Цена на нефть колеблется. На электронных торгах она поднимается, а стоимость барреля реальной поставки снижается. Мы сейчас даже не говорим об экстремальных случаях, в частности, венесуэльской нефти, которую предлагают за $5 за бочку. С иранской такая же проблема, пусть и не в таком размере. Канадцы остановили два нефтеперерабатывающих завода, так как их тяжелую нефть трудно сбывать, а хранилища близки к полному заполнению.
У России проблем не меньше. Ее нефть Urals тоже сильно упала. В конце марта она стоила $10 за бочку. Что это означает рассказал известный российский эксперт Михаил Крутихин. По его словам, из приведенной стоимости следует вычесть доставку, например, в порт Усть-Лугу в Ленинградской области. Это $5, затем стоимость перевалки в порту еще $1. Далее оплату трейдера около $5. Еще налоги и стоимость фрахта танкера, очень немаленькая сумма в последнее время или стоимость прокачки уже по европейским нефтепроводам. Как не крути, а при такой стоимости продавец уходит в минус.
Подтверждением такого положения служит заявление премьер-министра Беларуси Сергея Румаса, что в его страну нефть из России будет поставляться по цене $4 за баррель. Хотя это было сразу же опровергнуто российским министром энергетики Александром Новаком, на самом деле все именно так.
Как заявил министр в интервью радиостанции «Эхо Москвы», премия компании-поставщика будет снижена с 12 до 5 долларов, а сама нефть будет поставляться по рыночной цене за вычетом экспортной пошлины, поскольку поставки между двумя странами осуществляются без пошлин. Учитывая стоимость российской нефти на мировых рынках около $10 за баррель и с учетом транспорта по трубопроводам получается цена близкая к той, что указал белорусский премьер.
Низкая цена на российскую нефть — это половина проблемы. Вторая состоит в том, что сбыть ее крайне сложно. Сделка ОПЕК+ формально прекратила действие, теперь саудиты и остальные вольны наращивать добычу и экспорт нефти. Не удивительно, что они предлагают большие объемы реальной нефти по весьма привлекательным ценам, особенно на юге Европы, где короче плечо доставки.
Идет сложная дипломатическая игра вокруг переговоров в треугольнике США-Россия-Саудовская Аравия. Об этом написал Дональд Трамп и это сразу же опровергли в Москве. Эр-Риаду нет никакого смысла сейчас отступать, снижать добычу и экспорт. Всем очевидно, что в ценовой войне Россия оказывается в более слабой позиции и у саудовцев есть все возможности значительно потеснить ее на европейских рынках. Так или иначе, но пандемия закончится, начнется восстановление мировой экономики и рост цен на нефть. Кто сейчас захватит позиции на рынке, тот получит наибольшие прибыли.
Москву в том или ином виде будут дожимать, хотя она изворачивается из последних сил. Это наглядно иллюстрируют экзерсисы российской пропаганды. США — враг номер один. Это московская пропагандистская аксиома последних лет. И вдруг, точно по Оруэллу, совершается поворот в оверштаг. Во вражескую страну отправляется гуманитарная помощь. Враг исчезает, США в плохом состоянии, а благородная Россия в ущерб себе им помогает. Потом оказывается, что помощь не совсем гуманитарная, а оплаченная, но об этом с телеэкранов не говорится.
Пандемия, война цен за нефть являются спусковым крючком возникшего политического кризиса в России. Налицо деградация властной вертикали и уже практически нескрываемого раскола политического класса.
Первым признаком размягчения вертикали служат невнятные действия Владимира Путина и его окружения. В отличие от прошлого высшая власть растеряна и не имеет реальной стратегии и тактики действий. Отсюда некоторая двусмысленность принимаемых на высшем уровне решений.
