По последним сводкам, уже более 50 тысяч армян, бежавших из Нагорного Карабаха с началом войны, сейчас вернулись в места своего проживания. И вопрос в том, а вернулись бы они туда, если бы не российские миротворцы? Ведь у них и раньше-то там особых промышленных производств не было, а тем более, сейчас, после войны, когда многое вообще разрушено. Кроме того, прежде они имели возможность возделывать какие-то сельскохозяйственные угодья в ныне освобожденных районах, а теперь и оттуда никаких урожаев не будет. И крупными скотоводческими фермами на тех обширных предгорьях и низинах карабахским армянам теперь уже не владеть – туда переедут коренные азербайджанцы.
То есть, по большому счету, у преобладающей части вернувшихся нет ничего, на чем можно зарабатывать, обеспечивать себя. И если раньше можно было надеяться на какую-то поддержку из Армении, то сейчас и Еревану совсем не до того, чтобы с кем-то делиться.
А это значит, что как начали русские обеспечивать вернувшихся армян всем – от хлеба до бесплатных коммунальных услуг, так им и придется делать это в дальнейшем. Но надолго ли хватит терпения у Кремля? А если и не у него, то у простых жителей РФ – ведь сейчас из их карманов оплачивается восстановление разрушенного жилья карабахских армян и само содержание всех этих людей, включая питание. И это не говоря о двух тысячах миротворцев – их пребывание здесь тоже влетает в копеечку. Вот, пожалуй, те моменты, на которые тоже следовало бы обратить внимание российским обывателям и оппозиционерам, когда они составляют списки претензий своим правителям для озвучивания во время митингов.
Своей оценкой этой ситуации поделился с # ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций (Москва) Михаил Нейжмаков:
— Лидеры российских парламентских оппозиционных партий вряд ли в ближайшем будущем будут критиковать проведение российской миротворческой и гуманитарной миссии в Карабахе – они, в целом, поддерживают курс на активную внешнюю политику. Такая критика в принципе возможна со стороны отдельных региональных политиков из лагеря этих партий, но скорее эпизодическая – деятелям этого уровня ближе именно локальная проблематика, к международно-политическим темам они обращаются редко.
У внесистемной либеральной оппозиции вроде бы больше мотивов, чтобы критиковать российские власти в связи с расходами на реализацию миротворческой миссии в Карабахе. Но перед ними встает другая проблема: тема Карабаха традиционно находилась на периферии внутренней информационной повестки в России. Показательно, что по данным исследования Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) на 1 мая 2016 года (то есть, вскоре после «апрельской войны»), 46% опрошенных россиян затруднились с ответом о статусе Нагорного Карабаха – является он независимым государством, частью Азербайджана или Армении. После определенного всплеска интереса к теме осенью 2020 года, в дальнейшем внимание простых российских граждан к этому сюжету с большой вероятностью будет вновь ослабевать. В этой ситуации и критики властей будут обращаться к этой теме в фоновом режиме, скорее говоря не конкретно о миротворческой миссии в Карабахе, а об излишних, по их мнению, расходах на решение внешнеполитических задач и оборону в принципе.
Также не будем забывать, что в России существует общественный запрос на активную внешнюю политику — в том числе, в отношении постсоветского пространства. Да, в период пандемии и экономического кризиса этот запрос менее ярко выражен. Тем не менее, мы помним, что общественные настроения могут быстро меняться. Например, еще в начале 1990-х в мейнстриме были лозунги в духе «зачем кормить союзные республики» и содержать ВПК (военно-промышленный комплекс), а уже в 1993 году на думских выборах в России лидировала ЛДПР (Либерально-демократическая партия), ассоциировавшаяся с призывами как раз к активной внешней политике (этот запрос – не единственная причина тогдашнего успеха этой партии, но и данный фактор забывать не стоит).
