Уже прошла практически неделя с момента приостановки Россией своего участия в зерновой сделке. Это стало одним в цепи внешне не связанных, но от этого не менее важных событий.
Первое из них — это обострение борьбы за Черное море. Тема очень большая и требует рассмотрения в отдельном материале. Здесь отметим, что зерновая сделка и движение вокруг нее имеет непосредственную связь со стратегической ситуацией в бассейне Черного и Азовского морей.
Если вернуться к потоку зерна из Украины, то его количество имеет непосредственное влияние на общую ситуацию начиная от Африки и заканчивая Азией и Латинской Америкой.
Напомним, что так называемая арабская весна в 2011 году началась именно из-за повышения цен на продовольствие после ряда засух и неурожаев. Последствия тех событий в той или иной мере мы переживаем до сих пор, и выход из зерновой сделки является очевидной попыткой Путина нажать на эту болевую точку.
Мы имеем случай, когда политические предпочтения и расчеты перевешивают все остальные — экономические, финансовые и даже дипломатические.
Отметим, что от реализации зерновой сделки выиграла не только Украина, что очевидно, но и Россия.
Во-первых, торговля зерном приносит существенные доходы в российский бюджет. Россия занимает заметное место на мировом рынке по пшенице.
Во-вторых, Беларусь и Россия контролируют от 25 до 30% мирового рынка калийных удобрений. В то время как белорусские поставщики под санкциями, на российских они не наложены. Выпадение на мировом рынке хлористого калия компенсировать достаточно сложно. В результате в 2,5 раза на него выросли цены.
Аналогично с азотными удобрениями. На этом рынке Россия тоже заметный игрок. Главная причина в росте их стоимости в достаточно большой доле газа в себестоимости.
В совокупности именно эти доходы в начале 2023-го позволили России частично компенсировать уменьшение поступлений от торговли углеводородами.
В-третьих, Москва сделкой пыталась продемонстрировать свою договороспособность и какую-то готовность искать и идти на компромиссы. После провала наступления на Киев весной прошлого года Кремлю было важно показать, что есть возможность найти варианты договоренностей вплоть до прекращения огня, при выполнении ряда российских условий.
В какой-то мере это сработало. Сразу после заключения зерновой сделки в Вашингтоне выпустили General Licence 18, которая, среди прочего, выводила из-под санкций торговлю удобрениями, сельхозоборудование и так далее.
Далее наступило московское разочарование. Никто не откликнулся на предложение о заморозке войны. Наоборот, позиции Киева и его западных союзников еще более ужесточились. Поток оружия в Украину, так или иначе, с некоторыми задержками, но постоянно увеличивается. Более того, он качественно полностью изменился. Поставляется такое оборудование, о котором еще полгода назад даже мечтать не приходилось.
В Москве понимают, что за кассетными боеприпасами, пойдут дальнобойные ракеты, а за ними и истребители F-16. Если к этому прибавить постоянный вынос военной инфраструктуры, складов, штабов и аэродромов не только на Донбассе или в Херсонской области, но и в Крыму, то положение в условиях продолжающегося украинского наступления оказывается, мягко говоря, нерадостным.
К военным неуспехам добавляются дипломатические. В ЮАР четко дали понять, что арестуют Путина, если он лично явится на саммит БРИКС. Причем сделано это было в унизительной форме, что для Путина оказалось очень болезненным. И этот процесс продолжается.
Резкое падение углеводородных доходов заставляет российское руководство искать хоть какие-то выходы из тупика, в котором оно оказалось. В руках нет достаточно действенных рычагов, чтобы заставить своих противников согласиться даже на какие-то переговоры, кроме чисто технических: по обмену пленными, возврату перемещенных детей и раненных.
Под руками осталась только зерновая сделка. Казалось, что угроза голода на так называемом глобальном Юге и как следствие большого потока мигрантов, в первую очередь в Европу, должны были породить фобии в столицах стран континента. Игра с учетом кризиса 2015 года казалась беспроигрышной.
