В Евросуд по правам человека (ЕСПЧ) поступило несколько запросов, касающихся вооруженного конфликта в регионе Нагорного Карабаха и вокруг него. И он применил Правило 39 Регламента, призвав Азербайджан и Армению воздерживаться от принятия каких-либо мер, в частности, военных действий, которые могут повлечь за собой нарушения прав гражданского населения, предусмотренных статьями 2 и 3 Конвенции прав человека (право на жизнь и запрещение пыток).
Но военные действия продолжаются. Как, интересно, будет решать эту дилемму ЕСПЧ? Ведь воюют обе стороны? Что же теперь — наказывать две страны? Какими могут оказаться эти меры, и когда они будут исполняться? После окончания войны? Как вообще работает эта практика?
На эти и сопутствующие вопросы ответил в интервью # директор Правозащитного центра Азербайджана Эльдар Зейналов.
— Действительно, в связи с последним обострением ситуации на фронте обе стороны успели подать несколько жалоб — как межгосударственных, так и индивидуальных.
Так, сразу после начала боевых действий Армения обратилась в ЕСПЧ с запросом срочных мер против Азербайджана в связи с нарушением права на жизнь и права не подвергаться пыткам, которые гарантированы соответственно статьями 2 и 3 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ). Чуть позже, 5 октября, Армения подала жалобу против Турции, обвинив ее в прямом вмешательстве в конфликт. 18 октября Арменией была подана еще одна жалоба против Азербайджана, уже на нарушение международного гуманитарного права при обращении с военнопленными и другими лицами, захваченными в ходе конфликта.
Отвечая на эти запросы, 29 сентября и 6 октября ЕСЧП выступил с заявлениями, призвав обе стороны воздержаться от военных действий, а не затронутые конфликтом страны — не вмешиваться. Армения отреагировала своеобразно — ракетными обстрелами гражданских объектов вне зоны боевых действий…
Азербайджан же подал свой запрос временных мер лишь 26 октября, но зато собрал в нем все претензии к Армении. Эффект от него, впрочем, был сильно смазан в связи с тем, что в части прекращения боевых операций и использования любых (не конкретизированных) мер, угрожающих жизни и здоровью гражданского населения, Страсбург уже высказался 29 сентября, обратив свой призыв не только к Азербайджану, но и к Армении.
Отмечу, что во всех этих случаях речь шла пока не о полноценных межгосударственных жалобах, с развернутой аргументацией и многостраничными аргументами, а о принятии срочных обеспечительных мер, если при данной ситуации существует риск серьезного нарушения ЕКПЧ. Все логично: пока стреляют и воюют, кто-то будет погибать, а кто-то попадать в плен.
Право на жизнь, бесспорно, является первейшим и важнейшим правом человека, и не случайно соответствующая статья 2 возглавляет раздел «Права и свободы» ЕКПЧ. Но это право не является абсолютным, и уже в первом параграфе, после слов «никто не может быть умышленно лишен жизни» следует «иначе как во исполнение смертного приговора». Помимо того, параграф 2 статьи 2 ЕКПЧ подчеркивает, что «лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы: a) для защиты любого лица от противоправного насилия; c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа». Таким образом, лишение армянских ракетчиков жизни для защиты мирного сна жителей Гянджи, которых они обстреливают, и смерти боевиков при подавлении сепаратистского мятежа, считаться нарушением ст.2 ЕКПЧ не будут.
В ст.27 Конституции аналогичным образом гарантируется право любого лица на жизнь «за исключением уничтожения вражеских солдат во время вооруженного нападения на государство», а также «предусмотренных законом случаев необходимой обороны, крайней необходимости, поимки и задержания преступника, … предотвращения мятежа против государства или государственного переворота, вооруженного нападения на страну», при которых Конституцией допускается применение оружия против человека.
Но даже и в том случае, когда речь идет об уничтожении солдат неприятеля, стороны не свободны в выборе средств нанесения вреда неприятелю. Еще Гаагская Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны (18 октября 1907 г.) в статье 23 запретила «употреблять яд или отравленное оружие; предательски убивать или ранить лиц, принадлежащих к населению или войскам неприятеля; убивать или ранить неприятеля, который, положив оружие или не имея более средств защищаться, безусловно сдался; объявлять, что никому не будет дано пощады; употреблять оружие, снаряды или вещества, способные причинять излишние страдания; незаконно пользоваться парламентерским или национальным флагом, военными знаками и форменной одеждой неприятеля». В этом случае, имеет место нарушение правил и обычаев войны, уголовно наказуемое в Азербайджане по статьям 115-116 Уголовного Кодекса.
