Авторитарные и диктаторские режимы обычно добровольно не трансформируются. Их приходится свергать. Мировая история говорит о том, что мирно это получается крайне редко. Такова их природа. Причем сопротивление диктаторов-автократов часто для них заканчивается трагически.
В интервью украинскому журналисту Дмитрию Гордону авторитарный правитель Беларуси Александр Лукашенко откровенно объяснил свое упорство и нежелание расстаться с властью тем, что ничего другого он не умеет делать и не представляет себя в другой роли.
Так или иначе, но так называемые президентские выборы в Беларуси, достаточно плавно и вполне предсказуемо, перешли в массовые протесты. Мы не будем сейчас обсуждать, почему именно так развивалась избирательная кампания, какие ошибки допустила власть и тем самым добавила больше всего горючего материала в костер противостояния. Остановимся на результатах.
Первой ошибкой Лукашенко была технология фальсификации и подтасовок результатов. Было очевидно, что он практически не может получить подавляющего электорального преимущества.
Крайне быстро вроде бы подсчитав голоса, а на самом деле поспешив обнародовать получение 80% поддержки, он наглядно показал пренебрежение и наплевательское отношение к общественному мнению. Очевидный показатель — в выборах 2010 года явка составила около 35%, а в текущих почти в два раза больше. Было очевидно, что пришли голосовать те, кто раньше игнорировал их из-за отсутствия альтернативы. Сейчас она появилась, и противники Лукашенко пришли выступить против его режима с использованием избирательного процесса. В таких условиях заявить о 80% поддержки — это откровенный плевок людям в лицо, пусть и виртуальный. Без последствий такое не проходит.
Генералы всегда готовятся к прошедшей войне, авторитарные правители и диктаторы даже на имитационных выборах всегда применяют избитые технологии, которые в прошлом по разным причинам давали удовлетворительный для них результат. В 2010 году на предыдущих выборах в Беларуси прокатило, зачем выдумывать что-то другое. Пипл съест и на этот раз, никуда не денется. Это характерная черта таких правителей. Свой народ они всегда ни в грош не ставят. На этот раз не прокатило.
Диктатуры склонны к простым и обычно силовым сценариям удержания власти. Так получается, что к периоду их излета в арсенале ничего более тонкого и от этого более надежного нет. Остается только грубая сила, угрозы и насилие.
И вот здесь мы подходим к точке излома или, если хотите, невозврата. Власть протесты ожидала и к ним открыто готовилась. Ее противники вполне отдавали себе отчет в том, что на народные выступления будет дан жесткий ответ. Тем не менее, была, пусть и очень малая, надежда, что кровопролития удастся избежать. Вот почему протесты в Беларуси начались мирно.
По уму бы в этот момент Лукашенко предложить переговоры, попытаться растянуть протест во времени и пространстве, расколоть оппозицию и т.д. Такие методы давно известны и очень часто помогали сохранить власть при косметических уступках. Однако, он на это не пошел, вполне возможно, что под влиянием Пекина и Москвы.
В течение буквально одной неполной ночи с 9 на 10 августа возможности мирного протеста и трансформации режима были утеряны и исчерпаны. Как только раздались выстрелы и взрывы свето-шумовых гранат рубикон был перейден и все мосты сожжены. Теперь разговор с режимом возможен только на языке силового противостояния. Призрак Чаушеску, Мубарака и Каддафи начал витать в воздухе. С реальной перспективой материализации.
Протесты нынешние принципиально отличаются от предыдущих. Они практически всегда проходили в Минске, охватывали относительно небольшое количество граждан и власть с ними легко справлялась.
В горячем августе текущего года ситуация кардинально изменилась. Протесты охватили не только столицу, а практически всю страну. И это ставит перед властью чуть ли неразрешимую задачу, так на все и везде у нее просто нет необходимых ресурсов. В первую очередь силовых.
По понятным причинам в столице сосредоточены наибольшие контингенты ОМОН и внутренних войск. Они туда переброшены из провинции и на местах милиционеров остается относительно мало, их возможности соответствующие. К тому же в небольших городах и поселках все друг друга знают, вместе учились, дружили родители и т.д. Там милиционерам и ОМОН гораздо сложнее бить и стрелять по своим знакомым. Отсюда случаи, как в Кобрине, где силовики отказались разгонять протестующих. Подобные случаи были и в других городах. С другой стороны, в Гродно и Орше протестующие разогнали ОМОН и в первом случае даже пригнали из соседнего города пожарные машины с водометами. Помогло мало.
Настоящие революции, как Синьхайская в Китае в 1911 году, в Мексике в 1906-1917 гг., в Румынии в 1989 году и др. начинались в провинции, а в столице они завершались государственным переворотом, венчавшим победу революции. Отметим одну закономерность. Чем более жесткая вертикаль власти, установленная авторитарным или диктаторским режимом, тем вероятнее революционное движение будет проходить из провинции к столице. Если режим менее авторитарный, с легальной оппозицией и относительно свободными СМИ, как в Украине в 2013-2014 гг., то дело ограничивается Майданом в Киеве. Провинция к нему присоединялась.
В Беларуси сложилось неустойчивое равновесие. С одной стороны, власть полна решимости подавить силой протесты, но не может это осуществить. С другой — у оппозиционеров нет в полной мере необходимых организационных, финансовых и логистических ресурсов, чтобы довести начатое до конца.
Так долго продолжаться не может и здесь можно отметить общие черты подобных выступлений в истории и в других странах.
Во-первых, насколько устойчивы протесты. Не случится ли так, что покричат, подерутся с ОМОН и разойдутся в представлении, что плетью обуха не перешибешь. Если такое не произойдет, то головной боли у власти прибавится.
Во-вторых, одними уличными шествиями и митингами власть не сломить. Действенным инструментом стала бы всеобщая политическая стачка. Есть сведения, что объявили забастовку несколько цехов Белорусского металлургического завода (БМЗ) в Жлобине, государственный Институт порошковой металлургии в Минске и Минский электротехнический завод имени Козлова.
В условиях Беларуси важно, чтобы забастовали крупнейшие и важнейшие предприятия. Причем бессрочно до ухода режима. Такая стачка есть условие необходимое для трансформации власти. Очень важно, что против бастующих невозможно применить ОМОН. Всех не уволят и не пересажают. Военные и милиция управлять станками и производством не умеют. Забастовка существенно расшатает режим.
В-третьих, в условиях политической стачки необходимо либо начать создавать параллельные структуры власти, либо захватывать существующие. Так было в Грузии в 2003 году и в Украине в 2014. Если это произойдет, деградация режима войдет в необратимую стадию.
В-четвертых, при выполнении предыдущих действий и условий неизбежен раскол элит. В ней достаточно дальновидных деятелей и политиков, которые в определенный момент поймут, что лучше отмежеваться от токсичного лидера и его окружения.
В-пятых, международная реакция. Угроза санкций и изоляции служит сильнейшим ускорителем в дроблении и расколе элит. Непризнание результатов выборов и осуждение Лукашенко, его изоляция серьезно сужает его поддержку внутри страны. Многим серьезным людям совсем не улыбается попасть в санкционные списки, потерять приобретенную непосильным трудом недвижимость у теплых морей и счета в западных или офшорных банках. Это сильный мотив в переходе на другую сторону. По крайней мере, дает возможность хеджировать риски, исходящие от режима.
Описанным путем шли практически все революции. И белорусская не исключение. Как будут развиваться события, станет ясно в ближайшие дни. События приобретают внутреннюю динамику, появляется координационный центр протестов, и время правителя в Минске начинает уходить, как песок сквозь пальцы.
