Эксклюзивное интервью # с доктором юридических наук, профессором, Заслуженным юристом Российской Федерации, академиком Академии военных наук Игорем Глебовым.
— Игорь Николаевич, Вы известны своими трудами в области международного военного права не только в России, Вы непосредственно участвовали в создании договорно-правовой базы миротворческих операций ООН, СНГ, ОДКБ и др., поэтому хотим задать Вам несколько вопросов по нагорно-карабахской проблеме.
Армения стала подписантом договора о прекращении огня, согласно которому должна вывести свои войска с международно-признанной и незаконно удерживаемой территории Азербайджана. Но на это она была вынуждена пойти после того, как потерпела военное поражение. С точки зрения международного права, какие обязанности несет Армения, проигравшая войну?
— Начну с того, что юридически не существует понятия «проигрыша» в войне. Война – это общая беда, а не казино, в ней не бывает выигравших и проигравших, тем более, в братоубийственной войне между двумя ещё недавно братскими советскими республиками.
Прекращение огня – это только начало пути к миру, поэтому не стоит быть столь категоричным в объявлении победы и побежденных. У наших народов нет обычая хвастаться победой, пляски на костях побежденных тоже не наша традиция. Наша послевоенная традиция – это мужество и скорбь, милосердие и сострадание даже к врагам потому, что мы люди великой евразийской общности народов. Мы помним это как наследники тех, кто вместе побеждал в Великой Отечественной войне. Они воевали не за то, чтобы их дети и внуки убивали друг друга.
С точки зрения международного права, имел место двусторонний межгосударственный вооруженный конфликт, который благодаря здравомыслию и политической воле руководителей наших стран не перерос в более масштабный многосторонний вооруженный конфликт.
Мне особенно приятно и важно подчеркнуть, что гарантом прекращения боевых столкновений выступила моя страна – Россия, как это и положено ей было в соответствии с многочисленными документами Организации договора о коллективной безопасности и актами СНГ, двусторонними обязательствами с Арменией и Азербайджаном.
В заявлении лидеров России, Азербайджана и Армении Владимира Путина, Ильхама Алиева и Никола Пашиняна о прекращении войны в Нагорном Карабахе и условиях мира от 9 ноября 2020 г. нет упоминания о «победившей» и «проигравшей» стороне. В настоящее время де-юре имеет место прекращение военных действий по соглашению между воюющими сторонами при посредничестве России.
В международном праве различают общее прекращение военных действий– местное или частичное, устанавливаемое на отдельных участках фронта. В данном случае есть все основания считать прекращение военных действий общим перемирием, охватывающим полностью территории обоих государств Азербайджана и Армении.
Это состояние перемирия, исходя из текста трехстороннего заявления, нельзя считать «временным», прекращающим войну на какой-то установленный срок или связанное с наступлением определенных событий, фактов. Это окончательное перемирие – прекращение военных действий, которое действует до вступления в силу мирного договора.
В отличие от мирного договора трехстороннее заявление не прекращает юридическое состояния войны между государствами, а лишь останавливает военные действия между вооруженными силами сторон, закрепляет прекращение огня. По трехстороннему заявлению это сопровождается следующими гарантиями и мерами военного характера такими, как:
— возвращение Азербайджану ранее занятых Арменией Агдамских и Газахских территорий, Кельбаджарского и Лачинского районов;
— развертывание вдоль линии соприкосновения войск противоборствующих сторон российского миротворческого контингента – примерно полка, численностью 1960 человек с бронетанковым и иным вооружением, сроком на пять лет;
— создание международного органа для наблюдения за выполнением соглашения – «миротворческого центра по контролю за прекращением огня»;
— возвращение беженцев в места их довоенного проживания;
— репатриацию военнопленных, погребение воинов, павших в боях;
— восстановление транспортных и экономических связей в регионе под контролем Погранслужбы России.
Таков кратко нормативный смысл трехстороннего заявления. Как видим, это не временно-ситуативный акт перемирия, а постоянное соглашение на длительную перспективу, имеющее целью облегчение мирных переговоров между сторонами и переход к миру.
