Ежегодно в третье воскресенье мая, согласно президентскому указу 2007 года, в Украине отмечают День памяти жертв политических репрессий. В 2020-м он пришелся на 17 мая, когда вспоминается 83-я годовщина начала Большого террора. Этим термином в Украине обозначают масштабную кампанию массовых репрессий граждан, развернутую в СССР в 1937-38 гг. по инициативе Иосифа Сталина для ликвидации реальных и потенциальных политических оппонентов, запугивания населения, изменения национальной и социальной структуры общества.
Обычно в этот день в Украине проходят траурные акции и памятные мероприятия (митинги, возложения венков и цветов к памятникам репрессированным, «уроки памяти» в учебных заведениях и т.д.), посвященные памяти людей, погибших и пострадавших в ходе политических репрессий.
А вот в нашей стране ничего подобного нет, будто и не понесла жертв азербайджанская нация в годы сталинских репрессий. На эту тему # беседует с экспертом, директором Правозащитного центра Азербайджана Эльдаром Зейналовым.
— Почему в Азербайджане нет такого же Дня памяти, ведь и у нас при Сталине были десятки тысяч репрессированных, и при Ленине — после низложения АДР?
— Название «сталинские репрессии» прижилось со времен т.н. «хрущевской оттепели», когда он сам и остатки сталинской гвардии, лично виновные в массовых политических репрессиях, попытались перенаправить возмущение людей против единственного человека, злая воля которого якобы и была единственной причиной злодеяний. По этой же причине хронологические рамки политических репрессий ограничили парой лет «Большого террора» (1937-38 гг.), а некоторые формы репрессий, например, высылку целых народов, не признавали преступной почти до конца существования СССР.
В случае советского Азербайджана, политику властей признавали террористической лишь в период руководства республикой со стороны Мир Джафара Багирова (1932-1953) и лишь против коммунистов. На проведенном в Баку в 1956 году судебном процессе Багирову не задали ни одного вопроса о репрессиях, совершенных в более ранний период, когда он в 1921-1930 гг. с небольшим перерывом руководил органами АзЧК-АзГПУ. На этот период приходятся подавления крестьянских восстаний, аресты антикоммунистического подполья, показательные судебные процессы, высылки бывших дворян. Точно так же, живописуя пытки в отношении арестованных коммунистических функционеров, свидетели на процессе Багирова не рассказывали о том, как издевались и без суда и следствия расстреливали сотни священников, паломников к святым местам, дворян, которые и в 1953 г. считались классовыми врагами. Наоборот, Багирову вменялись в вину даже те редкие эпизоды, когда он по каким-то своим мотивам заступался за таких людей.
В результате процессы по делам Берии, Багирова, Рапава так и не стали судами над преступной организацией, которая выросла в ходе большевистского эксперимента. Да и сами они были построены на манер показательных процессов 1930-х: от обвинений в работе на мировой империализм до фигуры обвинителя Руденко, бывшего членом одной из самых кровавых «троек» в Украине в 1937 г., но, тем не менее, обвинявшего Багирова в беззакониях.
Был дан ход новой мифологии, которая отразилась в новой версии «Истории КПСС»: о добром Ленине и злом Сталине, о мудрой партии и уклоняющихся от ее линии отщепенцах, о великом переломе в деревне… Подспудно привносилась идея о том, что во время Большого террора пострадала партийная верхушка, в то время как трудящиеся мирно занимались своим делом и вообще, не только не сопротивлялись коммунистическим экспериментам, но от всей души их поддерживали. Остатки этих мифов во многом живут до сих пор.
На деле же в нашей истории многое было не так. Начнем хотя бы с того, что полтора года Большого террора в Азербайджане не были «пиком репрессий». В это время в массовых операциях были осуждены «тройками» 8,2 тыс. человек (из них расстреляны 3 тыс. человек), осуждены по «сталинским спискам» 1,1 тыс., выселены 6 тыс. иранцев. А ведь за несколько дней во время и после восстания в Гяндже в 1920г. потери городского населения составили до 15 тыс., причем в основном бессудно казненными (данные М.Э.Расулзаде). А ведь были еще и восстания в Карабахе, Нухе, других районах. Немало жителей было убито, отправлено в лагеря и выслано в 1930-35 гг., когда начавшаяся коллективизация вызвала массовое восстание в северных районах Азербайджана и в Нахчыване, подавленное лишь регулярными войсками с бронетехникой. Повстанческое движение «гачагов» было сведено на нет только после войны 1941-1945 гг. К тому же в течение 1920-х гг. шло планомерное истребление членов некоммунистических партий, «вредителей», а также чистки в Азербайджанской дивизии. Во время войны 1941-45 гг. одних только этнических немцев было выслано из Баку, Шамкира, Ханлара и др. районов в октябре 1941 г. порядка 20 тыс. человек. До сих пор неизвестно, сколько жителей были репрессированы как «члены семей изменников Родины» во время войны в отместку за сдачу их родственников в плен.
