Несколько месяцев назад, будучи приглашенной в качестве журналиста на презентацию проектов по альтернативной энергии в офис одной из азербайджанских компаний, я познакомилась там с приехавшим из Германии специалистом по геотермальной энергии, директором по развитию и исследованиям немецкой компании Noblica доктором Адылем Байрамовым, который долгие годы работал с легендарным академиком Азадом Мирзаджанзаде на его кафедре в Нефтяной академии. Я сообщила ему, что в Баку снят единственный документальный фильм с участием академика по сценарию известного тележурналиста и сценариста Рафика Гашимова. Доктор А.Байрамов очень заинтересовался и просил сделать копию фильма к следующему его приезду в Баку.
…Мы сидим в центре Баку, в офисе той самой научно-технологической компании, где и произошла встреча между коллегой покойного академика и Рафиком Гашимовым, который преподнес в дар Адыль муаллиму заветную копию фильма. А потом посыпались воспоминания. Я привожу их с небольшими сокращениями ввиду их неординарности и ценности, поскольку необыкновенная личность академика Азада Мирзаджанзаде не была достаточно раскрыта при его жизни. В этом плане я всегда чувствовала в себе невосполнимое сожаление от того, что как журналисту мне не удалось с ним встретиться и зарядиться той энергией добра, бескорыстия и подлинного величия интеллигента, человека безумно образованного и грамотного, потрясающе простого и скромного, лишенного малейшего следа самозначимости или превосходства. Это при его-то масштабе интеллекта, чистоте и глубине духовности, при его, я бы сказала, глобальной объективности мышления и умении апеллировать на одной плоскости совершенно разными и подчас далекими категориями. Все эти качества были присущи настоящему ученому, истинному патриоту и человеку редчайших качеств. Это именно тот самый случай, который достоин и должен стать кумиром нашей молодежи и всего нашего народа. Академик Азад Мирзаджанзаде — непреходящая гордость азербайджанской земли и ценность национальной науки.
Р.Гашимов:
— Когда мы начали снимать фильм с Азад муаллимом, он сначала говорил на великолепном русском, переходил на отличный азербайджанский, но всякий раз долго задумывался на каждой фразой, подыскивая точные слова. Академик приводил по памяти поэтические строки и цитаты из всемирной литературы, которую он блестяще знал, он цитировал их, чтобы передать нужный оттенок, подчас неуловимый яркий отсверк мысли, чтобы увести собеседника в конкретное направление. Перед камерой человек виден как на ладони, он более открытый, поэтому я люблю жанр интервью. Для меня любой человек интересен.
А.Байрамов:
— Мы все, знающие Азад муаллима, бесконечно благодарны вам, за то, что вы оставили для истории столь удивительную личность огромного внутреннего потенциала и космического воистину масштаба. Я проработал рядом с ним 30 лет, с 1964 по 1994 гг. Вот «маленькое» свидетельство его уникальности: будучи аспирантом, я принес ему свою диссертацию из 190 страниц, и он тут же раскрыл ее. В течение 15 минут, неторопливо перелистывая, Азад муаллим прочел ее до конца вместе с формулами и уравнениями. Затем сказал: «На 98 стр. проверь формулы, на 102-й проверь то-то, на 167-й сделай то-то». Всего три конкретных замечания, после чего он сказал, что я готов к защите.
Р.Гашимов:
— Как-то я спросил у него, как он успевал прочитать столь невообразимое количество литературы, включая научные статьи, диссертации, книги — научные и художественные. Он просто ответил, что читает по диагонали. Я считаю, что общество должно искать таких людей и выводить их на поверхность, популяризировать, чтобы о них знало как можно большее количество людей. Культ настоящих ученых и подлинных патриотов, — вот в чем нуждается наша молодежь! А начиналось все так: в конце прошлого века, в 90-х гг. я решил сделать авторскую программу «ХХ век» в живом эфире, и кто-то посоветовал мне сделать передачу с А. Мирзаджанзаде. К моему невежеству я не знал его тогда, но стал наводить справки. Выяснилось, что академик дважды был министром: председателем ВАКа и руководителем Госкомитета по науке. Его секретарь, доктор физико-математических наук, назначил мне время на следующий день. Первое впечатление от присутствия в кабинете А.М.: наряду с портретами великих ученых и деятелей науки на стене висел транспарант, на котором крупными буквами написано: НЕ ОПРАВДЫВАЙСЯ! Еще лозунг: «Думай глобально, принимай решения локально!».