Второе. Первым делом в обстановке близкой к боевой является централизация всей вертикали власти и единый центр принятия решений. Мы же имеем редкий случай децентрализации. В стране существует несколько так называемых штабов по борьбе с эпидемией на федеральном уровне. Их взаимоотношения и подчиненность не определена, и они действуют вполне самостоятельно. Иллюстрацией служит выступление по телевидению Дмитрия Медведева, который в данный момент занимает даже не второстепенную должность заместителя секретаря Совета безопасности. Выступал же он так, как почти президент страны. Характерно, что это совпало с известным исчезновением Владимира Путина из информационного пространства.
Третье. Впервые за многие годы и уже точно не при Путине часть полномочий из центра передается в регионы. Это явный показатель кризиса системы, когда центр то ли не хочет, то ли боится, а может и то, и другое принимать сложные и непопулярные решения.
Еще накануне на федеральных каналах предрекали распад Евросоюза из-за закрытия по карантину границ европейских государств. В отличие от разлагающейся Европы в России таких драконовских мер не предпринимают и не собираются.
И вдруг, Чечня и другие республики Северного Кавказа, Краснодарский край, Санкт-Петербург, Якутия и ряд других регионов закрываются. Даже столица Москва буквально в шаге от такого решения. И федеральный центр не только не против, наоборот, дает указания принимать решения на месте.
Крупнейшие производители табачной продукции — Japan Tobacco International, Philip Morris International и British American Tobacco — временно остановили работу своих фабрик в России. И это при том, что в стране насчитывается 36 млн. курильщиков. Месячное потребление курящими легальной продукции составляет около 1 млрд. пачек. Имеющихся запасов хватит от недели до месяца в зависимости от сорта и стоимости пачек. Табакокурение сродни наркозависимости. Курильщик без табака становится агрессивным. Многие помнят, как в 1980-х гг. в СССР был дефицит сигарет, что вызывало бунты и большие проблемы. Интересно, что по данным главы Ассоциации компаний розничной торговли Сергея Белякова, «Насколько я знаю, позиция минпромторга состоит в том, что закрытие табачных предприятий — это чрезмерные ограничения, но при этом это зона ответственности региональных властей».
Другими словами, если у губернаторов получится сдержать эпидемию, то молодцы, если нет — сами виноваты. Центр как бы в стороне. Уже появились первые жертвы такого подхода. Трех глав регионов отправили в отставку.
Четвертое. На наш взгляд самое важное. Происходит раскол правящего класса. Условная группа мэра Москвы Сергея Собянина, министра обороны Сергея Шойгу вместе с пример-министром Михаилом Мишустиным противостоит силовикам, которые настаивают на введении режима чрезвычайного положения (ЧП), в крайнем случае, чрезвычайной ситуации (ЧС).
Это не просто проблема тактики действий по борьбе с эпидемией, а крутой разворот в системе власти. Если принять один из таких режимов, то власть на законных основаниях перейдет к силовикам и обратно они ее не отдадут, хоть и закончится эпидемия.
С другой стороны, губернаторы, по крайней мере, некоторые из них также почувствуют силу, что очень важно, вполне могут действовать без федерального центра. И довольно успешно. Так зачем им такой центр. Ведь Россия — федерация. Так пусть ею будет на самом деле, а не формально.
Путин это прекрасно понимает. Он также осознает, что в режиме ЧС или ЧП он фактически становится второстепенной фигурой и его политическое будущее будет весьма проблематичным. Вот почему он старательно уходит от жесткого решения и предпочитает пожертвовать частью своих полномочий, чтобы сохранить, как ему кажется, большее.
Есть третья группа — олигархи. В первую очередь нефтяные, газовые, металлургические и др. Они очень недовольны создавшейся ситуацией. Самостоятельные действия они предпринимать не будут, но стоит только системе серьезно покачнуться, как они серьезно усилят ту или иную группу.
Возможности балансирования, что сейчас делает Путин, у него довольно ограниченные. Каждая из групп недовольна. Силовики в какой-то момент могут отказать в поддержке режиму, так как он, по их мнению, действует недостаточно решительно.
Вот и получается, что российская вертикаль, которая еще недавно казалось монолитной, показывает все признаки деградации.
