список Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО).
По данным украинских военных, помимо хлорпикрина российские военные использовали гранаты со слезоточивыми газами CS и CN. По меньшей мере 500 украинских солдат прошли лечение от воздействия токсичных веществ, а один погиб, задохнувшись слезоточивым газом.
В заявлении говорится, что Россия продолжает нарушать конвенцию ОЗХО, а использование химических веществ на поле боя является продолжением тактики, которая применялась Москвой и раньше, в частности, чтобы отравить оппозиционного политика Алексея Навального в 2020 году и Сергея Скрипаля и его дочь Юлию в 2018 году.
В связи с чем Вашингтон ввел санкции против трех российских госпредприятий, связанных с программами химического и биологического оружия. Еще четыре российские компании, поддерживающие эти три организации, также попали под санкции Госдепартамента. Отдельно Министерство финансов США ввело санкции в отношении трех юридических и двух физических лиц, причастных к закупкам товаров для российских военных институтов, участвующих в программах создания химического и биологического оружия.
В список попали войска радиологической, химической и биологической защиты Минобороны России, а также Научно-исследовательский институт прикладной акустики и 48-й Центральный научно-исследовательский институт Минобороны (48-м ЦНИИ). Все они, как утверждается, имеют отношение к разработке химического и биологического оружия.
Надо отметить, что российские войска кроме относящегося к боевым отравляющим веществам хлорпикрина применяют и различные аэрозольные гранаты нелетального, раздражающего действия, также запрещенные Конвенцией, но химическим оружием не считающимися. Представители украинской власти, вооруженных сил и гражданского сектора регулярно поднимали соответствующие вопросы как перед западными союзниками, так и на различных международных площадках, в том числе и в ООН. Но реакция международных структур была откровенно вялой, как и на применение в свое время россиянами химического оружия в Сирии.
Как и всегда это стимулирует россиян к еще большему пренебрежению международным правом и правом войны, в частности. Так, с мая текущего года, даже после заявления Госдепа и введения санкций США, на линии фронта (впервые — на Соледарском направлении) начали фиксироваться случаи применения российскими оккупационными войсками новых отравляющих веществ, которые имеют более серьезное действие. Найденные боеприпасы, в основном кустарного производства, были переданы украинскими бойцами соответствующим правоохранительным органам. Проведенный в дальнейшем профильным научным институтом анализ показал, что эти самодельные боеприпасы содержали хлорпикрин, или как он официально называется «агент PS». А это уже серьезно. Его применение определяется Конвенцией о запрещении химического оружия как военное преступление, а виновные в его применении должны сидеть на скамье подсудимых международного трибунала.
Ожидать от самого государства российского расследовать указанные преступления было бы верхом наивности. Считающая себя правопреемницей СССР, ратифицировавшей Женевские конвенции в 1954 году, Россия вообще не придерживается никаких своих обязательств. В свое время даже Отто фон Бисмарк говорил: «Соглашения с Россией не стоят и бумаги, на которой написаны».
Исполнение международного права все еще остается самым слабым звеном в отношении военных преступлений. Санкции за нарушение Женевских конвенций в теории встроены в уголовно-правовые системы государств, подписавших договоры. То есть предполагалось, что подобные дела будут рассматривать национальные военные трибуналы или обычные уголовные суды. Теоретически государства обязаны преследовать своих граждан, совершивших серьезные нарушения международного гуманитарного права. Но в ситуации, когда само государство ведет преступную войну с нарушением всех правил ведения войны, остается надеяться на международные институты, регулирующие Jus ad bellum — «право» начала войны, определяющее саму правомерность применения силы, и Jus in bello — «право» при ведении войны, оно же — международное гуманитарное право.
И это:
— Созданный в 1946 году Международный суд ООН в Гааге, решения которого, казалось бы, являются обязательными для исполнения и не могут быть обжалованы. Однако есть проблема — у суда нет никаких инструментов, чтобы добиться от государств исполнения этих решений. Украина столкнулась с этим, обратившись в суд на второй день после начала войны, Гаага приказала России остановить военные действия. Итог — война продолжается третий год.
— Есть еще Международный уголовный суд, который расследует военные преступления, но он заочных приговоров не выносит, так что пока подозреваемые лично не окажутся в зале суда в Гааге, наказания они могут избегать.
— Расследовать и судить военные преступления может любое государство, которое в своем законодательстве признает принцип универсальной юрисдикции. Больше 20 стран уже ведут собственные расследования военных преступлений, совершенных в ходе войны России против Украины, в соответствии с собственным законодательством. Например, Германия с марта 2022 года расследует неизбирательные нападения на мирных жителей и гражданскую инфраструктуру. Аналогичные расследования идут в Испании, Франции, Литве и других странах, не имеющих прямого отношения к конфликту. Именно на основании этого принципа испанский судья выдал ордер, а британская полиция арестовала бывшего чилийского диктатора Аугусто Пиночета.
— Ну и, наконец, Совет безопасности ООН, который, согласно уставу ООН, мог бы принять обязательные к исполнению меры. НО! там заседает сама Россия и ее патрон – Китай, блокирующие любые решения. Исключить Россию из Совбеза невозможно, на то она и «постоянный» член, исключить страну из всей Организации объединенных наций тоже нереально без рекомендации Совбеза. Круг сомкнулся. Вопрос – как может функционировать Совет Безопасности ООН, если там заседают страны, которые нарушают международное право? Да и если даже ООН принимает какие-то резолюции, они часто оправдывают слова Бисмарка, как это было, к примеру, с четырьмя резолюциями по армяно-азербайджанскому нагорно-карабахскому конфликту на протяжении почти 30 лет.
Вариант – распустить ООН, или же принять давнее предложение лидера Турции Реджепа Эрдогана — расширить права стран-участниц ООН, не входящих в пятерку постоянных членов Совбеза. «Мир больше пяти», — говорит он. И теперь с ним согласны многие.
Но наиболее реалистичным в ситуации беспомощности международных институтов кажется участие отдельных государств в криминализации, расследовании и преследовании виновных в судебном порядке. Ну и, конечно, победить врага…
(4 оценок, среднее: 4,00 из 5)
