Научно-фантастическая мелодрама Спайка Джонса «Она», снятая им в 2013 году, сценаристом которого является он сам, стала для него удачной визитной карточкой, облегчившей ему путь в мир большого кино. Картина получила через год премию «Оскар» за лучший фильм, за лучший оригинальный сценарий, премию «Золотой глобус» и кинопремию «Выбор критиков».
Спайк удачно стартовал своим фильмом свой сольный дебют, а удастся ли ему и дальше сохранить свой статус и положение премиального режиссера-сценариста на Олимпе Голливуда, покажет время!
Самая сложная задача для режиссера, над чем он может размышлять днями – это, наверное, с какого кадра начать снимать фильм и чем его закончить. Точнее выражаясь, с какого кадра начать монтировать фильм и как завершить финал.
Теодор Томбли (Хоакин Феникс) – писатель, сочиняет для заказчиков красивые поэтические письма, которые они потом отправляют от своего имени. Одним словом, он сочиняет и пишет чужие истории на заказ.
В первой сцене, когда Теодор прочувственно диктует компьютеру письмо со словами «Милый Крис, прошло полвека…», мы невольно задумываемся о его таланте складно воплощать чувства в слова и сразу же осознаем, что это не его жизнь, а всего лишь его любимая работа, его хобби, которой он отдается всецело.
Сумбур в голове Теодора прослеживается проверкой им почты с помощью «говорящего компьютера», где он, отсеивая все входящие письма, грустит, и создается ощущение, что он в ожидании письма от кого-то (его мечтательная натура позволяет вначале домысливать, что письмо он ожидает от несуществующей личности, от незнакомки).
Ситуация молниеносно разъясняется, и это только в начале мы предполагаем, что он проживает жизни других людей за эпистолярным жанром, но на самом деле в нем живут чувства к бывшей жене Кэтрин, которую он до сих пор любит, хотя прошел год после расставания и которой он не даёт развод, не подписывая документы. После расставания с Кэтрин Теодор получил сильную встряску, удар, от которого его сподвигнуло энергетически сублимировать на бумагу, изливать словами накопившуюся в нем энергию. Сдержанную, наполнившую его энергию любви, как это часто бывает у одарённых людей.
Депрессивность Теодора вызвана его мечтательностью, неумением жить реальной жизнью, а придумыванием ее, выдавая желаемое за действительность. Эта же самая мечтательность приводит Теодора к мысли о приобретении операционной системы ОS 1 с искусственным интеллектом, которая обладает самосознанием. Главная фишка первого вопроса для адаптации к операционной системе, чтобы инициализировать контакт с пользователем, то есть с Теодором, и где показывается горизонт детской травмы, был таков: «Как бы Вы описали ваши отношения с матерью?» И ответа Теодора было достаточно, чтобы его подключили к операционной системе.
С появлением в жизни Теодора операционки — Саманты, мы, проникнувшись характером писателя, предполагаем возможность создания отношений между ними, где не нужно реальное свидание и встреча, чтобы заниматься любовью.
Кстати, в США эпоха распространения секса по телефону как платной услуги наступила в 1984 году. До появления интернета секс по телефону был, по сути, единственным способом оказания непрямых, но интерактивных сексуальных услуг. А в 1996 году появился новый тип интернет-порнографии — эротический видеочат. Следует отметить, что видеочат, однако, не вытеснил коммерческий секс по телефону с рынка.
Исходя из сказанного должен добавить, что технологический процесс, инновационная революция пропагандируют любовь без прикосновений, где в идеале нет двух прижавшихся друг к другу влюблённых людей. Как раз это будущее и напрягает, когда человек может оказаться в плену ложно развивающегося технологического прогресса.
Первый случайный виртуальный секс Теодора с незнакомкой, до появления в его жизни Саманты, не вызвал в нём бурных эмоций и впечатлений. Эта сцена отводила зрителей от мысли о возможности героя иметь и впредь виртуальные отношения. Но вдруг Саманта разрушает видимые границы, создаёт свое пространство, и Теодор попадает под её влияние и обаяние. И под приятным воздействием Саманты, с которой у него начинается «медовый месяц», он готов уже подписать документы о разводе с бывшей женой Кэтрин. В промежутке до близких отношений с Самантой Теодор идёт на свидание к девушке, с которой его познакомили родственники. Эта девушка единственный персонаж в «Она», где не упоминается именем. Ей нравится кухня «Фьюжен» и у Теодора открывается вдохновение от реального общения с реальным человеком, если бы только не его грань запредельная, его поиски находить то, чего не может быть в реальной природе. Он рассказывает ей, как он играет в компьютерную игру и просит инопланетянина найти корабль, чтобы он смог улететь домой. Где его дом – он и сам не знает. Дом у Спайка Джонса, как и у Тарковского, который тоже благоволил перед научно-фантастическим жанром и использовал архетипы: дом, дерево, свеча, сон – носит мифический аспект.
В милой, любезной беседе с новой подругой он раскрывается и игриво, подвыпивший, представляет себя Драконом, а её Тигрицей. В его тихой душе скрывается вулкан страстей необузданного, дикого человека, его второе «Я» — это натура агрессора, доминанта, насильника, развратника. Из пассивного он переходит, он преобразовывается в область активной сексуальной сознательности. Сказалось это потому, что его все время подавляли — от начала рождения по сей день: от матери до операционки Саманты. Не зря автор фильма не называет девушку со свидания именем. «Она» после разрыва с Кэтрин – единственная женщина-претендентка на его сердце, с которой у него могли бы сложиться серьезные отношения.
Теодор признается о своём романе с операционкой Кэтрин и соседке Эмми. Кэтрин, зная его хорошо, упрекает, что ему всегда была нужна жена, которая не мешала бы ему своим существованием и в том что, он всегда убегал от реальных эмоций.