То есть, в отличие от остальной части СССР, в Азербайджане репрессии начались уже в первые дни после бескровной «советизации», причем самые большие репрессии пришлись на период «советизации», и на высылки 1940-х гг., а не на 1937-1938 гг. А большинство жертв составили не «пламенные большевики» и «верные ленинцы», а простые рабочие и крестьяне, якобы ради блага которых большевики и творили революции.
Почему им не поставили до сих пор общего памятника? Причин тут много, и самой главной мне представляется безразличное отношение к этому вопросу со стороны потомков жертв. В хрущевское время люди, отсидевшие 15-20 лет в лагерях и ссылках, морально и физически сломленные, боролись за свою реабилитацию не ради наказания палачей и доносчиков (этого было невозможно добиться), а чтобы им зачли потерянные в заключении годы в пенсионный стаж, некоторым давали и персональную пенсию, выше средней. Сейчас же материальных стимулов нет, и люди задаются оскорбительным для памяти репрессированных вопросом: «А зачем это (мне) нужно?»
Столь же существенно и настороженно-безразличное отношение государственных чиновников. Мы могли наблюдать его в позапрошлом году на примере найденных человеческих останков, среди которых, предположительно, был и знаменитый поэт Микаил Мушфиг (Исмаилзаде). Именно те министерства, которые вроде бы готовили очередной юбилей Мушфига и должны были бы обрадоваться находке, восприняли идею идентификации останков в штыки, а когда она получила общественный резонанс, создали комиссию и с тех пор уже два года отмалчиваются. Золотое правило любой бюрократии: «Если можно что-то не делать – не делай».
— Насколько я понимаю, вы считаете важным появление мемориала всем репрессированным, открытие известных могил расстрелянных, и создание Книги памяти жертв репрессий? Если можно, расскажите вкратце, почему вы считаете это важным?
— По той же причине, по которой ставят памятники жертвам событий 1918 г., резни в Ходжалы, по которой создана Книга памяти погибшим в Великой Отечественной войне. Надо помнить свою историю. Как говорил великий Михаил Ломоносов: «Народ, не знающий своего прошлого, не имеет будущего». А Джордж Сантаяна поясняет: «Те, кто не помнит своей истории, обречены повторять её».
Сейчас, когда в мире осложняются отношения между супердержавами, находятся те, кто выступает за воссоздание СССР, образно говоря, «потому что тогда мороженое было дешевым». Поэтому совсем нелишне напомнить людям, как произошла «советизация» и чем она обернулась для нашей страны.
Спецслужбы до сих пор воспринимают расследование деятельности коммунистических спецслужб как покушение на свою епархию, и даже в законодательстве пробили возможность засекречивать те или иные документы и после истечения срока секретности, дабы не раскрыть «секретных методов оперативно-розыскной и контрразведывательной работы». Естественно, возникает вопрос: разве методы «работы» ГПУ-НКВД по фальсификации уголовных дел не были многократно осуждены, и какие из них используются сейчас, если они могут быть раскрыты публикацией материала 80-100 летней давности? Недавнее оправдание двух заключенных, которые до этого провели несколько лет в тюрьме, так как правительство считало, что они угрожают безопасности, тоже говорит о том, что мы не так уж далеко ушли от своего прошлого, и стоило бы о нем напоминать тем, кто стоит на страже нашей безопасности.
Сомнительно, чтобы у комиссии по охране государственных тайн, которая занимается рассекречиванием документов, вообще доходили руки до просмотра и оценки сотен тысяч когда-то засекреченных документов. Туда входят серьезные люди на уровне министров, у которых полно и других дел… Так что, столетние документы до сих пор лежат в особых фондах…
— Что упускает Азербайджан, не уделяя внимания таким моментам своей истории, в отличие от Украины, Грузии, стран Балтии?
— Во всех этих государствах изучение собственной истории считается неотъемлемой частью независимого развития страны, в противовес навязываемой властями России версии общей истории с начала царской империи, а затем СССР. Это должно помочь им избежать старых ошибок.