Историческими примерами заключения подобных соглашений обладает наша общая Родина – СССР. Соглашения о перемирии, заключались в конце второй мировой войны с Румынией, Финляндией, Болгарией и Венгрией (1944-1945 гг.). Они означали выход этих стран из войны против Объединенных Наций и сыграли важную роль в их последующем суверенном демократическом развитии. В ходе выполнения Румынией, Финляндией, Болгарией и Венгрией соглашений о перемирии Советский Союз восстановил с ними дипломатические отношения еще до заключения мирных договоров. Перемирие СССР с Италией (1943 г.) содержало условия ее безоговорочной капитуляции. Перемирие в Корее (1953 г.) предусматривало «полное прекращение военных действий и враждебных актов в Корее до заключения окончательного мирного соглашения». Соглашения о прекращении военных действий во Вьетнаме, Лаосе и Камбодже (1954 г.) и соглашение о прекращении огня в Алжире (1962 г.) заключались в политическом контексте Женевских и Эвианских соглашений, предусматривавших осуществление народами Индокитая и Алжира их права на независимость. Прекращение огня и военных действий по требованию Совета Безопасности ООН дополнялось заключением детально разработанных сторонами соглашений об условиях перемирия (Индонезия 1947-1948 гг.; Палестина 1948-1949 гг.) и осуществлялись под наблюдением ООН (Ближний Восток 1948, 1956, 1967, 1973, 1982, 2000 гг. и др.).
— Уходя с оккупированных территорий, армяне разрушают все, до чего могут дотянуться. Жгут леса, разрушают дома, уничтожают редкие эндемичные виды животных и растений. Имеет ли Азербайджан (точнее, должен ли) внести эти действия в список преступлений, на основе которого будет взыскивать с Армении контрибуцию (компенсацию)?
— На мой взгляд, трехстороннее заявление о прекращении военных действий (перемирии) – это только первый шаг послевоенного урегулирования. И следующим шагом сторон, достойным памяти наших общих советских предков, является создание правил послевоенного урегулирования. Выработка новых неукоснительных соглашений об обеспечении законности и правопорядка в районах, пострадавших от военных действий. Думаю, что хорошим примером является наш опыт создания в 1980-х в Афганистане советских милицейских миссий, смешанных советско-афганских правоохранительных подразделений, которые полностью брали под контроль общественный порядок в провинциях и в кратчайшие сроки создавали условия для послевоенного восстановления мирной жизни населения.
Трехсторонним заявлением никаких контрибуций и репараций не предусмотрено. Стороны соглашения не обусловливали прекращение боев денежными или иными расчетами. Заниматься этим сейчас – это тупиковый путь взаимных упреков и оскорблений. Война нанесла экономический и человеческий урон обеим сторонам. Это тяжкое испытание и его нужно вынести с достоинством и воинской честью. Нужно сохранить хрупкий мир, уберечь его от недостойных, на мой взгляд, попыток посеять новую вражду по материально-финансовым разборкам.
— Власти Азербайджана объявили, что потребуют от Армении 50 миллиардов долларов за нанесенный ущерб. Но, как мы знаем, у Армении нет таких денег, даже десятой части. Как международное право регламентирует взыскание компенсационных средств со стороны, которая не обладает достаточным количеством средств?
— Главы государств, подписывая трехстороннее заявление, поступили мудро. Они не затронули ничьей национальной чести и воинского достоинства. Они никого не назвали побежденным. Поэтому вместо взыскания «компенсационных средств» в серьёзной международной политике послевоенного урегулирования говорить нужно о реальных вещах. Например, прежде всего, нужно точно посчитать, где и что разрушено, сколько человек погибло, сколько ранено, чьи жилища уничтожены, кто, где и как пострадал. Точно выяснить, каков масштаб нанесенного войной ущерба. Желательно создать единую методику подсчетов, критериев и цен ущерба. Всё это достигается кропотливой работой миротворцев – смешанных комиссий, комендатур, арбитражей и медиаторов.
