В Таджикистане неожиданно перенесли дату выборов президента с ноября на октябрь. По неизвестной причине. Но как только это произошло, все партии (как по команде) стали объявлять о предстоящих съездах по выдвижению своих претендентов. Глава Таджикистана Эмомали Рахмон, правящий страной с 1992 года, и его сын — председатель верхней палаты парламента и мэр Душанбе Рустам Эмомали являются основными кандидатами на пост главы государства. Пока неизвестно, кто из них будет баллотироваться в президенты. В течение почти 28 лет закон о выборах Таджикистана менялся несколько раз. Согласно нынешней Конституции Таджикистана, Эмомали Рахмон может баллотироваться в президенты неограниченное количество раз. Причинами для ухода Рахмона могут быть его здоровье (есть слухи, что с ним проблемы), а также желание помочь сыну укрепиться у власти. Рахмон, имеющий статус лидера нации, до конца жизни сможет влиять на процессы в республике, включая любые назначения и перемены, передает киргизское издание Vласть. Но будет ли так же силен Рустам Эмомали, если окажется без поддержки отца?
И все-таки, так или иначе, готовится передача власти сыну и превращение Таджикистана в династическую монархию. Если, конечно, ничто не вмешается в ход событий. А исключать это все же нельзя, революционный сценарий возможен везде, как показывает жизнь. Хотя, с другой стороны, всю оппозицию Рахмон из страны вытеснил. Само по себе это плохо, но что из себя представляла самая значимая часть таджикской оппозиции? В основе своей это исламисты ваххабитского толка.
Так что, еще неизвестно, во что могла бы превратить Таджикистан революция. То есть, актуален немного парадоксальный вопрос — не лучше ли Таджикистану оставаться авторитарной светской страной, пока у страны и народа нет значимой прогрессивной оппозиции? Иначе ведь нельзя будет исключить повторения кровавых событий начала-середины 90-х.
Вот в каких условиях приходится оценивать со стороны настоящее и возможное будущее такой республики, как Таджикистан.
Сделать это, по просьбе # взялся политолог-международник Ильгар Велизаде:
— Таджикистан находится в очень непростой географии. Это страна, которая не имеет выхода к морю. С другой стороны, значительная, самая протяженная граница с юга у Таджикистана с Афганистаном.
Там живет значительное число таджиков – это вторая по численности нация Афганистана. И мы знаем, насколько это серьезный фактор во внутренней политике Афганистана. И как он влияет на Таджикистан. Вот все это – сложности. Если принимать во внимание активизацию деструктивных сил по периметру таджикских границ, если принимать во внимание сложность общую геополитическую – ведь Таджикистан расположен в Центральной Азии, где разворачивается борьба за сферы влияния между Китаем и другими основными игроками региона, если не забывать про тяжелейшее экономическое состояние этой республики, то, конечно, сейчас Таджикистан вступает в непростой период.
Да, президент Эмомали Рахмон уже пожилой, и он очень долго находится у руля власти страны. С другой стороны, актуализируется сценарий по передаче (переходу, транзиту) власти. Чем старше становится Рахмон, тем более актуальным он становится.
Можно предположить, что в нынешней ситуации внешние игроки тоже хотели бы побороться за свои интересы. Они хотели бы видеть лояльного президента на этом посту. Поэтому, я думаю, Э.Рахмон способен предпринять шаги, направленные на прогнозируемость, предсказуемость и преемственность власти.
В данном случае, это не столько наследование власти с точки зрения перехода ее от отца к сыну, сколько продолжение политических традиций, или же той модели таджикской государственности, которая в значительной степени персонифицируется, связывается с именем Рахмона.
Также не исключен вариант, когда Рахмон-отец, будучи в статусе лидера нации, сохранит контроль над силовым блоком страны, а его сын может стать президентом. Тогда сын будет осуществлять конкретные политические шаги, но под контролем отца.
Все это предположения, которые осенью либо подтвердятся, либо будут опровергнуты, но в любом случае последний сценарий представляется наиболее эффективным для тамошней действующей власти.
Что касается возможных действий таджикской оппозиции, она вообще-то разрозненна, малоэффективна и представлена в основном группами исламистского толка. Там не только ваххабиты, но и другие направления ислама, и вот между этими группами тоже есть определенная конкуренция, трения.
Действующая власть на таком фоне выглядит более консолидированной, поэтому, наверное, в ближайшее время больших угроз для нее со стороны оппозиции ожидать не стоит. Но перманентные угрозы есть – экономические, регионально-политические, и от того, как будет справляться с ними руководство Таджикистана, много чего зависит для его будущего.
