Интервью # с грузинским экспертом по Ближнему Востоку, иранистом Василием Папава.
— Каковы ваши прогнозы относительно будущей ситуации в Сирии?
— Свержение диктаторского режима семьи Асадов в Сирии поставило на повестку дня вопрос о будущем страны. Лидер группировки «Хайят Тахрир аш-Шам» Абу Мухаммад аль-Джулани пообещал сплотить все общество и объединить Сирию, но пока неясно, сможет ли он достичь этой цели.
Специальный посланник ООН по Сирии Гейр Педерсен подчеркнул необходимость сотрудничества между всеми общественными и политическими группами в Сирии. «В целом мы увидели некоторые многообещающие заявления со стороны «Хайят Тахрир аш-Шам» и других вооруженных группировок», — сказал Педерсен после визита в Дамаск, но он также отметил сохраняющиеся проблемы «с точки зрения поддержания закона и порядка».
Еще в период начала масштабного наступления боевиков «Хайят Тахрир аш-Шам» на позиции правительственной армии Башара Асада, аль-Джулани выступил с призывом к единству и взаимному уважению среди различных этно-религиозных групп Сирии. Однако, не следует забывать, что в Сирии действуют многочисленные вооруженные группировки с разными целями и планами на послевоенное обустройство государства.
В состав нового сирийского правительства, состоящего из различных исламистских группировок, входят как сторонники светского режима, не разделяющие исламистскую модель новой Сирии, но также и сторонники радикальной формы государственного управления, которые хотят переустроить Сирию в соответствии с нормами шариата.
На юге страны действуют племенные ополчения, которые никогда не признавали власть семьи Асадов, и вряд ли они последуют за новым правительством в Дамаске. На востоке остатки так называемой группировки «Исламское государство» по-прежнему представляют серьезную угрозу безопасности, что заставляет США продолжать наносить по их позициям авиаудары. Возглавляемые курдами «Сирийские демократические силы», пользующиеся поддержкой США, контролируют части северо-востока страны. Эти курдские силы уже много лет ведут боевые действия с поддерживаемыми Турцией боевиками из «Сирийской национальной армии» на севере страны.
Кроме того, с 2011 года за пределами Сирии сформировались многочисленные оппозиционные группы и политические движения. Но пока неясно, вернутся ли они в страну и примут ли участие в процессе политического урегулирования.
Существуют опасения, и небезосновательные, что «Хайят Тахрир аш-Шам» будет стремиться к консолидации своей власти авторитарными методами, так как в стране орудуют многочисленные вооруженные группировки, еще недавно воевавшие против режима Асада, и которые с падением баасистского режима могут и не подчиняться директивам центральной власти. В таком случае Дамаск вынужден будет прибегнуть к силовым методам «усмирения непокорных полевых командиров».
Отдавая приоритет установлению стабильности и общественной безопасности, аль-Джулани пытается показать, что «Хайят Тахрир аш-Шам», наподобие нынешнего Талибана, способно заслужить поддержку населения и эффективно управлять государством.
Ранние заявления аль-Джулани, сделанные им еще до свержения Асада, свидетельствуют о том, что он прибегал к своего рода пиар-акциям, которые были направлены на формирование позитивного общественного мнения к его движению как внутри страны, так и за ее пределами.
Хотя «Хайят Тахрир аш-Шам» остается в списке террористических организаций, они в течение нескольких лет позиционировали себя как единственная альтернатива в постасадовской Сирии, тем самым создавая фон для будущим переговоров именно с ней. Другими словами, «Хайят Тахрир аш-Шам» дистанцировалась от радикальных форм, которые были характерны для нее в период активной фазы гражданской войны в Сирии, когда её боевики были не менее жестокими и беспощадными, чем силы безопасности Асада, а зачастую вели себя гораздо более жестоко.
Эти заявления аль-Джулани указывают на то, что он учитывает предыдущий опыт деятельности своей организации и, в то же время, на то, что внешние силы, стоящие за ним, прежде всего Турция, заинтересованы в реализации «проекта аль-Джулани».
— Удастся ли Абу Мухаммаду аль-Джулани осуществить задуманное?
