Общим местом российской пропаганды является тезис, что западные санкции не работают. Наоборот, от них России только польза. Причем эту самую пользу в Москве понимают весьма своеобразно.
Например. Вот возникли проблемы с куриными яйцами. Оказалось, что в России куры-несушки местные только по названию, а все, что к ним прилагается и используется иностранного происхождения. И в результате санкций случилась беда. То с оборудованием, то с необходимыми материалами. Великая страна ничего подобного не производит и даже кур в необходимом количестве без импорта вырастить не в состоянии.
Кто бы мог подумать, что беда ожидает и производителей томатов. Растут они на территории России, а семена, удобрения и прочее все импортное. На их закупку необходима валюта недружественных стран, а с ней напряженка и нет ее в достаточном количестве.
И еще много чего нужно. В частности, даже если деньги и есть, то через банки оплату провести не так просто. Вот турецкие, эмиратские и китайские банки не хотят иметь дело с токсичными российскими клиентами. Ненароком можно нарваться на американские финансовые санкции и потом хлопот не оберешься. Так что лучше держаться от них подальше.
И вот из далекой Анголы пришла еще одна неприятная новость.
Как пишет газета Expansao, правительство этой страны потребовало от российской компании «Алроса» выйти из проекта по добыче алмазов на руднике Катока в связи с санкциями Запада.
Разработкой месторождения занимается предприятие Sociedade Mineira de Catoca, 41% которого принадлежит ангольской национальной компании Endiama. «Алроса» владеет такой же долей.
Власти Анголы хотят избавиться от российской компании, поскольку добытые алмазы стали «токсичными» для продажи. Президент Endiama Ганга Джуниор заявил, что присутствие «Алросы» подрывает авторитет разработчика месторождения на международном рынке, а многие банки отказываются от работы с ними из-за такого сотрудничества.
Евросоюз внес «Алросу», а также ее генерального директора Павла Маринычева в черный список. Это произошло на фоне запрета на импорт российских алмазов, который был введен в рамках 12-го пакета санкций. США внесли «Алросу» в блок-лист в апреле 2022 года.
Приключения российской компании в Анголе частный случай усиления антироссийских санкций и в совокупности они оказывают все более разрушительные воздействия на российский бюджет и всю финансовую систему. Пока дефицит бюджета покрывается за счет Фонда национального благосостояния, но его надолго не хватит и поэтому Кремль применяет так называемое военное кейнсианство.
Эту экономическую теорию разработал британский экономист Джон Мейнард Кейнс в своем труде «Общая теория занятости, процента и денег». Применение этой теории к милитаризации экономики получило название военного кейнсианства.
Специфической чертой такой концепции является то, что государство направляет свои расходы в первую очередь в военный сектор, стремясь тем самым увеличить экономический рост. Прямыми государственными расходами создается повышенный спрос военного сектора на товары и услуги; его развитие создает новые рабочие места и снижает уровень безработицы в гражданском секторе экономики.
Вопрос за малым: где взять деньги на многократно увеличившиеся военные расходы. Здесь проблема.
Доходы от экспорта нефти имеют устойчивую тенденцию к падению. То Индия отказывается покупать российскую нефть по цене выше price cap — ценового потолка, установленного западными странами, то Китай пользуется моментом и требует запредельных скидок к цене марки Brent. Как не крутись, но доходы бюджета от экспорта нефтепродуктов упали на 30% и все указывает на то, что это далеко не предел.
Есть еще один источник денег — закачка в экономику пустых финансовых ресурсов. С этим нет проблем, так как a man is the king in his house — своя рука — владыка.
По расчетам российского макроэкономиста Олега Вьюгина, рост экономики России носит искусственный, допинговый характер и связан с денежной эмиссией.
В оборот было вброшено 5–8 трлн. ничем не обеспеченных рублей. По его расчету рост ВВП России произошел преимущественно за счет эмиссии денег. На пустые деньги происходит кредитование экономики государством под танки, ракеты, снаряды и выплаты семьям ушедших воевать и умирать на полях сражений. Но только эти госкредиты доходов не принесут — продукты производства и жизни солдат сгорят в огне войны бесследно.
У людей на руках стало значительно больше денег, и они хотят на них приобрести необходимые товары и получить услуги, но милитаризированная экономика в достаточном количестве их не производит и не предоставляет. Отсюда рост инфляции и, соответственно, рост цен, уменьшение номенклатуры товаров в магазинах и возникновение перманентного дефицита. То куриных яиц, то хлеба, то бензина, то еще чего-то. Импортом товарный голод погасить невозможно и даже социально опасно.
На весь дефицит по импорту банально не хватит валюты, а если ее и найдут в качестве пожарной меры, то цены это не снизит по понятным причинам.
