Американский орган по свободе вероисповедания USCIRF призывает правительство Азербайджана внести поправки в закон 2009 года «О свободе вероисповедания», чтобы привести его в соответствие с международными стандартами.
Двухпартийная комиссия, созданная в 1998 году для выработки политических рекомендаций президенту, госсекретарю и Конгрессу США в отношении глобальной свободы вероисповедания, рекомендовала Госдепартаменту включить Азербайджан в свой специальный список «из-за продолжающихся и систематических нарушениях свободы религии».
USCIRF опубликовала обновленную информацию об условиях свободы вероисповедания в Азербайджане, сообщает вашингтонское бюро Turan.
Хотя авторы приветствовали новость, что накануне Азербайджан помиловал и освободил ряд политических заключенных, включая 31 религиозного активиста, они отметили, что свобода вероисповедания в стране «по-прежнему серьезно ограничивается проблемным законодательством, в частности закон страны 2009 года «О свободе вероисповедания», который правительство не желает пересмотреть».
В отчете подробно описываются многие препятствия, создаваемые обязательной регистрацией и другими ограничениями для религиозных общин, продолжающимся преследованием религиозных активистов и недавними нарушениями, совершенными в контексте возобновившегося конфликта из-за Нагорного Карабаха.
Интересно, насколько серьезны все эти проблемы в Азербайджане? Действительно ли различные религиозные общины, меньшинства испытывают значительные трудности в связи со своей деятельностью в нашей стране?
Своим взглядом на ситуацию поделился с # директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов:
— В Азербайджане проблемы со свободой религии есть, в том числе и те, которые упоминаются в отчете USCIRF: сложности с регистрацией общин, препятствия для молитвенных собраний, запреты на ввоз и распространение религиозной литературы и пр. За последние годы, некоторые из них стали предметом рассмотрения в Европейском Суде по Правам Человека, где было установлено нарушение соответствующей статьи 9 Европейской Конвенции по правам человека. Зачастую, чтобы избежать рассмотрения таких жалоб по существу дела, власти прибегают в таких делах к мировым соглашениям с заявителями, тем самым также признавая нарушения.
Отдельно стоит вопрос отказа от военной службы по убеждениям, который закреплен не только в международных конвенциях, но и в Конституции. Азербайджан еще 20 лет назад взял на себя обязательство принять соответствующий закон и на его основе создать альтернативную гражданскую службу, но так и не сделал этого. Об этом Азербайджану регулярно напоминают на международном уровне. Тем более, что в воюющей с нами Армении такую альтернативную службу уже давно создали, красноречиво ответив на аргумент наших властей, что в воюющем государстве такая структура недопустима. Несколько таких дел отказников от военной службы тоже дошли до ЕСПЧ и были выиграны истцами.
Так что наличие проблем со свободой религии — это факт доказанный и закрепленный в имеющем обязательную силу решении Евросуда. И можно только приветствовать тех, кто за пределами Азербайджана желает помочь исправить эту ситуацию. Но именно помочь, а не использовать в политических целях.
Разумеется, свобода религии не является абсолютной и может ограничиваться «в интересах общественной безопасности, для охраны общественного порядка, здоровья или нравственности, или для защиты прав и свобод других лиц». Это не мое частное мнение, а прямая цитата из той же статьи 9 Европейской Конвенции. Вопрос лишь в том, насколько при этом соблюден баланс интересов общества и личности, то есть необходимо ли введенное законом ограничение в демократическом обществе?
И вот тут-то на одно и то же явление могут быть разные взгляды, что для демократии вполне нормально. Правда, с оговоркой о двойных стандартах, которых при демократии вроде бы быть не должно.
Почитаем прошлогодний отчет SCIRF: «Тысячи человек остались вынужденно перемещенными из-за конфликта за последние годы, в котором участвовали ополченцы, организованные частично по религиозному признаку, преследующие целые общины для насилия и преследований на основании их религиозных убеждений. В разгар конфликта ополченцы совершали злоупотребления, которые ООН позже сочла этнической чисткой и преступлениями против человечности против мусульман; 95 процентов мечетей были разрушены, а 80 процентов мусульманской общины покинули регион». В конце делается вывод о необходимости включить страну в американский «Список особого наблюдения».
