Есть устойчивое мнение, что холодная война началась в марте 1946 года после речи Черчилля в Фултоне. Если говорить о широком информационном пространстве, то, возможно, это и так. Тем не менее, за несколько недель до выступления тогда уже отставного британского премьера произошло другое событие, которое и заложило один из краеугольных камней в начинающееся противостояние, позже названное Оруэллом холодной войной.

В феврале 1946 года в американское посольство в Москве пришел запрос из министерства финансов, подтвержденный госдепартаментом, о разъяснении причин, по которым СССР не поддерживает Всемирный банк и Международный валютный фонд. Советник посольства, а в тот момент временный поверенный Джордж Кеннан понял, что просто ответить без подробного анализа сложившегося положения невозможно. Нужно было объяснить, почему советское руководство, а фактически Сталин, переходят к политике противостояния с Западом и в первую очередь с США.

Была и еще одна причина необходимости такого анализа. Советский вождь выступил в Большом театре 9 февраля 1946 года на встрече с избирателями. В ней он говорил о неизбежности будущих войн с капиталистическими государствами, и что СССР должен быть к этим войнам готов. Речь получила большую огласку в американской прессе, что сильно повлияло на настроения в правящих кругах в Вашингтоне. Добавим к этому, что советские войска находились на севере Ирана, к Турции предъявлялись территориальные претензии. В газете «Известия» печатались статьи, в которых говорилось, что Турция должна передать СССР территории на востоке страны, которые вошли в ее состав по советско-турецкому договору 1921 года.

 

Выполняя поручение, Джордж Кеннан, он тогда сильно простудился, и у него была высокая температура, надиктовал меморандум, занявший 19 страниц, и получивший название «Длинная телеграмма» или телеграмма №511. Не лишенный литературного таланта дипломат разбил свое послание на пять частей, в которых был дан подробный анализ устройства советского режима, основ его существования и, что самое главное, даны рекомендации по выработке политики в отношении возрастающей агрессивности Москвы. С легкой руки Кеннана она получила название «политики сдерживания».

При этом сам дипломат был заядлым русофилом, владеющий русским языком, тонким знатоком русской классической литературы и с симпатией относившийся к простым гражданам, с которыми ему доводилось встречаться за 13 лет дипломатической службы (с некоторыми перерывами) не только в Москве, но и в провинции.

 

В своей телеграмме Кеннан отмечал, что «Советская власть… не следует жестко установленным планам. Она не рискует без необ­ходимости. Невосприимчивая к логике рассуждений, она весьма восприимчива к логике силы. По этой причине она может легко ретироваться — что она обычно и делает — в любой момент, ког­да встречает сильное сопротивление. Таким образом, если про­тивник достаточно силен и ясно показывает готовность использо­вать свою силу, ему редко приходится применять силу. Если выбрать правильную линию поведения в таких ситуациях, то не возникнет необходимости проводить унизительные переговоры с противником.
По сравнению с западным миром в целом Советский Союз гораздо слабее. Таким образом, его успех будет зависеть от степе­ни сплоченности, целенаправленности и решительности, кото­рую западный мир может ему противопоставить».

 

С момента написания и отправки «Длинной телеграммы» прошло 75 лет, а выводы относительно СССР полностью применимы к политике нынешней России. Как только Запад проявил твердость, в марте 1946 года советские войска ушли из Ирана, Турция получила американскую поддержку и Сталин не решился воевать с ней, хотя для этого была уже готова группировка в Грузии и Армении в 1 млн. человек.

В августе 1945 года Сталин настаивал на разделе Японии по примеру Германии и готовился высадить советские войска на острове Хоккайдо, был запрос на превращение Ливии в советскую колонию и начата подготовка к броску в Средиземное море. Когда президент Трумэн и государственный секретарь Бирнс ответили твердым отказом, на дальнейшее обострение Сталин не пошел. Аналогично в случае с Триестом в мае 1945 года. Английская танковая дивизия заняла город, и воевать СССР не стал.

 

В тексте телеграммы есть прямые параллели с современностью. «В основе невротического восприятия Кремлем мировых событий лежит традиционное и инстинктивное русское чувство неуверенности в собственной безопасности. Такой вид неуверенности в собственной безопасности скорее характерен не для русского народа, а для русских властей… Не надо нам ожидать, что на место советской системы, тоталитарной системы придет такая идеальная демократия. Что Россия с ее родословной и традициями еще очень долго, а может быть, и никогда не будет капиталистическим либерально-демократическим государством, сходным по строю с нашей республикой».

 

Если говорить о сегодняшнем дне, то, несмотря на угрожающие заявления, Путин не собирается нападать на страны Балтии. Они члены НАТО и перспектива такого конфликта Москву не вдохновляет. С другой стороны, агрессия против Грузии не встретила противодействия Запада, и это подвигло Россию на аннексию Крыма и оккупацию части Донбасса. Произошло то, о чем предупреждал Кеннан 75 лет назад. В Москве снова делают ставку на внешнего врага для укрепления режима. Это попытки ограничить доступ граждан России к информации, это и отсутствие в Кремле объективной картины мира, это и попытки подорвать политический и экономический потенциал Запада, это и операции с целью провоцирования социальных трений и возбуждения недовольства в западных странах. Возникает впечатление, что современная российская политика является слепком из тезисов Кеннана в телеграмме №511.

 

Многие тенденции, которые были ясно видны во времена холодной войны, проявляются вновь. Есть конфронтация, тенденция связывать внутреннее диссидентское и оппозиционное движение с Западом и так далее. Все это было в холодную войну, все вернулось сейчас. Справедливо утверждение, что с окончанием холодной войны ничего в России радикально не изменилось. Снова на первый план вышел имперский комплекс, которым на протяжении веков страдала российская, в какой-то период, советская элита.

Надо сказать, что послание Кеннана наконец попало в центр внимания американского руководства. Как он вспоминал, «Не будет преувеличением сказать, что этот мой трактат вызвал тогда в Вашингтоне сенсацию. Наконец-то мое обращение к нашему правительству вызвало резонанс, который длился несколько месяцев. Президент, я полагаю, прочел мою телеграмму. Военно-морской министр мистер Форрестол даже ознакомил с ней сотни наших высших и старших офицеров. Из госдепартамента также пришел положительный ответ». Она была разослана во все посольства США.

 

Взгляды Кеннана на Советский Союз быстро стали широко распространенными в американском общественном мнении. Еще в марте 1945 года 55 % американцев, по опросам общественного мнения, доверяли СССР; к марту 1946 года таких было лишь 33 %. После телеграммы Кеннана пригласили возглавить отдел политического планирования в государственном департаменте. В этом качестве он написал самую громкую статью за все годы холодной войны. Под названием «Истоки советского поведения» она вышла в июле 1947 года в престижном журнале Foreign Affairs под псевдонимом X. Через несколько дней после ее публикации статью внимательно прочитал Сталин. В тексте, который лег на стол вождя, слово «сдерживание» было заменено на «удушение». В шедевре Гете Фауст редактирует библейское «В начале было Слово», но в соответствии с требованиями момента заменяет его Делом.  Так и здесь. В отношении Кеннана и его телеграммы Генри Киссинджер сказал, что «Среди дипломатов в нашей истории Кеннан подошел ближе других к авторству доктрины эпохи, в которую жил». К сожалению, эта доктрина снова возродилась в Москве.

image
(Пока оценок нет)