Вопрос о том, почему Россия, как несущая конструкция ОДКБ не помогла Армении во время войны в Карабахе своим вооруженным вмешательством, в основном сводится к официальной точке зрения, что не было вторжения на собственно территорию союзного государства.
С юридической точки зрения это действительно так, хотя политические издержки для великодержавной московской политики очевидны. Также приводится в подтверждение активная дипломатическая и другая поддержка Азербайджана Турцией. И это также очень важный фактор. Однако все этим не исчерпывается.
Обратим внимание на то, что в ОДКБ входят тюркоязычные страны — Казахстан и Киргизия. При этом первый всегда поддерживал Азербайджан в конфликте вокруг Карабаха и помогал, в том числе и поставками оружия. Даже в период последних военных действий.
В таких условиях навряд ли организация могла принять решение о военной помощи Армении. По крайней мере, два упомянутых ее члена не согласились бы с этим. Другими словами, Россия могла принять подобное решение на двухсторонней основе, но не на коллективной.
Далее. Имеется такая организация как Совет тюркоязычных государств. В нее входят Казахстан, Киргизия, Узбекистан, а также Азербайджан и Турция. В данный момент ее возглавляет казахстанский дипломат Багдад Амреев. Он от имени всего совета поддержал Азербайджан в войне с Арменией. Отметим, что есть организация, в которой два государства ОДКБ поддерживают страну, которая воюет против их члена.
С одной стороны, это полное фиаско любимого московского детища, своего рода анти-НАТО, с другой — полная разобщенность всего постсоветского пространства. Практически все союзы как политические и военные, так и экономические под московской эгидой не работают. И это не случайный, а долговременный тренд, который наглядно был проиллюстрирован войной в Карабахе.
Участие в ОДКБ некоторым странам было нужно, чтобы получать от России вооружения либо по льготным ценам, либо бесплатно. Ход войны в Карабахе показал, что такой источник получения оружия чреват большими проблемами и издержками. Армянские войска были вооружены Россией, но все сражения проиграли, оружие либо потеряли, либо оно досталось азербайджанской армии в виде трофеев. Несомненно, что соответствующие выводы будут сделаны и многие государства пересмотрят свои источники получения вооружений.
Однако очевидным кризисом ОДКБ московские проблемы не исчерпываются. Мало того, что Турция усиливает свое присутствие на Южном Кавказе и ее экспансия в Центральной Азии приобретает более сильный и перманентный характер, так и государства региона хотят стать центрами тюркского мира.
Первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев несколько изменил свою евразийскую риторику. Нет, от своего любимого проекта он не отказался, но придает ему некоторые новые черты. В первую очередь они связаны с тюркизмом. В частности, все больше и чаще говорится о солидарности тюркских народов, имеющих общую прародину -центральноазиатские степи. Не случайно это совпало с очевидной экспансией Турции, о которой уже говорилось.
О региональных амбициях Казахстана и его элиты известно давно. В свое время столицу перенесли из Алма-Аты на север, затем Астану переименовали в Нур-Султан и вот теперь происходит новый разворот на юг.
Теперь внимание приковано к городу Туркестану, древней столице Казахского царства. Есть большое желание властей сделать город духовным тюркским центром.
Здесь находится гробница Ахмеда Ясави, суфийского поэта и мистика, который в XII веке распространял ислам в Туране, и почитается тюркскими народами как святой под именем Хазрет Султан. В XIV веке Тамерлан построил для святого мемориальный комплекс. В городе действует казахстанско-турецкий Университет имени Ахмеда Ясави, который считается крупнейшим по численности учащихся вузом центральной Азии. В нем обучается более 22 тыс. студентов
В городе интенсивно развивается инфраструктура для развития туризма и паломничества. Предполагается проведение международных встреч, конгрессов и других имиджевых мероприятий. В сентябре Нурсултан Назарбаев посетил Туркестан и пообещал провести в городе саммит тюркоязычных стран к празднику Навруз, то есть 21 марта 2021 года.
В Анкаре поддерживают действия Казахстана. Авиакомпания Turkish Airlines планирует рейсы в Туркестан из Стамбула, другие областные центры Казахстана тоже авиация свяжет с новым духовным центром.
Надо сказать, что в соседнем Узбекистане тоже не теряют времени. Там создается региональный Центр исламской цивилизации. Предусматриваются и другие подобные мероприятия.
Можно говорить о научных и культурных направлениях развития тюркоязычных центров в Центральной Азии. Это очень важная часть их развития, как туристическая и привлечение паломников.
Тем не менее, представляется, что это совсем не главная цель. Здесь просматривается однозначная геополитика, далеко выходящая за рамки государств Центральной Азии.
Тюркский мир явно получил импульс к консолидации. Нет, речь не идет о новом издании Османской империи или чего-то подобного. Скорее всего, можно говорить об определенном наборе общих проблем и поиска способов их решения с использованием экономического и культурного потенциала тюркоязычных стран. Слишком долго они были объектом для действий других, и наступила пора превращаться в серьезные субъекты современного мира.
Об этом говорил и мечтал Мустафа Кемаль Ататюрк и он очень много сделал для превращения Турции в современное индустриальное государство как образец для других родственных народов.
Надо прямо сказать, что инициативы Казахстана и Узбекистана по созданию центров тюркских народов вызывают у Москвы заметное раздражение. Там прекрасно понимают опасность, исходящую от духовного подъема тюркоязычных народов. Политически это обещает большие проблемы в Центральной Азии, где позиции России подвергаются все большей эрозии. После серьезного удара на Южном Кавказе подобный духовный и культурный подъем очень быстро может конвертироваться в политический. И касается это не только государств и народов Центральной Азии, но также республик российского Поволжья и других регионов.
Обратим внимание на характерную деталь. В то время как в Центральной Азии все чаще и больше переходят на латинскую графику, а в Азербайджане этот переход осуществлен уже почти как 30 лет, Конституционный суд России запретил подобный переход для татарского и башкирского языков. Более того, чисто культурный аспект для письменности тюркоязычных народов вызвал в Белокаменной буквально истерические комментарии. Там усмотрели во вполне закономерном культурном стремлении происки госдепартамента и отрыв от русского мира (!).
Чем больше в московских комментариях подчеркивается вроде бы возросшая роль России на Южном Кавказе после войны в Карабахе, тем больше в этом возникает сомнений.
Государства СНГ находят себе других союзников и партнеров в разрешении своих проблем, в том числе территориальных. И при этом совсем не заботятся о том, что скажут и как посмотрят на это в Москве. Если же ее и привлекают, то для решения временных и тактических задач на заранее определенное время. И ничего больше.
Война в Карабахе и ее завершение обозначили кардинальное изменение политической и военно-стратегической конфигурации не только на Южном Кавказе, но также на Ближнем Востоке, в регионе Персидского залива и на Индостанском субконтиненте. И проявление тюркского полицентризма является его составной частью.