Вы, наверное, подумали, что речь шла о Нагорном Карабахе и об Армении? Ошибаетесь, речь о Центрально-Африканской Республике, которую Госдеп заслуженно включил в список. А Арменией, про которую можно сказать то же самое, почти дословно, SCIRF вполне доволен — при том, что в Карабахе при армянской оккупации из 67 мечетей остались целыми лишь 2-3. А в черный список Госдепа, о котором идет речь и где 13 из 15 стран — мусульманские, попал Азербайджан.
Вспоминается 1992 год, когда Армения устроила резню в Ходжалы, захватила Шушу и Лачин. В ответ Конгресс США ввел санкции против… Азербайджана, потребовав от него прекратить «все блокады и другие наступательные методы применения силы против Армении и Нагорного Карабаха» (т.н. «поправка 907 к Акту поддержки свободы США»). Была запрещена любая прямая помощь Азербайджану, кроме помощи в… разоружении. Вот так: признали жертву агрессором и предложили ей разоружиться.
Так и сейчас: в разделе отчета, касающемся Нагорного Карабаха, SCIRF выражает обеспокоенность целостностью армянских храмов, монастырей и кладбищ. При том, что весь дипломатический корпус был свидетелем массового разрушения армянскими оккупантами, напротив, мусульманских храмов и кладбищ. Гробокопатели не пощадили даже могилу ханской дочери, поэтессы Натаван, которую не трогали ни дашнаки 100 лет назад, ни большевики в течение 70 лет своего господства.
В нескольких местах отчета SCIRF упоминает политзаключенных, но не тех бедолаг, кто пострадал, критикуя власти и отдельных олигархов или за учебу в иностранном исламском университете, а членов Движения Мусульманского Единства. ДМЕ откровенно выступает за демонтаж той самой демократии, о которой печется Госдеп США. И именно это движение при попытке ареста ее активистов в поселке Нардаран устроило перестрелку с полицией, с жертвами с обеих сторон.
Можно и нужно возмущаться пытками и незаконными притеснениями этих людей в тюрьмах (если это имело место), но это не меняет главного. Активисты ДМЕ — за то, чтобы заменить светскую государственность шариатской, и они из тех, кто вместо того, чтобы бросить оружие и выйти к полиции с поднятыми руками, стреляют в представителей правопорядка. В США бы таких людей наказали, а за стрельбу в полицию — вообще превратили бы в решето.
Другая группа заключенных, привлекшая внимание SCIRF – это участники событий 2018 года в Гяндже. Вначале один из религиозных радикалов напал и ранил ножом главу исполнительной власти, а затем группа его сторонников, собравшихся на протест в центре Гянджи, прилюдно убила ножами двух безоружных офицеров полиции, вышедших их вразумить.
В Азербайджане есть те, кто считает таких людей ровней политзаключенным, даже узниками совести. Это их личное дело. Но странно, когда этих же взглядов придерживаются и аналитики SCIRF.
По международному праву, начиная с Всеобщей Декларации Прав Человека (1948), «ничто не может быть истолковано, как предоставление какому-либо государству, группе лиц или отдельным лицам права заниматься какой-либо деятельностью или совершать действия, направленные к уничтожению прав и свобод», изложенных в международных договорах. Потому что эти права и свободы как раз и являются основой демократии.
Вопреки этому, SCIRF воспринимает этих активистов как пострадавших не за их радикализм, а за их веру. И попрекает власти за то, что они освободили по помилованию всего несколько десятков, а не всех осужденных религиозных радикалов.
Опасно то, что новая администрация США может принять этот некритический подход за руководство к действию и начать лелеять в Азербайджане тех, кого она бомбит в Сирии. А чиновники нашего правительства, не раз уже сетовавшие на Запад за двойные стандарты, могут вообще «выплеснуть с водою ребенка» и проигнорировать отчет SCIRF даже в той его части, к которой стоило бы прислушаться.
