Мировая экономика уже продолжительное время находится в глубоком кризисе. Все было бы ничего, и ситуация только исправлялась бы попытками Трампа прибегать к политике протекционизма и изоляционизма, но пандемия коронавируса в пух и прах уничтожила экономики мира.
Сейчас практически все глобальные рынки и отдельные страны мира столкнулись с рекордным падением экономического развития. О том, как будет развиваться экономическая ситуация в мире, есть ли надежда на рост, какая из экономических программ кандидатов в президенты США является более привлекательной, а также о судьбе нефтяных экономик рассказал в интервью # доктор экономических наук, профессор СПбГУ Станислав Ткаченко.
— Как показывают статистические данные, сегодня все глобальные мировые экономики показывают отрицательные данные. Как вы считаете, насколько быстро выйдут из рецессии мировые экономики?
— Мировая экономика никогда не была в полном смысле слова единой, в ней всегда одновременно присутствовали разнонаправленные тенденции. Действительно, 1990-е годы были периодом быстрого роста для наиболее развитых экономик планеты (кроме Японии), а 2000-е – для развивающихся стран, включая практически все государства-члены СНГ. Первые признаки того, что глобальная экономика останавливает свой многолетний рост, появились сразу после мирового экономического кризиса 2007-2009 гг. Но именно в нынешнем году постепенное замедление роста в Китае, Европе и США перешло в острый экономический кризис, характеризующийся двузначными цифрами падения ВВП, резким увеличением безработицы, безудержной эмиссией денег, сокращением объемов мировой торговли и иностранных инвестиций. Ситуацию, спровоцированную весной нынешнего года пандемией коронавируса и распадом сделки ОПЕК+, усугубляют торговые войны и экономические санкции.
В этих условиях каждая страна будет выбираться из кризиса либо в одиночку, либо в рамках региональных экономических союзов. Самые лучшие перспективы для выхода из рецессии у Китая, там рост промышленности (+5 процентов в июле 2020 года) и восстановление внутреннего потребления уже идут полным ходом. Также хорошие показатели демонстрирует экономика Индии и ориентированные на нее соседние государства Южной Азии. Но именно сейчас пандемия наносит по этому региону мощный удар, последствия которого трудно предвидеть.
Оптимистичные прогнозы на скорое окончание кризиса преобладают и в государствах СНГ, где выход на «докоронавирусный» уровень развития экономики планируется в следующем 2021 году. Формула успеха для быстрого выхода из нынешнего кризиса в наших странах – господдержка компаний и потребителей на внутреннем рынке, а также сохранение либерального характера региональной торговли. Конечно, это две разнонаправленные цели. Поэтому именно в формате региональных союзов или объединений государств их обсуждать наиболее удобно с тем, чтобы добиться восстановления экономического роста как можно быстрее.
— Многие экономисты и аналитики мира отмечают, что сейчас многое зависит от того, кто станет президентом США. Байден идет с глобалистской экономической повесткой, в то время как Трамп идет с упором на программу национальной экономики. Как вы считаете, в какой из этих программ сейчас мировая экономика нуждается?
— Думаю, что мировая экономика нуждается в стабильности, которую современные США не смогут обеспечить, несмотря на то, кто победит в ноябре на президентских выборах. В 1990-е годы, а также в 2013-2016 гг. экономика США развивалась достаточно быстро (от 2 до 3 процентов роста ВВП в год) в рамках модели, приверженцем которой сейчас выступает Джо Байден – низкие таможенные барьеры, обмен сырья из развивающихся стран на инвестиции и высокотехнологичную продукцию из развитых государств, доминирование доллара и евро в глобальных финансах, вмешательство во внутренние дела суверенных государств и т.д.
Политика Дональда Трампа в спокойные времена была благоприятной для национальной экономики. Она выражалась в возвращении рабочих мест из-за границы, принуждении зарубежных государств-партнеров к росту закупок американских товаров, отказу от уже действовавших или практически согласованных на межгосударственном уровне многосторонних соглашений с участием США (НАФТА, Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство, Транс-тихоокеанское партнерство) в пользу камерных сделок на двухсторонней основе. Дональду Трампу в 2017-2019 гг. удалось сохранить и даже несколько увеличить (до 3 процентов в год) рост национальной экономики. Но нефтяной кризис и пандемия коронавируса нанесли по экономике США удар страшной силы: после рекордных 128 месяцев экономического роста последовал рекордный спад американского ВВП – на 9,1 процент в годовом исчислении. США, конечно, переживут этот кризис, но заплатить за это придется большую цену.
Увы, но уже не получится вернуть прежние времена, когда предлагаемая сегодня Джо Байденом повестка для глобальной экономики могла бы оказаться адекватной масштабам возникающих в ней проблем и угроз. Скорее, США превратились в заложника глобализации: восстановление режима свободной либеральной торговли приведет к возвращению процесса деиндустриализации и оттоку инвестиций; а ужесточение мер по защите национальных товаропроизводителей и торговая война с Китаем закроют крупнейший в мире национальный рынок, что негативно скажется на всех странах, экспортирующих свои товары и услуги в США. Т.е., сейчас важно, чтобы проблемы, генерируемые в экономике США, не разрушили хрупкий фундамент достаточно либерального режима мировой торговли, худо-бедно функционирующий в рамках ВТО.
— Отдельная история творится сейчас с нефтяными экономиками. Как вы считаете с таким объемом добычи и ценой на нефть, девальвация неизбежна?
— Да, девальвация остается угрозой для тех богатых ресурсами государств, в которых нефтегазовый сектор и экспорт энергоносителей в национальной экономике доминируют. При этом следует рассматривать как относительно благоприятный нынешний уровень цены нефти, а также закрепленные сделками в рамках ОПЕК с другими государствами – производителями нефти квоты на ее добычу. Но нынешнюю ситуацию следует рассматривать как передышку, которую нужно использовать для подготовки к следующей волне кризиса. Скорее всего, он будет выражаться в снижении цен на энергоносители и сокращении спроса на них.
Эпоха кризиса, подобная нынешней – это не лучшее время для инвестиций в энергосбережение и отказа от того, что принято называть «углеводородной экономикой». Но как только пандемия завершится, а темпы роста выйдут в «зеленую зону», в богатых нефтью и природным газом государствах можно будет начинать отсчет времени до нового структурного кризиса, которого уже не избежать.