Кремль не просто заявил о приостановлении зерновой сделки, но, во-первых, попытался выставить новые требования и, во-вторых, предложил поставить бедным странам 1-2 млн т зерна, если за него заплатит Кувейт.
К некоторому удивлению российского режима никто на новые требования не отреагировал, а предложения с оплатой поставок Кувейтом было отклонено.
Зато последовали протесты, так как цены на зерно на бирже в Чикаго поползли вверх на 10%. Для бедных африканских стран это очень много. Не образовались в Индии, Пакистане и в Китае.
Египет — одно из ведущих африканских государств выступил с резким осуждением прекращения зерновой сделки. Как заявил министр снабжения Египта Али Эль-Мосилхи, «Мы недовольны выходом России из соглашения ООН по экспорту зерна». Он заверил, что Египет продолжит закупать украинскую пшеницу. Вероятно, для этого придется искать новые транзитные маршруты через Европу.
Не стоит удивляться тому, что у Москвы из-за этого ухудшились отношения с Египтом, для которого импорт зерна как части продовольствия играет огромную роль.
Китай тоже высказался неодобрительно, но достаточно расплывчато. Зато действовал он прямо и недвусмысленно.
Китайская система платежных карт UnionPay — последний доступный российским банкам механизм карточных платежей за границей — не станет нарушать санкции США, введенные против «Тинькофф банка». Другими словами, они перестали работать в Турции, ОАЭ и Таиланде, а также в странах Африки и Латинской Америки
О проблемах с картами китайской системы сообщали другие подсанкционные банки: «Зенит», «Уралсиб», МТС-банк и банк «Приморье». Как сообщает РБК, хотя UnionPay официально не объявляла об ограничениях, де-факто был введен запрет на прием карт в терминалах.
Вроде бы к ситуации вокруг зерновой сделки это не имеет прямого отношения, но в Китае ничего не происходит случайно. Пекин таким боковым образом показывает своего неудовольствие и Москве стоит очень задуматься.
И, наконец, перейдем к одному из важнейших участников сделки — Турции.
Анкара очень неплохо зарабатывала на экспорте украинского зерна и прекращение его потока никак ее не обрадовало. Однако есть очень важный для Эрдогана имиджевый и политический аспект.
Содействовав и став участником сделки он существенно увеличил свой политический вес в странах условного третьего мира, продемонстрировав свои возможности в воздействии на Путина. При этом он показал последнему его место, возвратив к московскому неудовольствию, пять командиров полка «Азов» в Украину.
Этот факт очень разозлил Путина и он, в том числе, ответил приостановкой сделки на такой шаг турецкого президента.
Что тут сказать. Эрдогану есть чем ответить. Пока он готовится убедить Путина вернуться во время визита последнего в Анкару. Кремль кочевряжится, заявляет, что никаких планов визита нет, но это не более чем игра на внутреннюю публику.
Рычагов у турецкого лидера очень много. И совсем не военных, хотя такие тоже имеются.
Начнем с того, что через Турцию поступает львиная доля так называемого параллельного импорта, в том числе транзитом. Именно через Стамбул теперь летает по свету российская элита. Перекрыть кислород в этих двух аспектах совсем не трудно. Турция потеряет, но Россия окажется просто в состоянии коллапса.
Мы уже не говорим о Проливах. Остановить на неопределенное время российское судоходство по экологическим причинам тоже ничего не стоит. В Москве прекрасно знают, как это бывает, сами так делали неоднократно с турецкими товарами.
Конечно, до такого никто доводить в Анкаре не хочет, но предупредить совсем ненавязчиво могут.
Вот почему Кремль, вероятнее всего, рассчитывает вновь продемонстрировать свою договороспособность. Скорее всего, до конца 2023 года. Из-за этого он не вышел из сделки, а приостановил свое участие.
И мы в очередной раз убедимся, что шантаж голодом и потоками мигрантов не удался.
