Следует ли от государства-оккупанта, совершающего бесчисленное число военных преступлений против мирного населения, ожидать выполнения Женевской конвенции по защите прав гражданского населения?
И не просто от оккупанта, а страны, поставившей себе целью уничтожение проживающего на оккупированной территории народа и ее идентичности, ее русификацию.
Разумеется – нет, не следует ожидать добросовестного соблюдения Женевской конвенции от государства, которое систематически нарушает её нормы — особенно если оно совершает масштабные военные преступления против мирного населения и не несёт за это ответственности. Такое государство можно только принудить. Но это означало бы, что международное сообщество признает факт оккупации и требует выполнения норм международного гуманитарного права в отношении оставшихся на оккупированных территориях людей. Нонсенс.
Однако, все же прецеденты соблюдения Женевской конвенции странами-оккупантами были, но часто — под внешним давлением или в ожидании политических выгод.
Так:
— Оккупировавшие Германию и Японию США (1945–1950) не устраивали массовых репрессий против гражданского населения, обеспечили базовые потребности мирных жителей (питание, жильё, безопасность), не депортировали население, не изменяли насильственно демографию, разрешили деятельность Красного Креста.
Опасаясь повторить ошибки унизительного для проигравшей в Первой мировой войне Германии Версальского договора 1919 года, что привело к экономическому и политическому кризису, а также росту реваншистских настроений и подготовке к новой войне, США хотели превратить врагов в союзников.
— В послевоенные 1945–1949 годы в зоне французской оккупации Германии тоже не было массовых репрессий, жизнь гражданского населения регулировалась по Женевским нормам, действовала гуманитарная помощь.
— Оккупировавший Синай (1967–1982) Израиль после Шестидневной войны не депортировал массово местных жителей, не разрушал инфраструктуру, вёл переговоры о возвращении территории, а в 1979–1982 годы мирно передал Синай Египту.
— Турция на Кипре (1974–ныне) оставшимся на территории грекам-киприотам обеспечила элементарную безопасность, не было казней, голода, этнических чисток. Контроль обеспечивался миссией ООН. И, вообще, турки даже во времена Османской империи не подвергали население захваченных в войнах территорий репрессиям, обеспечивали им равные права.
Но чаще всего государство-оккупант не соблюдает положения конвенции, а механизмов принуждения у международного сообщества немного, особенно в случае крупных держав, тем более обладающих ядерным оружием.
Нацистская Германия во Второй мировой войне, даже несмотря на то, что подписала Гаагские и Женевские конвенции, систематически нарушала их (Холокост, массовые казни мирного населения, депортации, концлагеря). В итоге получила Нюрнбергский трибунал.
СССР, не ратифицировавший Женевскую конвенцию 1929 года о военнопленных, в годы Второй мировой войны и послевоенной оккупации массово нарушал не только их права, но и гуманитарные нормы (депортации народов, репрессии на оккупированных территориях, массовые изнасилования в Германии). Но наказания за это так и не последовало.
И, вообще, как российская, так и советская империи массово нарушали имущественные и гуманитарные права народов на захваченных территориях, переселяли, раскулачивали их.
Практику геноцида оккупированных народов успешно продолжила новая Россия — в Чечне, Сирии, Украине. Массированные бомбежки и ракетные удары по гражданским, пытки, депортации, казни в путинской России стали системными.
Россия, формально оставаясь участником Женевских конвенций, с 2014 года, а особенно с 2022 года, системно и демонстративно нарушает их, при этом отрицая саму оккупацию и ответственность.
Удары по гражданской инфраструктуре (больницы, школы, ТЭС, плотины), пытки, изнасилования, казни мирных жителей в оккупированных территориях (Буча, Изюм, Херсон, Мариуполь), фильтрационные лагеря, депортации сотен тысяч гражданских в РФ, включая детей, использование гражданских в качестве «живого щита», атаки кассетными и зажигательными боеприпасами по городам стали нормой, государственной политикой.