— Сегодня сложно предсказать, на какую именно зарубежную силу будет ориентироваться аль-Джулани в продвижении своей внутренней и внешней политики, но ясно одно: он человек, который легко не поддастся чьему-либо влиянию. Учитывая нынешний статус-кво, политическое многообразие, существующее внутри и за пределами страны, внешним акторам должно быть выгодно иметь дело с таким человеком, который не будет подвержен чьему-либо влиянию, который будет принимать рациональные решения, делать правильные расчеты и, более или менее, будет учитывать интересы всех игроков.
Это при «благоприятном» развитии событий. А в худшем случае, Сирия погрузится в хаос, подобный тому, что произошел в других странах после свержения диктаторских режимов. Наглядным примером тому служат Муаммар Каддафи в Ливии и Саддам Хусейн в Ираке, которые были отстранены от власти без заранее определенной замены, а иностранное вмешательство в эти страны привело к катастрофическим последствиям.
При таком сценарии борьба за власть между различными вооруженными группировками Сирии может привести к широкомасштабному противостоянию с участием внешних игроков, которое окончательно дестабилизирует не только Сирию, но и может затронуть близлежащие страны региона.
Также важно учитывать, что абсолютная власть развращает, и можно привести множество тому примеров, когда правители, пришедшие к власти, на начальном подавали большие надежды и обещали коренные реформы, но под конец правления заканчивали очень плачевно. Удастся ли аль-Джулани избежать участи многих авторитарных правителей Ближнего Востока, покажет только время.
— Как вы оцениваете роль Израиля в происходящих событиях и как повлияет нынешняя ситуация в Сирии на израильскую политику в регионе?
— Пока сирийцы праздновали свержение режима Асада и уничтожали символы прежней власти, ВВС Израиля сравняли с землей почти всю военную инфраструктуру Сирийской арабской армии, это и военные базы, и склады боеприпасов, сирийского ВМФ и ВВС практически не существует. Действия Израиля неудивительны, учитывая, что с 1960-х годов баасистский режим Сирии был крайне враждебно настроен к Израилю.
Роль Израиля в сирийском конфликте можно рассматривать с разных сторон. Подход Тель-Авива к событиям в Сирии является сложным и многогранным. Во-первых, следует отметить, что Израиль всегда считал светское правительство Асада, несмотря на его враждебное отношения к Тель-Авиву, более предсказуемым, чем исламистские группировки, свергнувшие баасистский режим.
Во-вторых, одним из ключевых факторов, предопределивших активное участие Тель-Авива в сирийском конфликте, было усиление военного присутствия Ирана, близость иранских военных баз к границам Израиля. В пост-асадовской Сирии стратегия Израиля базируется на трех основных направлениях, которые включают контроль над южной Сирией и создание буферной зоны безопасности, разрушение военной и оружейной инфраструктуры бывшей правительственной армии, а также поддержка национальных меньшинств, таких как курды и друзы.
Неоднократные авиаудары израильских ВВС на сирийские аэропорты и военные объекты ясно показывают, что Израиль полон решимости пресечь любую потенциальную угрозу в самом зародыше. Конечная цель такой политики – не позволить Сирии усилиться настолько, чтобы та стала снова угрожать Израилю, и ни выступать в качестве связующего звена для «оси сопротивления».
Приход к власти в Дамаске суннитских вооруженных группировок в Израиле встретили с настороженностью, несмотря на некоторую эйфорию израильского общества, что опять-таки не вызывает особого удивления, ибо режим семьи Асадов в течение нескольких десятилетий был настроен враждебно к Израилю, в особенности в период президентства Хафеза аль-Асада. В этой связи начальник Генерального штаба израильской армии Херци Ха-Леви заявил: «Мы внимательно следим за текущими событиями в Сирии, чтобы быть уверенными, что новые силы никогда не придут к нам, и, конечно, мы готовы противостоять любой угрозе».
Тель-Авив, несомненно, заинтересован в том, чтобы Сирия вышла из «оси сопротивления» Ирана и больше не служила базой для «Корпуса стражей исламской революции» (КСИР) и связанных с Ираном вооруженных группировок.
В период президентства Асада Сирия была одной из главных союзников «Хезболлы» в Ливане и служила основным маршрутом контрабанды ракет и современного оружия для группировки. Свержение Асада поставило «Хезболлу», и без того сильно ослабленную израильскими атаками, перед лицом новых проблем в восстановлении своего военного потенциала.
