Это был обычный день в середине января. Ничего не предвещало беды, и Гусик Аликов патриотично трудился над собственной прической. Волосок к волоску, да и пробор важно сохранить идеальный. Зазвонил телефон. Это был Сэм Иньязов. Услышав знакомый голос, Гусик усмехнулся. Он вспомнил, что Сэм, за годы их знакомства, представал в совершенно разном облике — то бородатым, то гладко выбритым. «Чего не сделаешь, чтобы остаться в «обойме»?», — с грустью подумал Гусик, внутренне сочувствуя вынужденным экспериментам Сэма с внешностью. Но тут Иньязов заговорил и Аликов понял, что сочувствовать можно уже и ему, Гусику.
«Ты читал «Экспресс в клозете»? Я не знаю, зачем они такое написали, но подставили всех нас», — привычно ныл Сэм. Он быстро, с привычным темпераментом и пафосом зачитал все, о чем говорилось в издании Московии. Тамошние бумагомараки, явно уже свыкшись со зловонием, источаемым вокруг них, но не будучи в силах возразить по поводу этого амбре, а тем паче и мысли не допуская о критике в адрес тех, кто был в нем виновен, отчего-то решили озаботиться жизнью в южном городе. Более того, они перешли «красную черту», в азарте услужливости перед хозяевами, решив, что можно переходить на личности и охаивать руководителей южного города.
Это было поразительно! Московия находилась в полнейшей изоляции и ей ныне не оппонентов и врагов плодить надо было бы, а союзников. Но, умом их было не понять, аршином тоже не измерить, у них, как говорится, была особенная стать, хотя в них трудно было верить. Поэтому, страна, в которой выпускалась газета «Экспресс в клозете», регулярно ссорилась то с одним, то с другим государством, ранее называвшимся «братским». В мире уже привыкли к такому поведению Московии и даже накинули на нее санкции. Но, не очень это помогало. Там продолжали бесноваться и плодить себе проблемы.
На сей раз, решено было начать атаку на южный город. «Повод» найден был самый комичный. Мол, отчего это туда не пускают граждан Московии определенной национальности?! Громче всех, согласно давно отведенной ей роли, верещала Маша Имедведева. Ее истерики были хорошо знакомы жителям почти всех стран мира. Не раз потешались над соло Маши и в южном городе. Она ведь не думала о правде и логике, она просто выполняла наказ своего шефа, который относился к южному городу привычно предвзято. Иначе он не мог, то был зов крови — начальник Имедведевой был представителем той самой национальности, для которой въезд в южный город, по ее словам, был закрыт.
О том, как же в таком случае южный город посещает ее шеф Имедведева не задумалась. Не положено ей было думать, велено было только говорить. Поэтому, о том, что почти миллион граждан Московии посетило южный город с начала года, она ничего и не сказала. Как и про то, что в плену в другой стране находится гражданин Московии, одной с жителями южного города национальности. Имедведева знала, что за такие вольности ей будет мучительно больно. Маша была дамой начитанной, Островского она уважала. В общем, свою миссию она выполнила и передала эстафету газете «Экспресс в клозете». А те….
«Нет, я понимаю, что это заказ. И даже чувствую его запах. Пахнет газом. Но, можно же было как-то поделикатнее все сделать?! Зачем нас, членов кружка сторонников Московии, так грубо подставлять?», — возмущался Сэм. «Попроси дурака Богу молится, так он шею себе свернет. Действительно, подставили, так подставили! И как я теперь буду выглядеть с призывами о вступлении нашего города в Таежный союз?», — грустно молвил Гусик. «А как мне теперь читать стихи о закате Европы?», — привел новый аргумент Иньязов. «Идет твоя Европа…лесом»,- почти в рифму ответил ему Аликов.
Два друга шумно вздохнули. Им придется нелегко. Ведь, «Экспресс в клозете» клеветал на южный город и, что опаснее всего для сторонников дружбы с Московией, на руководство города. В этой газете даже что-то о революции написали! И это при том, что рейтинг правителей самой Московии падал стремительно. Но Сэму и Гусику было не до их рейтингов. Они были обеспокоены собственной судьбой и судьбой всех членов дружной колонны, которая всегда выступала за столь сильное углубление отношений с Московией, что в итоге там и до поглощения южного города было совсем недалеко. Их банально подставили. И кто? «Экспресс в клозете!». Да, было от чего пригорюнится Сэму Иньязову, Гусику Аликову и прочим чиновникам, политикам и журналистам южного города, которые шагали по его улицам дружной колонной.