Большой импорт куриных яиц вызвал напряжение среди российских производителей этого продукта. Они серьезно опасаются сильной конкуренции со стороны азербайджанских, турецких и иранских поставщиков. Уже слышны голоса протеста и не только относительно яиц.
В целом военная экономика дает рост ВВП, но толку от него людям никакого. По той причине, что Россия с таким хозяйствованием стоит на пороге так называемой стагфляции.
Дело в том, что рост военного производства достиг своего пика. В обозримый период невозможно увеличить производство оружия и других военных товаров. В то же время в гражданских отраслях начинается депрессия из-за недостатка финансовых ресурсов. Рост цен и депрессивное состояние экономики и есть дефляция, как ее понимал изобретатель этого термина британский министр финансов Ян Маклеод.
Стагфляция опасна тем, что она как воронка затягивает экономику. Рост цен при минимальном росте и растущей безработице требует новых средств, для вливания в экономику, а их либо нет, либо недостаточно. Происходит дальнейший рост цен и возникает спираль инфляции, грозящей перерасти в свою гиперболизированную форму.
И это еще не все беды.
Война, так или иначе, закончится. О победе России уже не очень активно рассуждают даже на пропагандистских каналах. Придется договариваться и тут Москве предъявят счет за все то, что она совершила.
По самым предварительным расчетам материальный ущерб Украине оценивается в $1 трлн — и частичным обеспечением его стали российские активы за рубежом. Мы здесь не говорим о претензиях частных лиц за потерю имущества, вынужденное переселение и другие убытки. Поверьте, они очень немаленькие и за все придется платить.
Кремль реквизировал иностранную собственность более чем на $100 млрд, а с учетом косвенных убытков потери инвесторов могут быть в 2-3 раза больше.
Из-за дурацких действий Кремля Европе пришлось перестраивать свой энергетический сектор, что потребовало вложений более €800 млрд. Санкции и ограничения привели к дефолту России по внешним обязательствам. Об этом достаточно редко говорят, но никто в мире не забыл, и обязательно захотят получить свое с процентами и пенями.
Уже на данный момент сумма претензий к России, объявленных или необъявленных, наверняка превышает ее рыночный ВВП в $1,7 трлн, и в 5-6 раз больше ее ежегодного экспорта, оцениваемого в $350–400 млрд. Размер этих требований будет только расти — и расти все быстрее. Кто знаком с формулой сложных процентов может легко подсчитать, что время играет против России. Другими словами, мы имеем дело с финансовым счетчиком, на который Кремль поставил страну.
В таких условиях российская власть представляет себя гарантом того, что пострадавшие и кредиторы не получат своих денег. Она убеждает подведомственный народ, что является его защитником и не даст его ограбить тем, чьи справедливые претензии вызваны ее собственными действиями.
С другой стороны, многие либерально настроенные оппозиционеры в случае ухода Путина и изменения режима трижды подумают принимать ли на себя ответственность за страну с весьма искривленной и деформированной экономикой, опутанной репарациями, реституциями, и продажами российских товаров в счет накопленных долгов.
Российские граждане навряд ли занимаются столь сложными понятиями и расчетами, но элиты, в первую очередь, экономические и бизнесовые прекрасно все просчитывают. Самое страшное для них, что они не видят реального выхода и не хотят раскачивать государственный корабль в надежде, что произойдет что-то хорошее. То ли цены на нефть вырастут до $200 за баррель, то ли Трамп утвердится в Белом доме и с ним удастся договориться, то ли еще какое-то чудо произойдет.
После Второй мировой войны повторение веймарского варианта в Германии удалось избежать через реализацию плана Маршалла. России на такое рассчитывать не приходится, так как войны в широком понимании на ее территории нет и нет фатальных разрушений экономики и инфраструктуры. То, что с последней происходит, связано не только с войной, но также с бесхозяйственностью и невероятной по размерам коррупцией. В таких условиях никаких иностранных планов по развитию и восстановлению России не будет. Устроили войну, придется платить по всем счетам. И не только Украине, а очень многим, а последние шутить на финансовые темы не намерены.
Говорят, что Запад боится распада России из-за угрозы расползания ядерного оружия. Это один из факторов, но его опасность несколько преувеличена. При всей разбросанности ядерных боеголовок по всей стране управление им крайне централизовано и сосредоточено в Москве. Так что боеголовки где-то есть, а применить их без Центра невозможно.
Представляется, что финансовый фактор более значительный. Если Россия распадется, то кто будет платить по обязательствам и кому предъявлять претензии. С учетом тикающего финансового счетчика они будут достаточно значительными, и расплачиваться сможет только единое государство российское.
Вот почему на Западе так не спешат в полной мере поставлять оружие Украине. Фатальный разгром российской армии и непрогнозируемая смена власти в Москве с неожиданными последствиями пугает западных политиков гораздо больше, чем риторическое размахивание ядерной дубинкой на московских телеканалах.