— А с чем связаны жалобы по другой, 3-ей статье ЕКПЧ?
— Эта статья запрещает пытки, жестокое или унижающее достоинство обращение или наказание. Понятно, что для обращения и наказания должен иметь место физический контакт с жертвой. Из сообщения ЕСПЧ и выступлений официальных лиц обеих сторон видно, что в Евросуд поступили жалобы о негуманном обращении с военнопленными. Я полагаю, что как раз они и составляют основную массу жалоб по этой статье.
Стороны не сообщают о точном количестве военнопленных и интернированных гражданских лиц, так что трудно сказать, сколько их и откуда та или иная сторона узнала о пытках и жестокостях в плену. Можно предположить, например, что антиазербайджанские выступления наших пленных были сделаны не добровольно. Со временем все прояснится.
Достоверно известен лишь один случай смерти гражданского лица армянской национальности — 84-летнего Миши Мелкумяна. Его и 85-летнюю армянку, оставленных при отступлении армянскими военными, с 18 октября предлагали передать армянской стороне. И лишь 2-3 недели спустя приняли, и то после обращения нашего президента. Старик к этому моменту уже умер — как утверждают врачи, естественной смертью. После этого армянская сторона подняла шум, обвиняя в его смерти азербайджанские власти и международные гуманитарные организации. Хотя непонятно, зачем было армянской стороне так долго тянуть?
Спекуляции на тему издевательств над военнопленными падают на благодатную почву, сформированную кинокартинами времен Второй мировой войны. Однако с 12 августа 1949 года существует Женевская конвенция об обращении с военнопленными (т.н. «Третья Женевская конвенция) и Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны (т.н. «Четвертая конвенция»), имеющая большой раздел о защите интернированных лиц. Военнопленные и интернированные гражданские лица с самого начала находятся под присмотром Международного Комитета Красного Креста. Это позволяет документировать их состояние и поддерживать связь с семьями.
— А как насчет смертей гражданских лиц от обстрелов?
— Если речь идет о смерти гражданских лиц, не участвующих в боевых действиях в качестве наемников или ополченцев (участие лишает их защиты этой Конвенции), то каждый такой инцидент требует расследования обстоятельств, при которых она произошла, и выяснения, являлась ли она результатом абсолютно необходимого применения силы. В противном случае имеет место нарушение международного гуманитарного права, которое уголовно наказуемо и не имеет срока давности.
Еще Гаагская конвенция (1907) запретила «атаковать или бомбардировать каким бы то ни было способом незащищенные города, селения, жилища или строения» (ст.25). «При осадах и бомбардировках должны быть приняты все необходимые меры к тому, чтобы щадить, насколько возможно, храмы, здания, служащие целям науки, искусств и благотворительности, исторические памятники, госпитали и места, где собраны больные и раненые, под условием, чтобы таковые здания и места не служили одновременно военным целям. Осаждаемые обязаны обозначить эти здания и места особыми видимыми знаками, о которых осаждающие должны быть заранее поставлены в известность» (ст.27).
Правда, Вторая мировая война показала, что участвовавшие в ней страны, мягко говоря, не очень придерживались этих запретов. Поэтому после войны дополнительно были приняты несколько специальных конвенций. Так, Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны (12 августа 1949, т.н. «Четвертая конвенция») и Дополнительный протокол №1 к Женевским конвенциям более детально описывают правила обращения с гражданским населением. Из-под ее защиты выведены лишь те, кто «подозревается на законном основании в деятельности, враждебной для безопасности» враждебного государства, шпионы и диверсанты, которые имеют право на гуманное обращение и справедливый суд.
Статья 51 Протокола прямо запрещает нападения на гражданское население. Запрещаются акты насилия или угрозы насилием, имеющие основной целью терроризировать гражданское население. Запрещены неизбирательные нападения, при которых могут пострадать гражданские лица.
Особо отмечено, что «присутствие или передвижение гражданского населения или отдельных гражданских лиц не должны использоваться для защиты определенных пунктов или районов от военных действий, в частности, в попытках защитить военные объекты от нападения или прикрыть военные действия, содействовать или препятствовать им. Стороны, находящиеся в конфликте, не должны направлять передвижения гражданского населения или отдельных гражданских лиц с целью попытаться защитить военные объекты от нападения или прикрыть военные операции».