Если спросить у командующих, скольким офицерам и солдатам после этой войны вы теперь обязаны предоставить льготы и пенсии участников войны, скольким семьям обязаны помочь льготами, выплатами? Они не ответят. Потому, что ещё нет данных. Нет общего подсчета потерь и убытков.
Поэтому, если уж говорить о финансовых и материальных возмещениях, то нужно начать переговоры об урегулировании этих вопросов. Посчитать всё, и договориться, откуда взять денег на возмещение и восстановление. Это процесс не контрибуционный, не репрессивный одного в отношении другого. Это взаимоприемлемый способ послевоенного урегулирования.
Думаю, если четко сформулировать и обосновать финансовые потери в войне, поставить перед мировым сообществом, перед азербайджанской и армянской зарубежными диаспорами соотечественников эти вопросы, можно быстро создать значительный финансовый ресурс – фонд урегулирования. Но это, разумеется, предположение мер по урегулированию, гуманитарному сотрудничеству для достойных людей и уважающих друг друга народов. Мы же не живем в рабовладельческом или феодальном обществе, где побежденного было принято грабить и уничтожать. А значит, сегодня, в просвещенном обществе, мы должны быть мудрее, честнее, человечнее.
Именно такой подход демонстрирует президент Азербайджана Ильхам Алиев, который по просьбе армянской стороны, принимая во внимание наступление зимы, трудности логистики, проявил то, что Азербайджан всегда руководствуется принципами гуманизма, и согласился на увеличение срока эвакуации армян с 5 до 10 дней. Хотя в начале 90-х годов прошлого века армянское командование дало азербайджанцам всего лишь 10 часов для того, чтобы покинуть свои дома и уйти из Кельбаджарского района.
А если в будущем объединить усилия азербайджанцев и армян, то мы вполне могли бы иметь на Южном Кавказе свою Швейцарию. Просто для этого нужно обладать мудростью и волей. Их у наших народов не меньше, чем у швейцарцев, а значит нужно просто научиться строить совместную мирную жизнь. Строить её прочными правовыми методами.
— Как всем известно, подписание договора о прекращении огня, который по сути является закамуфлированной формой капитуляции Армении, стало возможным при прямом участии Москвы. В случае, если армянская сторона, свергнув правительство Пашиняна, приведет к власти радикалов и возобновит военные действия, как на это отреагирует российское руководство? Подозрения, надо сказать, не взяты с потолка, достаточно посмотреть на то, какие настроения царят в Ереване…
— На мой взгляд, юридическая сила трехстороннего соглашения превышает волеизъявление какого-то одного лидера государства. Оно выгодно всем народам. В этом залог его жизнеспособности и исполнимости. Реваншизм, капитулянтство – это пороки и сложности каждого послевоенного урегулирования. С ними нужно бороться сообща. Думаю, от Баку не меньше, чем от Москвы, зависит влияние на общественное армянское мнение, чтобы доказать всем правоту и справедливость прекращения войны.
Это не столько юридический вопрос, сколько политический и идеологический. Кавказскую горячность в пропаганде и всякого рода поджигательских пиар-акциях лучше бы заменить нашей кавказской рассудительностью и мудростью аксакалов. Неужели мы не способны создать коллегию аксакалов примирения, голос которой будет слышен громче, чем выкрики националистов и экстремистов?
— Президент Азербайджана заявил о том, что уже во время переговоров после вывода армянских сил вопрос о статусе обсуждаться не будет. Карабах не будет иметь никакой автономии.
-Это мнение следует уважать. Вероятно, это твердая согласованная сторонами позиция. Однако понятие «автономия» не имеет определенного значения в международном праве. Статус территории всегда определяет суверен, то есть государство, которое обладает в отношении неё юрисдикцией.
— Как Вам известно, во время военных действий со стороны Армении наносились ракетные удары по гражданским и стратегическим объектам на территории Азербайджана вне конфликтной зоны. Президент Ильхам Алиев не раз говорил о том, что виновные в этом будут привлечены к ответственности. Как можно добиться этого? Является ли Гаагский трибунал единственным институтом, осуществляющим функцию международного судейского и пенитенциарного органа? Или можно создать свой международный суд, например, в рамках СНГ?