Призывы официальных лиц и кремлевских пропагандистов (Дмитрий Медведев, Владимир Соловьёв, Маргарита Симоньян и др.) к насилию над мирным населением обосновываются терминами типа «украинство – инфекция» и «лечебной мерой».
Соблюдение Женевской конвенции возможно даже при оккупации, но для этого государство должно бояться репутационных потерь, допустить международных наблюдателей — ООН, ОБСЕ, Amnesty International, МККК, признавать ответственность и юрисдикцию МУС (Международного уголовного суда), не игнорировать расследования, иметь стратегический интерес сохранить порядок, а не уничтожать население под вымышленной «денацификацией».
Однако, все это к России не относится. Женевские конвенции не работают в отношении РФ не только потому, что нет работающего механизма принуждения к исполнению для страны, обладающей ядерным оружием и правом вето в СБ ООН. Но и потому, что Россия ведет агрессивную идеологическую войну на уничтожение украинкой нации, ее идентичности.
Только полная победа Украины, международная изоляция РФ и создание специальных трибуналов может хоть частично восстановить справедливость.
А пока в условиях полной безнаказанности и самоуправства Россия продолжает убивать и депортировать украинцев, отнимать у них имущество. Фильтрационные лагеря, принудительные депортации, незаконный призыв украинцев в российскую армию для участия в печально известных «мясных атаках», принудительная русификация и навязывание российского гражданства — каждый из этих актов, определенных Комиссией Совета Безопасности ООН 780 (1992) как элементы «этнической чистки», является основой всеобъемлющей геноцидальной политики России в оккупированных регионах.
О таких этнических чистках и актах социальной инженерии на временно оккупированных территориях (ВОТ) говорил в апреле 2025 года постоянный представитель Эстонии при Организации Объединенных Наций Рейн Таммсаар. В своем выступлении по поводу переговоров о возможном замораживании агрессии России против Украины Таммсаар подчеркнул, что эти преступления совершаются на фоне продолжающихся дипломатических процессов. В частности, он раскритиковал переговоры за то, что они были сосредоточены почти исключительно на территориальных гарантиях и гарантиях безопасности, игнорируя при этом человеческое измерение конфликта.
По данным ООН, по состоянию на апрель 2025 года во всем мире было зарегистрировано более 6,9 миллиона украинских беженцев, около шести миллионов граждан Украины, включая около 1,5 миллионов детей, остаются на оккупированных территориях, где они подвергаются преступной этнической политике России.
Статья II Конвенции о геноциде 1948 года требует доказательства конкретного намерения (dolus specialis) уничтожить группу физически или биологически. И такое намерение неоднократно подтверждалось в официальных заявлениях российских чиновников. Например, в апреле 2022 года Дмитрий Медведев, заместитель председателя Совета Безопасности России, заявил о своей ненависти к украинцам и выразил желание, чтобы они «исчезли».
Более того, в программной статье, опубликованной государственным агентством РИА Новости под названием «Что Россия должна сделать с Украиной», открыто пропагандируется «деукраинизация» страны.
Учитывая такие заявленные намерения и признание Парламентской Ассамблеей Совета Европы (ПАСЕ) 27 апреля 2023 года депортации и насильственной передачи украинских детей в Россию актами геноцида, крайне важно тщательно проанализировать политику России во всех соответствующих областях.
Согласно расследованиям Deutsche Welle, Россия продолжает осуществлять массовые депортации украинцев с оккупированных территорий. Важно отметить, что такие депортации были частью заранее спланированной государственной политики еще до начала полномасштабного вторжения. К тому времени российское правительство уже подготовило 188 пунктов временного размещения (ПВР) в Ростовской области, и к октябрю 2022 года их число по всей России выросло до 807. По оценкам украинского правительства, по состоянию на 2025 год от 1,5 до 2 миллионов украинских граждан были принудительно переселены в Россию.