Интересно, что Азад муаллим до конца своей жизни всегда обращался ко мне на «вы» или «Рафиг муаллим», хотя я годился ему чуть ли во внуки. Ему была свойственна чрезвычайно деликатная манера разговора на низких тонах, очень тихо, без напряжения. Когда я представил ему цель своего визита, я честно признался, что, к своему стыду, не знаю его, и даже не знаком с его биографией. Он ударил по столу рукой, как будто обрадовался, что нашелся кто-то, кто не знает столь известную личность, и… назначил день встречи. Лишь позже я узнал, что добиться его согласия на интервью было почти невозможно. Даже знаменитому В.Караулову он отказал. Дней через десять, когда я ознакомился с книгами и научным творчеством академика, я пришел к Азад муаллиму, но в самом начале беседы тотчас понял, что интервью не вместится в рамки одной беседы или одного дня, — я должен ходить за этим человеком по пятам. Попросил разрешения побыть несколько месяцев всюду, где он будет присутствовать: на лекции, на совещании научного совета, на буровых вышках, на Нефтяных камнях, в Нахчыване. Целых девять месяцев счастья общения с этим воистину великим человеком…
Представьте, говоря о музыке, он объяснял ее сугубо профессионально, а о нефти говорил с трепетной любовью как о любимом музыкальном инструменте. Говоря о философии или религии, он поражал воображение знанием глубоко специфических нюансов, присущих редким профессионалам высокого класса. На лекциях Азад муаллим полновластно владел аудиторией. Для человека, постоянно занимающегося самообразованием и активным чтением, это общение несказанно обогатило мои представления и знания, поскольку личность и мир Азад муаллима привнесли в мою жизнь более глубинное содержание и иное видение. Мы говорили о многом, я видел и наблюдал Азад муаллима в разных обстоятельствах и ситуациях, присутствовал при его общении с людьми разных уровней и категорий. Всем своим существом я вбирал в себя его эмоции, нюансы голоса, мимики и разговоров с представителями разных общественных категорий, уровней развития и возрастов. Все это дало мне, помимо прочего, еще и возможность находить общий язык с молодежью, что очень помогло мне, когда я начал заниматься преподавательской деятельностью в университете «Хазар». Этот удивительный человек сыграл в моей жизни очень большую роль, и я благодарен судьбе за столь счастливый шанс знакомства с личностью, сыгравшей столь заметную роль в истории науки и культуры моей страны. Несомненно, показать личность вселенского масштаба в одной передаче или фильме, значит показать почти ничего.
Профессор А.Мирзаджанзаде приглашал меня и на обеды, на которых присутствовали министры, профессора, академики, зарубежные гости, т.е. рядом с ним были люди весьма компетентные и высокие. Находиться в поле его магии, слышать его, чувствовать и не научиться чему-то было никак невозможно, — он, словно фонтан, разбрасывал вокруг себя золотые крупицы знаний, культуры, этикета, человечности, скромности, тонкого юмора и потрясающего внутреннего величия духа. Он был великим сеятелем Разумного, Доброго, Вечного…
А.Байрамов:
— Азад муаллим — это огромная школа жизни, школа науки, высокой культуры. Иностранные ученые, которые приезжали к нам в АЗИ и знакомились с ним, уезжали в диком восторге и восхищении от колоссального масштаба его личности. Как-то раз он обронил при мне фразу: «Не свободный человек не может быть хорошим ученым». Подлинный смысл этих слов я понял много позже… Сложно рассказывать о масштабе личности Азада Халиловича Мирзаджанзаде, поскольку величие его личности определяется даже не его энциклопедическими знаниями и универсальностью мышления в самых разных областях знаний и деятельности человека. Гораздо важнее его постоянные патриотические действия во имя процветания азербайджанского народа и авторитету науки. Ведь сам процесс образования способствует подъсму национального самосознания. Посмотирите, с какой теплотой говорят о нем в Америке, в Германии, в Европе его многочисленные ученики, которые живут там. Сколько людей благодарны ему за тот труд «садовода», каким он был для этих, тогда еще начинающих, ученых. Мне он сам лично рассказывал о своей дискуссии с тогдашним министром образования республики Алиевым Курбан Гасановичем. Азад муаллим сказал Курбан Гасановичу: «Открывайте кафедру под уникальную личность ученого, ибо он является достоянием республики. Пока человек жив, создайте ему все условия, и он воздаст сторицей своему народу». И таких историй о его гражданской позиции в условиях двойной морали в окружении воровства и взяточничества, которые в то время процветали в СССР, было множество.