Очень похоже, что в ряде случаев гражданские объекты сознательно используются в Карабахе в военных целях. Об этом свидетельствует, например, репортаж «Новой Газеты» из Шуши, где 4 октября при обстреле азербайджанской стороной был разрушен городской Культурный центр. Местный житель и сотрудник МЧС сообщили журналисту, что, когда здание разбомбили, внутри находились 300 или 600 военных и полицейских. Они «специально собрались на совещание в гражданском объекте, чтобы не попасть под обстрел». Легко пострадали и близлежащие жилые здания. Французские журналисты рассказывали автору репортажа, что «были в Шуше в тот момент, когда в культурный центр попала ракета, и им говорили, что в нем прятались еще и женщины с детьми». В результате, азербайджанские военные были представлены во французской прессе обстреливающими культурный объект и убийцами женщин с детьми. Это разоблачение стоило корреспонденту Илье Азару лишения аккредитации и досрочного отъезда из Армении.
Причем, использование гражданских объектов не всегда даже утруждаются маскировать. Так, общеизвестен факт заседания, которое провел «лидер НКР» Араик Арутюнян в здании детского сада №3 в Ханкенди, где на фото попал интерьер сугубо гражданского учреждения.
— Как же можно защитить гражданское население, если в населенных пунктах оно смешано с военными?
— Для такого случая Женевская конвенция (статьи 14 и 15) предлагает создать «санитарные и безопасные зоны и местности, организованные таким образом, чтобы оградить от действий войны раненых и больных, инвалидов, престарелых, детей до 15-летнего возраста, беременных женщин и матерей с детьми до 7-летнего возраста». Также возможно создание «нейтрализованных зон», предназначенных для защиты от связанных с боями опасностей «больных и раненых комбатантов и некомбатантов; гражданских лиц, не участвующих в военных действиях и не выполняющих никакой работы военного характера во время их пребывания в этих зонах».
Существуют даже письменные формы таких соглашений. Очень странно, что при постоянных нарушениях перемирий и потерях среди гражданских лиц, о которых постоянно говорит армянская сторона, не было предпринято ни одной попытки заключить такое соглашение и разместить гражданских лиц и раненых в безопасном месте.
— А в чем проблема с «попавшими в ловушку» в Карабахе иностранными корреспондентами?
— Действительно, «Репортеры без границ» (РБГ) выразили обеспокоенность тем, что 80 местных и иностранных журналистов не могут покинуть Ханкенди. Это более чем странно, учитывая, что армянские источники неоднократно «отгоняли» от Шуши азербайджанскую армию и уверяют, что держат дорогу из Карабаха в Армению под контролем. Видимо, там не все так гладко…
Они не первые журналисты, кто попадает в такую ситуацию, и потому при разработке международного гуманитарного права в соответствующих конвенциях было уделено внимание и защите репортеров.
Так, статья 13 Гаагской конвенции (1907) предписывает, что «лица, сопровождающие армию, но не принадлежащие собственно к ее составу, как-то: газетные корреспонденты .., в том случае, когда будут захвачены неприятелем и когда последний сочтет полезным задержать их, пользуются правами военнопленных, если только имеют удостоверение от военной власти той армии, которую они сопровождали». Такое же положение содержит и ст.4 Третьей Женевской конвенции (об обращении с военнопленными). Из текста понятно, что речь идет о местных военных журналистах, официально аккредитованных при армии, которые при других обстоятельствах считались бы гражданскими лицами. Утешительного для них мало: если не освободят сразу, то они станут военнопленными.
Дополнительный протокол №1 к Женевским конвенциям расширил защиту журналистов и на иностранцев. Так, ст. 79 предусматривает, что «журналисты, находящиеся в опасных профессиональных командировках», должны рассматриваться как гражданские лица. Этот статус удостоверяется специальным удостоверением единой формы. Правда, делается оговорка, что это касается лишь тех, кто не совершал действий, несовместимых с их статусом гражданских лиц и статуса корреспондентов, аккредитованных при вооруженных силах.
Есть и существенный момент, связанный с тем, что для легальных поездок в Нагорный Карабах эти журналисты должны были пройти предварительную аккредитацию в МИД Азербайджана. В противном случае, они почти автоматически попадают в «черный список» тех, кому запрещен въезд на территорию, а также могут быть привлечены к ответственности за незаконное пересечение границы Азербайджана. Вспомним, например, израильского блогера Лапшина, которого отловили в Беларуси и выдали в Азербайджан.
Итак, если иностранный журналист проявил лояльность к Азербайджану, пройдя аккредитацию в МИД АР, получил в стране проживания (или нахождения редакции СМИ) удостоверение журналиста, находящегося в опасной профессиональной командировке, и не совершал никаких неправильных действий, то ему вроде бы и бояться нечего.
Будем надеяться, что призыв РБГ к международным организациям обеспечить безопасный выезд журналистов будет услышан.