— Гаагский трибунал, точнее, Международный уголовный суд (МУС), учреждённый Римским статутом в 1998 г., работает с 2002 г. и обладает уголовной юрисдикцией в отношении лиц, ответственных за военные преступления. Следует понимать, что Азербайджан, Армения и Россия разделяют идею этого трибунала, но не ратифицировали Римский статут и не стали полноправными участниками МУС. Россия, столкнувшись с вопиющей ангажированной политизацией деятельности этого суда, в 2016 г. заявила о нежелании участвовать в МУС. Поэтому сотрудничество с этим судом исключительно добровольное дело наших стран и, следовательно, мы не признаем обязательную юрисдикцию этого трибунала. Попытки втянуть Армению и Азербайджан в сутяжничество в Гааге, представляются неперспективными и неумными. Повторюсь, у наших народов достаточно мудрости и собственных юридических сил, чтобы решать все вопросы между собой без Гааги.
Мы, вполне можем, учредить свою собственную судебную и арбитражную процедуру по урегулирования любых взаимных претензий. И это будет гораздо проще и справедливее, ведь у наших стран, по сути, единая правовая система, единое правосознание и единое чувство справедливости, исторически сложившиеся. Зачем нам заокеанские арбитры? Мы что, уже готовы присягнуть чужестранному сюзерену, чтобы он судил наши феодальные разборки? Нет, разумеется! Будем себя уважать, наше собственное правосудие ничем не хуже гаагского.
Однако сложность судебного урегулирования послевоенных отношений в том, что при всём многообразии информационных возможностей государств во время вооруженного конфликта никто системно не ведет сбор и фиксацию доказательств военных правонарушений и преступлений. Нет и не могло быть, единого процессуального порядка сбора и оценки этих доказательств. А значит, любая попытка сутяжничества в любом формате превратится во взаимную перебранку, новые взаимные обвинения и столкновения.
Достаточно привести такой пример: накануне прекращения боёв в ноябре 2020 г. мировые СМИ огульно обвинили азербайджанскую армию в незаконном применении запрещенного зажигательного оружия – «фосфорных снарядов». Это расхожий безграмотный миф. Почему, это обвинение я считаю мифом? Потому, что фосфор в современных зажигательных боеприпасах не применяется. Температура его горения не превышает 1000°C. В тех ещё советских снарядах, которыми стреляли обе стороны в ходе конфликта, фосфор вообще не используется. В них термитные смеси (пирогели) имеют температуру горения свыше 2500°C.
Теперь, что касается запрещенного зажигательного оружия. Существует распространённое заблуждение, что зажигательное оружие недопустимо как таковое, что оно запрещено конвенциями. В информационных войнах этот миф периодически доводят до «фосфорической» истерики. В действительности Протокол о запрещении или ограничении зажигательного оружия — Протокол III к Конвенции о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения от 1983 г., требует от воюющих сторон не использовать это оружие против ГРАЖДАНСКОГО НАСЕЛЕНИЯ и других категорий лиц, защищаемых гуманитарным правом. Применять зажигательные боеприпасы избирательно и целенаправленно против войск никто не запрещал, увы.
Следовательно, ничего общего со справедливостью и правосудием не имеет истерия вокруг «фосфорных снарядов». А её уже готовили антиазербайджанские силы для Гааги. Однако последствия подобных огульных обвинений могут быть существенными, пугающими общественное сознание и разрушающими процесс прекращения войны и мирного урегулирования.
Поэтому, считаю, что сейчас судебные тяжбы совсем не главное. Слишком глубоки и ещё кровоточат раны войны, приостановленной такими усилиями. Ухаживать за ранами нужно уметь, бережно и профессионально, в том числе юридическими методами.
Надеюсь, мои слова будут работать на то, чтобы навсегда утвердить мир, спокойствие и процветание на азербайджано-армянской границе.
Юсуф Поладов, Специально для #