Р.Гашимов:
— Для него два направления в жизни были наиболее важны и неотъемлемы друг от друга: наука и искусство. Он считал, что одно не может существовать без другого, и только в таком единстве они составляют гармонию и целостность. Он хорошо знал кино, он мог сказать о произведении искусства такое, что не под силу искусствоведу с научной степенью. Увлеченно рассказывал, как его приучали слушать оперу: учась в 6 классе, он знал математику 10 класса, а его сосед хорошо знал музыку. Они договорились, что каждый будет учить другого тому, чего не знает товарищ. Начали ходить вместе в оперу, но Азад ничего не понимал, он уставал, болела голова. Но потом уяснил себе и сделал правилом: если что-то не интересно и не доступно, нужно целенаправленно идти к нему, постигать все грани. Этого принципа преодоления он придерживался во всем всю жизнь. В его кабинете всегда присутствовал музыкальный фон из произведений Баха, Малера, Бетховена и др. Азад муаллим рассказывал, что Ф.Бадалбейли, беседуя с ним о музыке, осторожно высказывал свои суждения, поскольку Азад муаллим чрезвычайно тонко и высокопрофессионально анализировал каждое произведение. Он мог сделать глубочайший анализ любого симфонического произведения с разных ракурсов, выделяя его философскую, музыкальную, оркестровую, техническую, мировоззренческую и другие грани. Он знал практически все.
Азад муаллим лучше всего раскрывается в своих книгах-монологах, в них совсем иной угол зрения и ракурс. Азад муаллим писал не только и не столько головой, сколько душой. И в то же время сердцем он оставался ребенком, — чистым, непосредственным, искренним, человечным и смышленым. До конца своей жизни он сохранил все самое хорошее, ценное и чистое, что бывало у человека в детстве. Ведь дети мудры, хотя они не интеллектуалы. В фильме я давал сравнения между его фотографиями детства и взрослой порой, — глаза такие же мягкие, доверчивые, добрые. Он носил свой крест мужественно и с достоинством, потому что без этого он был бы другим. Его сила заключалась еще и в том, что он велик и талантлив как человек, он был не просто хорошим человеком, а именно великим, что не так-то просто, как кажется на первый взгляд. Это был избранный Богом, посвященный человек, и его выбор Корана в качестве единственной книги, которую он взял бы с собой, тоже не случайный, — он знал многое, ему было дано постичь много глубин. Он знал, что все настоящие науки ведут к Всевышнему, через понятие Божественного, через тонкие, невидимые миры. Когда у А.Эйнштейна спросили, как он сделал свое открытие, он ответил, что всего лишь приоткрыл завесу небес и увидел, что Бог велик. Наука идет от простого к сложному, а человек, наоборот, — от сложного к простому. Азад муаллим был велик потому, что был неприкрыто прост. Чтобы достичь величия, нужно пройти через многие страдания духовного свойства. Представьте, что за полтора года, что он пролежал в больнице, были опубликованы две его книги! Самое интересное то, что обе были написаны в соавторстве, причем, его собственное имя стояло после имен других авторов!..
А.Байрамов:
— В советские времена он никогда не стремился попасть в члены Компартии, даже отказывался вступать в ряды. Конечно, возникали проблемы. Великому человеку и независимо мыслящему не нужно все это, — он всегда стоял значительно выше понятий меркантильности или мещанского благополучия. Своих аспирантов Азад Халилович всегда отправлял в Москву для закалки. Так он создавал для них условия, чтобы они могли утвердить себя в качестве ученых. У него было около 700 кандидатов наук и приблизительно 200 докторов наук, причем из разных стран. Должен отметить, что это большая трудность повернуть человека так, чтобы он раскрылся во всех ипостасях, и вы, Рафик муаллим, сделали благое и богоугодное дело, что оставили для Азербайджана такую память. Все, кто знал и соприкасался с Азад муаллимом, всегда с большой теплотой и любовью вспоминают об этом необыкновенном человеке-легенде.
(Пока оценок нет)