Хотя события в Сирии в целом идут на пользу Израиля, они также создают некоторые проблемы. Израиль обеспокоен тем, что после падения Асада джихадистские или исламистские группировки, поддерживаемые Турцией, возьмут под свой контроль всю Сирию. Тель-Авив имеет горький опыт взаимодействия с подобными группировками, и такая возможность может создать новые угрозы безопасности страны.
Хотя Израиль не намерен напрямую влиять на внутренние события в Сирии, он пытается установить каналы связи с более умеренными элементами среди оппозиции при сотрудничестве США. Целью этих действий является поддержка сил, которые могут сыграть положительную роль в пост-асадовской Сирии.
— Как вы оцениваете роль Турции в Сирии в нынешних условиях?
— Пока весь мир наблюдает за тем, как новые власти Сирии борются с последствиями разрушительной гражданской войны и формированием нового правительства, Турция укрепляет свои позиции в соседней стране.
До гражданской войны Турция поддерживала стабильные отношения с режимом Асада. Между президентом Турции Реджеп Тайип Эрдоганом и Башар аль-Асадом существовали доверительные отношения. Однако, после кровавого подавления Асадом мирных протестов в 2011 году Эрдоган разорвал дипломатические отношения с Дамаском и направил разведывательные и военные ресурсы Турции на поддержку вооруженных группировок, сражавшихся против режима Асада.
С этого периода главной целью Турции было свержение режима Асада любой ценой.
К 2018 году, когда Асад, казалось, побеждал в гражданской войне с помощью России, Ирана и ливанской «Хезболлы», позиции Турции были сильно подорваны. Она столкнулась с внутренними и экономическими трудностями, общественность обвиняла правительство в неспособности обеспечить безопасность протяженной границы с Сирией и решить вопрос сирийских беженцев в стране.
В 2024 году геополитический расклад сил в Сирии был кардинально иным, нежели в 2018 году. Россия увязла в кровопролитной войне в Украине, «Хезболла» была фактически обезглавлена в результате военной операции израильской армии, а новый президент Ирана Масуд Пезешкиан и его правительство воздержались от оказания масштабной военной поддержки Дамаску – все эти факторы и были использованы Турцией, которая оказала всемерную поддержку вооруженной группировке «Хайят Тахрир аш-Шам», начавшая молниеносное наступление на асадовских сил.
После свержения Башара Асада, министр иностранных дел Турции Хакан Фидан, на днях посетивший Дамаск заявил: «Были определенные принципы, с которыми, по-видимому, согласилось большинство сторон. К ним относятся предотвращение использования Дамаска террористическими организациями в новую эпоху, обеспечение уважительного обращения с меньшинствами, особенно христианами, курдами, алевитами и туркменами, а также создание инклюзивного правительства».
У нового руководства Сирии на данном этапе нет более надежного партнера чем Турция, которая может оказать действенную помощь по установлению общественного порядка, в формировании институтов и предоставить все нужные ресурсы, такие как вода и электричество. Поскольку большая часть Сирии разрушена, турецкие строительные компании, вероятно, будут играть ведущую роль в восстановлении разрушенной инфраструктуры.
За стабилизацией обстановки в стране последует отток сирийских беженцев из Турции обратно в Сирию. Многие из них свободно говорят по-турецки и имеют деловые отношения с Турцией, что в свою очередь может предоставить турецкому правительству дополнительный фактор влияния, когда они вернутся в Сирию.
Излагая свои цели в недавних интервью СМИ, высокопоставленные турецкие чиновники заявили, что их первоочередной задачей в пост-асадовской Сирии является ликвидация курдской боевой группировки, известной как «YPG» («Отряды народной самообороны»). Но «YPG» является значительной частью курдской коалиции – Сирийских демократических сил (SDF), которой Соединенные Штаты предоставили большое количество вооружения для борьбы с «Исламским государством».
По заявлению властей Турции, «YPG» является сирийским крылом «Рабочей партии Курдистана» («РПК»), сепаратистской группировки, которая воюет с Турцией уже более четырех десятилетий и признана террористической организацией Турцией и США.
Турецкие официальные лица неоднократно обращались к США пересмотреть свою позицию в отношении «YPG», но пока что официальные лица США не дали внятного ответа касательно изменения своей политики поддержки курдской коалиции.