В нашем случае, забывчивость в отношении событий весны 1920 года привела к тому, что война в Карабахе вновь стала фактором внутриполитической жизни, поводом для госпереворотов, а Россия вернулась к роли арбитра армяно-азербайджанских отношений. Вроде бы один раз это уже проходили, но каждый раз наступаем на те же грабли…
Нельзя сказать, что недавняя история совсем уж не осмысливается. Но иногда это происходит как-то кособоко. Так, недавно весь мир отмечал 100-летие начала, а потом завершения «Великой войны» (т.е. Первой Мировой). Азербайджан занял позицию стороннего гостя, хотя наша страна участвовала в Первой Мировой войне не меньше, чем во Второй. Наши кавалеристы, будучи частью Российской Императорской Армии, воевали на фронтах в Австро-Венгрии и Польше, были тылом другого – иранского фронта. На острове Наргин сидели в плену, а потом принимали участие во внутренней жизни Азербайджана военнопленные из половины нынешних стран-членов Евросоюза. А битва за Баку в сентябре 1918 г. между турецко-азербайджанскими и англо-российскими силами вошла в историю как одна из последних битв Великой Войны – вопреки желанию Кремля и заключенному сепаратному Брестскому миру. Об этом пишут книги в Великобритании, Турции и Чехии, и только наши историки увидели в этом осколке мировой истории банальный армяно-азербайджанский конфликт, а бизнесмены даже хотели построить на костях Наргина казино.
И даже, если помните, не хотели ставить памятник погибшим в Азербайджане британским солдатам, «потому что они за армян воевали!» Хотя понятно, что для Британии не было ни вечных друзей, ни вечных врагов, зато есть вечные интересы Британии, которые и диктовали их отношение сначала к «Диктатуре Центрокаспия», а затем к АДР.
Своей позицией Азербайджан выставляет себя задворком мировой истории, хотя, как нефтяной край, он никогда им не являлся. И это касается не только событий Первой Мировой. Много ли мы знаем о том, что в Гяндже в 1937-38 гг. готовили военных летчиков для республиканцев Испании? Что в 1939-40 гг. англо-французская авиация планировала бомбить и сжечь нефтепромыслы Баку, чтобы оттуда не шли нефтепродукты в Германию, с которой у СССР был договор о дружбе? Что из Азербайджана было совершено молниеносное нападение Красной Армии на Иран, причем в самый критический для СССР момент конца 1941 г., когда немцы стояли под Москвой? Что здесь не только качали нефть, но и собирали присланную по ленд-лизу и ремонтировали подбитую военную технику? Что после войны здесь был десяток лагерей, в которых более 50 тыс. военнопленных занимались строительством тех объектов, которыми потом гордилась республика?
Куда проще было бы замкнуться на своих кавказских конфликтах, не замечая глобальных событий. И в частности, того, что после советизации репрессии в Азербайджане проводились по указанию и под давлением «центральных» властей без учета того, как это обернется для хозяйства маленькой зависимой республики. Украинские и грузинские архивы как раз и показывают марионеточный характер местных властей. Поэтому к ним тянутся за копиями различных циркуляров из тех республик, где архивы советского времени все еще закрыты для свободного доступа исследователей.
Недавно, например, я обнаружил в одном из открытых для публики грузинских архивов подробный армейский отчет о том, как несколько полков регулярной Красной Армии с бронетехникой в апреле 1930 г. две недели подавляли восстание в Шеки, которое было связано с повстанцами Дагестана и Грузии. К 10-й годовщине «советизации» по всей республике готовилось антикоммунистическое восстание. В апреле восставшие захватили Шеки и распространили восстание на 8 районов. По официальным данным, тогда погибло 180 повстанцев, ранено 150 (со стороны Красной Армии – 79 и 73 соответственно, хотя цифры могут быть и занижены). Еще сотни наших сограждан были арестованы, расстреляны или сосланы в лагеря.
При подавлении той же армией антисоветского выступления в Чехословакии («Пражская весна» 1968 года) погибли 108 и ранены 500 человек. Это существенно меньше числа жертв Шекинского восстания. К тому же и лозунги восставших были радикальней, и борьба была упорней. Почему же об этом событии никто не знает в Европе? Почему о событиях 20 января 1991 г. с захватом телецентра в Риге (5 убито, 8 ранено) мир знает больше, чем о происшедшем ровно за год до этого 20 января 1990 г. вводе войск в Баку (131 убитый, 744 раненых)?
Кроме нас самих, в этом никто не виноват. Нужно открывать и оцифровывать архивы, делать доклады, писать статьи, не забывая их переводить на европейские языки. Может, так нас будут лучше понимать и воспринимать за пределами страны.