Важнейшим элементом целенаправленной стратегии Российской Федерации по изгнанию украинцев с оккупированных территорий является принудительное навязывание российского гражданства и систематическая русификация. По данным Just Security, с 2014 года — после аннексии Крыма и оккупации части Донбасса – российские власти заставили миллионы украинцев на оккупированных территориях получить российское гражданство. Процесс «паспортизации» резко ускорился после того, как Россия захватила дополнительные территории в 2022 году.
Расследование Associated Press показало, что Россия сделала практически невозможным выживание в оккупированных регионах без российского паспорта. Эта политика была официально закреплена в марте 2025 года, когда президент Владимир Путин подписал указ, согласно которому граждане Украины, находящиеся на оккупированных территориях или в России, должны получить российское гражданство до 10 сентября 2025 года или покинуть страну. Британская разведка расценила этот указ как принудительную меру, направленную на изгнание украинцев из оккупированных регионов, и как инструмент русификации, политики, которая ранее рассматривалась как форма этнической чистки.
Также заслуживает внимания принудительный призыв украинцев на оккупированных территориях в российскую армию, чему часто способствует навязанная политика получения гражданства. В октябре 2024 года российские оккупационные власти в Херсонской области объявили обязательную военную службу для мужчин в возрасте от 18 до 30 лет. Аналогичные кампании ранее проводились в оккупированных районах Донецкой, Луганской и Запорожской областей.
Еще в марте 2022 года украинская разведка сообщила, что насильственно призванные на военную службу лица из оккупированного Донбасса использовались в качестве «боевой разведки» – их отправляли на передовую без надлежащей подготовки или вооружения для выявления украинских позиций, что приводило к массовым жертвам.
Не меньшее беспокойство вызывает продолжающаяся политика культурной ассимиляции, представляющая собой форму этнической чистки, включающую принудительную русификацию и систематическое разрушение украинской идентичности.
В 2024 году Хьюман Райтс Вотч опубликовала доклад под названием «Образование в условиях оккупации: насильственная русификация школьной системы на оккупированных украинских территориях». В докладе содержатся свидетельства украинских учителей и родителей о том, что вооруженные солдаты заставляли петь российский гимн в школах, похищали директоров школ, которые сопротивлялись принятию российских учебных программ, и навязывали российские учебники. Украинский язык и литература были исключены из школьных программ, а учреждения культуры, такие как театры, были лишены украинского статуса и репертуара. Книги по истории Украины конфискуются и уничтожаются. Украинские СМИ запрещены и заменены российскими государственными передачами.
В свете вышеизложенного разработка механизмов защиты украинцев на оккупированных территориях должна стать краеугольным камнем любого дипломатического урегулирования. Если такие гарантии не будут предоставлены, миллионы украинцев могут остаться беззащитными в условиях замороженного конфликта, подвергаясь геноцидальной политике Российской Федерации.
Четвертая Женевская конвенция (1949) и резолюция 1674 Совета Безопасности ООН (2006) ставят защиту прав человека в центр урегулирования конфликтов. Этот принцип должен быть закреплен во всех рамках переговоров.
Международное гуманитарное право налагает на оккупирующие державы четкие обязательства по защите прав гражданского населения. Женевская конвенция запрещает принудительную депортацию и переселение, требует уважения национальной самобытности в сфере образования и запрещает призыв защищаемых лиц в вооруженные силы оккупанта. Но Россия не признаёт международные суды, блокирует расследования, использует право силы вместо силы права, ожидать от нее добровольного соблюдения гуманитарных норм — наивно. В таких случаях срабатывает только давление, изоляция, санкции или угроза наказания.
Любая правовая оценка действий Российской Федерации и разработка механизмов защиты украинцев в этих регионах требуют срочного и всестороннего внимания, особенно в случае замороженного конфликта.
