Федор Михайлович Достоевский наверняка был бы крайне удивлен тем, как сильно отличается написанный им социально-психологический и социально-философский роман «Преступление и наказание» от реалий, имеющих место в одном южном городе в пору, когда местная общественность вовсю обсуждала поведение одного полицейского. Звали его просто и скромно Царьцарям. Послали, стало быть, этого молодого человека героических пропорций, в числе иных полицейских, бороться с теми южногородцами, что наглейшим образом требовали соблюдения права на передвижение. Сказано им было из дома носа не высовывать, но тяга к свободе взяла свое, и они решили демонстративно прогуляться вне пределов своих квартир.
Такое безобразие не могло остаться безнаказанным. Наказание за преступление последовало решительное- полицейские скрутили в бараний рог парочку несознательных граждан. Действовали они решительно и жестко, словно отрабатывая захват террористов-смертников. Причем, вместо ожидаемых аплодисментов и роскошных букетов, стражи порядка получили мусор на голову. Безусловно, это был перебор. Но, ведь существовала и вторая часть Марлезонского балета. Ее жильцы домов, где происходила вся эта история, увидели очень быстро.
Спецоперация по выволакиванию несознательных граждан во дворы, без предъявления соответствующего ордера, не дав людям напялить на себя штаны, была проведена с суровостью, способной навести ужас на граждан соседнего государства, что вот уже почти три десятка лет, как оккупировавшего пятую часть южного города и не желавшего возвращать украденное подобру-поздорову. И особую прыть, невероятное рвение в этом деле, можно даже сказать совершив ратный подвиг, продемонстрировал именно Царьцарям.
Он даже назвал гражданку и ее мужа «зайчиками»! Ну герой же! Звезду ему! Но где там?! Коварные создатели социальных сетей создали почву для совершенно неправильной оценки мотивов действия отважного южногородского стража порядка. В итоге, вместо медали и талонов на усиленное питание за наведение страха на соседнее государство, аккурат по формуле «бей своих, чтобы чужие боялись», Царьцарям был уволен из рядов местной полиции. При этом, иные его соратники остались без наказания. Есть, от чего погрузиться в тяжкие думы!
О финансовой стороне дела новоявленный безработный страж порядка не беспокоился. Ведь он был зятем главы Хансуранского района и сыном главы Беджиагинского района южного города. Сколько зарабатывают чиновники такого ранга, южногородцы узнали благодаря недавним короткометражным фильмам из кабинетов районных глав. Кино это было про сотни тысяч денег, извлеченные только на рабочем месте тех, кто был ответственен за процветание районов. Будет ли такое же кино про глав Хансуранского и Беджиагинского районов? Не знаю. Но уверен, что его демонстрация прошла бы с большим аншлагом.
А пока, южногородцы обсуждали иную новость. Это папа крепкого молодого человека по имени Царьцарей поведал миру о том, что сделал сыну выговор. Насколько он был строгим, со внесением в личное дело или без оного, уточнено не было. Как не было в этой истории прототипов помещика Свидригайлова или следователя Порфирия Петровича. Не было тут и явки главного героя с повинной с последующим приговором ему в виде восьми лет сибирского острога. Не было, соответственно, переезда в Сибирь или в ее местный аналог местной Сонечки Мармеладовой. В общем, получилось «Преступление без наказания».
Жаль, конечно. Потому, что южногородцы так и не поняли, согласен ли Царьцарей с Раскольниковым в том, что люди делятся на два разряда — «тварей дрожащих» и «право имеющих»? Впрочем, ведь и Достоевский сохранил интригу, так и не написав продолжения своего романа. В итоге, никто не узнал, совершил ли в будущем подвиг раскаявшийся Раскольников. Ну а если такой ход выбрал великий классик, то и южногородцам нечего было ждать новых рассказов про бытие отставного полицейского по имени Царьцарей. Достаточно того, что за свое преступление он получил выговор от отца без возможности, по причине закрытых границ, отправки молодого человека на принудительный отдых на Лазурное побережье.