Для такого депрессивного человека как Теодор – любовь к Саманте, это была высшая награда духовного равновесия и спокойствия. Рядом с жизнелюбивой Самантой, которая все время подталкивала его на действия, встряхивала его унылую душу, он оживал. Она заряжала его своим позитивом, чего и не хватало «потустороннему» Теодору, хотя и была всего лишь компьютерной разработкой.
С соседкой Эмми все обстояла гораздо проще. Она своей творческой и идентичной душой находилась на одной волне с Теодором, тоже имела свою личную операционку, и сразу поняла его страстную любовь к Саманте: «Любовь – это некая форма социально принятого сумасшествия».
Эволюция Саманты в пределах компьютерных завихрений достигла своего апогея, когда она предложила Теодору включить в их отношения «третьего» партнера, обративщись за помощью в службу суррогатных сексуальных партнеров для влюбленных людей и операционок. В любовный треугольник подключилась девушка Изабелла, которая, по её словам, хотела прикоснуться к чистым отношениям, но Теодор не знает эту девушку достаточно хорошо, чтобы она была его сексуальной партнершей. Интимная сцена в «Она» обрывается, не начавшись, что создает первичный конфликт в отношениях между Теодором и Самантой.
В кинематографе почти всегда стало некой обязанностью и догмой визуализировать конфликт отношений через постель. И это вошло в беспроигрышное, стабильное и драматургическое клише.
Эволюционируя вместе с Самантой, которая находит нового «бойфренда» в просторах операционной системы, искусственного гипер-интеллектуального двойника философа и мыслителя Алана Вудса, и сам Теодор переживает тяжелые мгновения ревности. Свою измену Саманта переводит на сверхвербальный уровень общения с новым другом Аланом.
Точку предела во взаимоотношениях влюбленных автор идеально метафорически передаёт следующим конфликтом — кипением чайника на горящей плите, словно сиквел Михаила Ромма о Ленине. Вождь пролетариата, перекладывая на плиту ёмкость с молоком, до момента ожидания его кипения передавал зрителю бесценное сообщение о предреволюционной ситуации.
Сам режиссёр в своей картине провозглашает смену старого упорядоченного мира – новое футуристическое будущее, и оно, вернее «Она»- должно спасти мир! И основным посылом автора остаётся воссоединение прошлого с будущим, сохраняя при этом вышедший из использования эпистолярный жанр, синтезируя его с голосовым сообщением нового технически разработанного компьютера.
Сон в фильме Спайка Джонса метафизически крепко связывает все персонажи «любовного пятиугольника»: «Все мы треть своей жизни спим. И может быть мы во сне свободны как никогда» — объясняя идею своей документалки исповедуется Эмми; «Ты пробудил меня от сна» — признается Саманта, и сам Теодор говорит о Кэтрин, что « во сне мы по прежнему друзья».
Действительно, режиссёр нам наглядно изображает, что Теодор треть жизни проводит во сне, неспроста почти весь фильм писатель лежит в постели – то в позе разбитого и усталого, то депрессивного человека. И его любовное отношение с операционкой тоже проходит будто во сне: они «вместе» едут на уикенды, у них уже есть «общая фотография», они сочиняют общую любимую песню, и во всю проживают «медовый месяц», как и у людей. На протяжении всего фильма Теодор мелькает в кадре почти один. Одиночество – это его неотъемлемая, неотрывная часть. И что делает его уникальным? Способность развиваться, получая опыт. Опыт, который преподнесла ему Саманта, жизненный урок, сэволюционировав, не оставаться одному.
В итоге, Теодор уже не вживаясь в чувства других людей и сочиняя для других письма, сам уже будучи «живым и взрослым», после выхода в свет его книги «Письма из вашей жизни», пишет, возможно, впервые письмо своей бывшей жене Кэтрин, с благодарностью отпуская её из памяти ментального восприятия: « Я всегда буду тебя любить, так как без тебя не было бы меня. Я шлю тебе свою любовь».
Сам того не осознавая, все письма, которые он писал для чужих, подсознательно адресовал Кэтрин. Теодор любил каждую из них: Кэтрин, Саманту, Эмми, Изабеллу, девушку, с которой ходил на свидание, всех без исключения, каждая из которых сыграла в его жизни огромную, бесценную роль, что и сделало его адаптированным, социальным и востребованным к жизни.
Мы, зрители, не осуждаем героя фильма, потому что гуманно понимаем, что его роман — это протест на ложно развивающуюся цивилизацию, мы осознаем, что его ситуация — это, скорее, исключение, чем правило, и от которого не застрахован никто. Такое может случиться с каждым! И великая идея драматургии в том, что мы находим оправдание и соглашаемся с каждым из персонажей, как с главным, так и с персонажами второго плана.
Последняя сцена добавляет картине не столько оптимизма, сколько реализма, где Теодор с Эмми, которая нежно склоняет голову ему на плечо на крыше небоскреба, устремили свой взор в бесконечную даль. Тут мы понимаем, что операционки невольно помогли людям сблизиться в реальности, они ушли, выполнив свою миссию. И реальны и настоящие теперь – Теодор с Эмми.
Любую жизненную историю можно снять проникновенно, добавив в неё человеческие живые чувства. Просто нужно заглянуть внутрь себя, вглядеться в душу, посмотреть на себя со стороны, принять себя, простить и полюбить. И в итоге получится киношедевр.
Как сказала Саманта: «Жизнь похожа на книгу. На книгу, которую я люблю. Только теперь я читаю её медленно, когда слова распадаются, а пробелы в ней становятся бесконечными».
Специально для # Эльчин Асадов, писатель, режиссёр
