3 февраля артиллерия сирийской арабской армии обстреляла турецкий наблюдательный пункт у Тарнаба в западной части города Саракиб на востоке провинции Идлиб, среди ВС Турции 4 погибших и 9 раненых.
В ответ на это турецкая сторона нанесла ответный удар по позициям сирийских правительственных войск, в результате обстрела есть погибшие и раненые. В провинцию прибыли вертолеты турецких ВВС для эвакуации убитых и раненых.
«Турецкая армия наносит удары по целям в Идлибе, как посредством САУ Fırtına, так и самолетами F-16. По состоянию на 06.15 третьего февраля по 46 объектам сил режима Башара Асада нанесено 122 артиллерийских и 100 минометных удара. По предварительным данным, в результате ответного удара ВС Турции в Идлибе уничтожены 30-35 сирийцев из числа сторонников Башара Асада. Турция не намерена прекращать операцию в Идлибе», — сообщает Анадолу.
Одновременно с этими сообщениями, появилась информация о том, что правительственные войска и иранские формирования направили часть сил, дислоцированных в провинции Дейр эз-Зор, в качестве подкрепления на юг и юго-запад провинции Алеппо, где идут ожесточённые бои.
Как сообщают некоторые российские Телеграмм каналы, среди погибших сирийской армии есть также и российские офицеры. С другой стороны, есть также информация о том, что совместное российско-турецкое патрулирование, запланированное на понедельник в районе сирийского Айн-эль-Араба, отменено из-за обстрела сирийскими правительственными войсками турецких военных в Идлибе, сообщает газета Sabah.
О том, что происходит в Сирии и к каким последствиям это может привести, рассказал в интервью # украинский эксперт по Ближнему Востоку, Илья Куса.
— Что происходит? С чего вдруг такое резкое обострение между Турцией и Россией?
— Все началось еще в 2017 году, когда Россия и Турция пошли на ситуативный союз между собой в Сирии и заключили соглашения о зонах деэскалации. Одно из них было по Идлибу, вдоль которого Россия, Турция и Иран поставили свои наблюдательные пункты и договорились мониторить режим прекращения огня с тем, чтобы эти территории затем мирно вернулись в состав Сирии.
Проблемой этих соглашений было то, что они были нереализуемы и нереалистичны. Россия и Турция переоценили возможности в контроле своих сил. Правительство Асада не полностью подконтрольно Москве, а группировки в Идлибе не всегда слушаются Анкару. С другой стороны, это были рамочные соглашения, которые просто временно замораживали ситуацию, но не решали проблем. Режим перемирия не работал и это факт: были постоянные обстрелы. Было делом времени, когда все это рванет и вот … рвануло. Несколько зон деэскалации были ликвидированы в результате военных операций, которые поддержали Россия и Иран.
Вокруг Идлиба находится наиболее важная для Турции территория, поскольку это доступ к региону, который Анкара хочет курировать самостоятельно, чтобы использовать в переговорном процессе в будущем. Возврат Идлиба нивелировал бы все достижения Анкары в Сирии.
Весной прошлого года сочинские соглашения между Турцией и Россией развалились, когда сирийское правительство решило начать военную операцию в Идлибе.
Сначала они планировали проводить ограниченную операцию, но потом захотели захватить чуть больше, чем им разрешили, а заодно втянуть во все это Россию. Москва была поставлена перед фактом, и ей просто пришлось поддержать эту операцию. Анкаре это не понравилось и в ответ на наступление сирийской армии, турки отправили огромное количество бронетехники и армию в Идлиб прямо к позициям сирийский войск. Собственно, сегодняшняя гибель турецких военнослужащих и ответный удар турецкой армии, это результат недоговоренностей между Россией и Турцией.
— Насколько это может обострить отношения Анкары и Москвы?
— Это развал формата Россия-Турция, который существовал с 2017 года по разделению зон влияния в Сирии. Турция оказалась в нехорошей ситуации, так как либо придется покинуть Идлиб, либо воевать, либо договариваться с российской стороной уже с учетом реальностей на местах. Либо придется рассчитывать только на себя, а это увеличит траты и количество жертв среди личного состава турецких войск. Уход в данном случае не рассматривается. У Эрдогана три варианта, и он должен выбрать один из них, так как делать вид, что соглашения с Россией работают, уже невозможно. Тем более, после того, как дело дошло до гибели турецких солдат.
Я думаю, что в ближайшее время Россия и Турция проведут консультации по этому поводу, и склоняюсь к тому, что они придут к новым договоренностям с учетом уже новой реальности. Другой вопрос, смогут ли контролировать ситуацию на местах. Потому, что одно дело заключить договор между собой, другое дело, попытаться его реализовать с учетом имеющихся возможностей. У Турции все проблемы от того, что не все группировки ей подчиняются, а у русских проблема в том, что не все сирийское правительство слушает их.
Они не всегда также слушают и иранцев. Эта операция была чистой инициативой сирийского правительства, возможно, некоторые генералы были недовольны российско-турецкими соглашениями. Таким образом, они попытались втянуть в эту ситуацию и Россию и Иран, поставив их перед фактом начала эскалации.
— Можно ли считать, что астанинскому формату пришел конец?
— Я не скажу, что астанинский формат разваливается. Это поспешное мнение. Он изначально не был сильным союзом, это был временный формат для урегулирования конфликта и таким остается. То есть, если конфликт в Сирии будет решен, то это произойдет в Женеве.
Астанинский формат просто заморозил ситуацию под контролем трех стран, которые вышли победителями из этого конфликта. Сейчас же мы наблюдаем за развалом этих соглашений, так как потеряли свою актуальность. С 2016 года прошло много времени и за это время многое изменилось. Если Турция, Россия и Иран смогут договориться, то астанинский формат будет жить дальше, если же нет, чего я не исключаю, и стороны рассорятся окончательно, то тогда можно будет говорить, что формату пришел конец.