По мнению аналитиков, Турция будет укреплять свое влияние на Ближнем Востоке, но не будет стремиться к утверждению своей гегемонии, как это делал Иран при поддержке ливанской «Хезболлы» в Сирии и Ливане и хуситов в Йемене.
— Что изменится в политике Ирана на Ближнем Востоке после падения режима Башара Асада?
— Молниеносное наступление анти-асадовской вооруженной оппозиции и падение Дамаска полностью изменили геополитическую ситуацию в ближневосточном регионе.
В ходе масштабной военной операции армии Израиля были нанесены серьезные удары по «Хезболле», в том числе убито практически все военно-политическое руководство движения, убиты сотни её бойцов, а тысячи ранены, что в свою очередь внушительно ослабило «Хезболлу» и значительно сократило ее военные возможности. «Хезболла», которая участвовала в гражданской войне в Сирии на стороне правительства Асада с самого начала конфликта, оказалась полностью бессильной чтобы снова оказать помощь режиму Асада.
С другой стороны, Россия, другой главный союзник Асада, вмешательство которого в 2015 году изменило судьбу сирийской гражданской войны в пользу режима, в сегодняшних условиях не смогла внести свой вклад в сохранение власти Асада, прежде всего из-за затяжной и кровопролитной войны на Украине.
Вооруженные группировки сирийских боевиков, обученные и вооруженные Турцией, воспользовались данной возможностью и начали генеральное наступление на армию Асада в тот же день, когда в Ливане было объявлено о прекращении огня.
Сегодня, с ослаблением «Хезболлы», уменьшением влияния «Хамаса» в секторе Газа и свержением режима Башара Асада, Иран больше не в состоянии обеспечивать прежний уровень поддержки «Хезболле». Тегеран также столкнулся с серьезными ограничениями в укреплении своей региональной мощи, которая еще несколько месяцев назад находилась на пике.
Одним словом, свержение режима Асада, многолетнего союзника Тегерана, сильно ограничило возможности и влияние Ирана как в Сирии, так и в Ливане.
Стратегическое поражение Ирана в Сирии предоставляет Соединенным Штатам, Турции и Израилю уникальную возможность закончить многолетний конфликт и заложить основу для прочной стабильности в стране. Продолжая поддерживать курдские силы (SDF), способствуя диалогу между ключевыми сирийскими заинтересованными сторонами, Вашингтон может сыграть важную роль в становлении долгосрочного мира в Сирии. Но стабилизация региона также, вероятно, потребует участия Ирана в переговорах о будущем Сирии.
— В последнее время между Азербайджаном и Ираном наметилось потепление отношений. Стороны даже проводят военные учения. С чем на ваш взгляд связан этот процесс?
— В ноябрьских военных учениях под названием «Совместные учения Арас», которые продлились 4 дня в районе Асландуз провинции Ардебиль, принимали участие подразделения специального назначения Сухопутных войск «Корпуса стражей исламской революции» (КСИР) и Вооруженных сил Азербайджана.
В начале этих учений бригадный генерал Вали Мадани, заместитель командующего сухопутными войсками КСИР заявил, что «Эти учения являются одними из сотен боевых программ, которые, конечно же, впервые реализуются совместно с Азербайджанской Республикой».
Также, генерал В. Мадани отметил, что целью проведения этих учений является укрепление двусторонних отношений, совместное сотрудничество в борьбе с организованными незаконными вооруженными формированиями, безопасность общих границ, повышение военного потенциала и расширение оборонного сотрудничества на оперативном-тактическом и военном уровнях.
Али Акбар Велаяти, советник по международным делам Высшего руководителя Ирана сказал о важности совместных учений между Ираном и Азербайджаном: «Совместные военные учения между Тегераном и Баку являются важным событием, которое является результатом мудрой политики Верховного лидера в отношении Южного Кавказа, и свидетельствует об укреплении братских отношений и добрососедства между Исламской Республикой Иран и Азербайджанской Республикой, которые крепнут с каждым днем».
Данные военные учения Баку и Тегерана, несомненно, говорят о росте доверия между двумя соседними странами, что в свою очередь снижает уровень конфликтности между ними, чего можно было наблюдать в предыдущие годы.
