На заседании Трехсторонней контактной группы (Украина, Россия, ОБСЕ, ТКГ) по Донбассу была достигнута договоренность о полном и бессрочном прекращении огня. Об этом сообщила Специальный представитель действующего председателя ОБСЕ в Украине и в ТКГ посол Хайди Грау.
Во время рабочей поездки на Донбасс вместе с президентом Швейцарии Симонеттой Соммаругой украинский президент Владимир Зеленский на брифинге в Станице Луганской выразил надежду, что договоренность станет началом масштабного и комплексного урегулирования напряженной ситуации на Донбассе.
При этом он твердо заявил, что на все провокации незаконных вооруженных бандформирований так называемых Донецкой и Луганской народных республик (ДНР/ЛНР) украинская армия отвечает очень мощно.
Заключенное соглашение должно быть подписано в ближайшее время участниками Нормандского формата. В него входят Украина, Россия, Франция и Германия.
В Киеве прекращение огня назвали прорывом, в чем-то с этим согласились и в Москве. И, конечно, российские гауляйтеры в Донецке и Луганске.
Если отвлечься от победных реляций по случаю договоренности, то необходимо взглянуть на проблему под более широким ракурсом. Ведь подобные договоренности типа школьные, для уборки урожая, новогодние, весенние и т.д. подписывались неоднократно, но чернила не успевали высохнуть, как они нарушались.
Москва и ее подручные делали это демонстративно с целью подчеркивания своей силы и для давления на Украину. До недавнего времени переговоры в Минске и европейских столицах даже с участием лидеров четырех стран не приводили к какому-то результату и находились в глухом тупике.
Россия требовала полной капитуляции Украины и выполнения всех своих условий, что ставило под сомнение государственный суверенитет и превращение страны в сателлита Москвы. Естественно, что Киев на подобное не соглашался и конфликт приобретал все признаки замороженного с так называемой малой интенсивностью.
В отношении Донбасса Кремль избрал тактику изматывания Украины вместе с попытками внутренней дестабилизации с помощью своей открытой и подпольной агентуры. В том числе и через так называемый языковой вопрос. Особенно в южных и восточных регионах.
Все подобные попытки провалились, но это ничему Москву не научило, она упорствовала и с каждым днем все сильнее. Понимая, что военным путем добиться от Киева капитуляции невозможно, в Москве изменили тактику и стали требовать прямых переговоров Украины с представителями ДНР/ЛНР, которых она не признает и разговаривать не намерена. Именно поэтому все ранее заключенные соглашения о прекращении огня российской стороной руками своих наемников срывались в самое короткое время.
Не удивительно, что в Украине эксперты и многие политики не совсем разделяют мнение о так называемом прорыве. Слишком нехороший background у всех договоров с Россией.
Ситуация такова, что Москва и далее на всех уровнях подгрупп ТКГ не оставляет попыток свести Украину к прямому диалогу с боевиками на Донбассе, и потому нынешние соглашения о перемирии, помимо выполнения сторонами обязательств по ним, следует рассматривать и с точки зрения игр со смыслами, то есть, попыток боевиков представить себя стороной переговоров. В частности, через совместный центр контроля и координации (СЦКК).
В него первоначально входили украинские и российские военные, представители ОБСЕ в качестве посредников. В 2017 году Россия центр покинула, в надежде на то, что Украина начнет посредством этой платформы вести переговоры с боевиками напрямую. Киев от этого категорически отказался и центр фактически бездействовал.
Теперь он должен возобновить работу в действующем составе без боевиков. В Украине многие сомневаются, что Россия пойдет на это. Не случайно президент Зеленский потребовал расшифровки положений соглашения о прекращении огня. Они требуют детализации и четко прописанного механизма функционирования. Судя по московской реакции там этого не хотят.
И все-таки представляется, что на этот раз шансов на выполнение соглашения о прекращении огня гораздо больше.
Во-первых, сильно ухудшилось внутреннее положение в России. Давно предсказываемый рост протестных настроений приобретает видимые черты. Здесь не только многолюдные митинги и шествия в Хабаровске. Постепенно они охватывают Приморье, Якутию, Сахалин и Сибирь. Пусть там выходит на улицу гораздо меньше людей, чем в Хабаровске, но число их увеличивается. Растет и количество городов, в которых проходят протесты.
Во-вторых, сбой дает излюбленная кремлевская тактика на затягивание в надежде на усталость людей, ведь центр на уступки не идет. То, что протесты не стихают приводит российскую властную вертикаль в замешательство.
В-третьих, происходит в чем-то неожиданная, в чем-то предсказанная политизация протестов. Лозунги типа «Путина в отставку!» и другие означают изменение позиции местных элит, которые тоже радикализируются и увеличивают свои требования к державной Москве.
В-четвертых, внутренние проблемы совпадают по времени с внешними. Падение цен на энергоносители без перспективы возвращения их на приемлемый уровень нанесло мощный удар по международным позициям Кремля. Ведь не случайно именно в этот момент Турция практически прекратила покупать российский газ и заняла в Ливии откровенно антироссийскую позицию. И сделать с этим Москва ничего не может. Здесь она сильно зависит от Египта, ОАЭ и Франции.
В Сирии не лучше. Там к проблемам с Анкарой добавляются сложности с Тегераном. Израиль тоже требует не мешать ему бороться с иранским присутствием в Сирии, а Москва с Тель-Авивом ссориться тоже не хочет.
В-пятых, уже очевидно, что санкции носят удушающий характер и они в ближайшее время значительно усилятся. Это уже вызывает очевидный ропот элиты, пренебречь этим Путин не может.
В-шестых, процесс в Гааге по делу самолета МН-17 идет по все более негативному для России тренду. Это в Москве можно на федеральных каналах взахлеб разглагольствовать, что Россия и ее наемники не причем и не виноваты. Мир получит судебное решение от авторитетной инстанции, в котором участие Москвы и ее структур будет неопровержимо доказано. Это не только тяжелый дипломатический, финансовый, но и пропагандистский удар. И здесь хороших решений просто нет.
В таких условиях нужно было найти такое место, где можно показать свою договороспособность. Был выбран Донбасс. Тем более, что этого все настойчивей требовали Берлин и Париж.
Прекращение огня — выигрышный с пропагандистской точки зрения кейс. Не будут стрелять, не гибнут люди. Можно взамен потребовать каких-то уступок со стороны Украины. От западных стран — смягчения или отмены санкций.
Если Киев будет упорствовать, то начать стрелять можно в любой момент. Как говорится, не в первый раз.
Совокупность приведенных и других факторов дает основания полагать, что на этот раз в Москве решили пойти на прекращение огня на Донбассе, чтобы, по крайней мере, расширить поле для своих маневров.
Путин вынужден был согласиться на очередную встречу в Нормандском формате с подписанием соответствующих документов. Интересно, что такая перспектива вызвала буквально волну негодования в ДНР/ЛНР, так как они полностью исключены из процесса переговоров, что однозначно является успехом Киева.
Не впадая в излишний оптимизм достигнутое соглашение можно считать пусть и очень малым, но необходимым шагом в правильном направлении к миру на Донбассе.
