В восточной части Средиземного моря складывается новая политическая и даже геостратегическая конфигурация.
До недавнего времени основной проблемой было нескончаемое противостояние Израиля и его арабских соседей. Ближних и более дальних. Начиная с момента, когда в экономических зонах Израиля, Кипра и Египта были найдены большие месторождения газа, а предположительно и нефти, отношения стран региона вступили в новый этап.
Для начала первые две страны полностью удовлетворили свои потребности в газе, прекратили его импорт и, наоборот, стали экспортерами. Была достигнута договоренность по строительству газопровода EastMed в Грецию с последующим продолжением его до Италии. Хотя мощность первой очереди всего 10 млрд. куб. м газа в год, но сам факт ожидаемого выхода на европейский рынок нового поставщика свидетельствует об успехе политики Евросоюза по диверсификации поставок энергоносителей. И Брюссель поддержал этот проект. В том числе и финансово.
Изучается также вариант строительства на Кипре мощных электростанций, электроэнергия которых по подводному кабелю будет передаваться в Европу. С точки зрения экологии, это более предпочтительный вариант. Впрочем, оба проекта не противоречат друг другу, а скорее будут дополнять один другого.
Уже понятно, что появилась основа для будущей энергетической интеграции в формате «3+3» — Израиль, Кипр, Греция + Египет, Иордания, Италия. В этих рамках уже начался экспорт израильского газа в Иорданию и Египет. В будущем возможно подключение балканских стран. В частности, Албании, Черногории, Хорватии.
Отметим, что пока забеспокоились в Турции и по понятным причинам. В Анкаре строят планы превращения страны в газовый хаб для юга Европы и новые конкуренты абсолютно не нужны. В России в свойственной манере отделывались ироничными замечаниями, что мощность проектируемого газопровода мала, и он не скажется на позициях «Газпрома».
Так всегда в Москве. Иронизировали по поводу сланцевых энергоносителей, а потом пытаются разорить их производителей. Ничего не получается, но объяснения перманентным провалам всегда находятся. Или просто замалчиваются.
Тем не менее, сотрудничество в добыче и транспортировке энергоресурсов из восточной части Средиземного моря набирает обороты. И как теперь оказывается, не ограничивается только полезными ископаемыми.
Первым политическим результатом сближения между шестью странами стало то, что Израиль экономически закрепил и упрочил мирные договоры с наиболее важными соседями — Египтом и Иорданией, что позволило поддерживать стабильность в этих арабских странах.
Лидеры Греции и Кипра достаточно часто встречаются с руководителями Египта и Иордании. С 2016 года стали проводиться встречи и с премьер-министром Израиля.
В совместных заявлениях традиционно говорится о большом потенциале ближневосточного сотрудничества, историческом наследии и о совместных действиях в энергетической сфере.
Обсуждаются также угрозы региону, в частности, терроризм и нелегальная миграция, война в Сирии. При этом совместная деятельность в сфере безопасности либо не упоминается, либо о ней говорится косвенно в связи с другими аспектами.
На самом деле в этой важной компоненте взаимных отношений и сотрудничества наработаны принципиально новые и важные модели взаимодействия. Речь идет о ряде совместных военных учений армий Израиля, Кипра и Греции. Афины прилагают заметные усилия, чтобы к этому процессу подключились военно-воздушные силы Египта.
Есть несколько причин, по которым развивается новый формат сотрудничества в восточной части Средиземного моря.
Во-первых, в Афинах и Никосии всегда, мягко говоря, с некоторыми опасениями относились к Турции. После того как Реджеп Эрдоган начал политику неоосманизма, эти опасения усилились. Поддержка Анкарой «братьев-мусульман» и противостояние этой политике стала фактором внутренней безопасности для режимов в Египте и Иордании. Также к этому следует отнести и жизненно важные интересы Израиля, в частности, в секторе Газа.
Во-вторых, продолжается борьба за власть в Египте. Наиболее важном арабском государстве. По понятным соображением руководство в Каире ищет внешнюю поддержку по возможности без привлечения великих держав. Вариант регионального сотрудничества в этом смысле представляется предпочтительным.
В-третьих, со свертыванием стратегического присутствия в регионе США, этот вакуум стремятся заполнить Китай, Россия и, конечно, Иран. Это напрямую угрожает странам региона и понятно их стремление защищаться совместными усилиями.
В-четвертых, у Израиля появился шанс исторического прорыва в отношениях не только со своими арабскими соседями, но и с государствами Евросоюза. В свою очередь это в перспективе изменит парадигму отношений Иерусалима и Брюсселя, а также с другими важными европейскими столицами.
То, что сейчас происходит на рынке нефти и газа, а в ближайшее время коснется угольной промышленности и электроэнергетики, будет иметь значительные политические и геостратегические последствия. Отметим одно очень важное обстоятельство в дополнение к сказанному. При общем падении потребления энергоресурсов на основе ископаемых, использование так называемой зеленой энергии в странах Европы, США и Канаде, а также в Японии не только не уменьшилось, наоборот, увеличилось.
Здесь не только технологические или экологический факторы, хотя их влиянием не следует пренебрегать. Перераспределение энергетических рынков уже дает о себе знать и появление новой конфигурации в виде, пусть неформального, треугольника Израиль-Греция-Кипр одно из первых явлений политических изменений. По понятным причинам к ним в полной мере сейчас не могут присоединиться Египет и Иордания, но это относительно временное явление.
Логика фрагментации никогда не бывшего единым мусульманского мира заставляет в дальнейшем не полностью полагаться на больших игроков, у которых свои собственные интересы, а иметь возможность защищать себя либо самостоятельно, как Израиль, либо коллективно и в сотрудничестве.
Маниакальное желание властей Ирана навязать свое лидерство вплоть до применения военной силы заставляет его арабских соседей отодвинуть в прошлое противостояние с Израилем и искать с ним вместе варианты какой-то военной и политической безопасности. До формального союза дело, скорее всего не дойдет, да к этому никто и не стремится, но договориться, о своего рода modus vivendi вполне можно.
Отметим, что складывающийся треугольник в восточной части Средиземного моря изначально не имеет антитурецкой направленности. Наоборот, в частности, в Израиле были бы готовы вернуться к временам тесного сотрудничества Иерусалима и Анкары. Дело здесь исключительно в проводимой президентом Эрдоганом политике. Он вполне мог бы отказаться от наиболее одиозных планов и снова стать важной региональной державой со своими интересами на пространстве тюркоязычных стран. В ближайшее время подобное навряд ли произойдет, но в политике нет, и никогда не было ничего невозможного.
Есть все основания полагать, что изменение политической конфигурации в Западной Азии и Южной Европе будет ускоряться по мере политических преобразований, вызванных складывающимся новым энергетическим рынком.
Началось с нефти и газа, а чем закончится… Узнаем в обозримой и среднесрочной перспективе.
