Неудавшееся победобесие в России отражает противоречивую внутриполитическую ситуацию. Внешне власть пытается навязать обществу закручивание гаек, ограничение свободы во всех проявлениях. С экранов льется поток восхвалений власти, президенту и всего того, что в России происходит. Причем даже оглушительные провалы, вроде проигрыша противостояния на нефтегазовом фронте выдаются за победы.
С другой стороны, все больше в виртуальном пространстве критических и оппозиционных выступлений. Это не только и не столько маргинальные речи новоявленных последователей Сталина и коммунистов разных оттенков красного, сколько высказывания вполне респектабельных историков, политологов, экономистов.
Отметим важную особенность. Определенная смелость и возрастающая бескомпромиссность выступлений последние два месяца нарастала по экспоненте. Явно сдерживающие факторы и даже опасения репрессий ослабели. При этом сам по себе режим не показывает никаких признаков трансформации. Все указывает на то, что уже не латентная, но открытая деградация системы власти происходит на наших глазах.
В чем-то это совершенно закономерно. Всякий авторитарный и тем более тоталитарный режим начинает деградировать под воздействием как внутренних, так и внешних факторов. Причем последние всегда усиливают действия первых, хотя внешне и выглядят как прилетевшие черные лебеди.
Именно в такие моменты начинается раскол элит. В конкретных российских условиях говорят о разных башнях Кремля. Так уже было в конце 1940-х начале 1950-х гг. Несмотря на победу во Второй мировой войне СССР вступил в полосу системного экономического и политического кризиса.
Огромные разрушения, катастрофическое уменьшение национального богатства, необходимость восстановления экономики требовали новых подходов и поиска внешних источников технологий, передовой техники и финансовых ресурсов. Это полностью противоречило сложившейся командно-административной системе управления и самое главное экспансионистской внешней политике.
Сталинский режим пошел по пути консервации существующего порядка. Это потребовало дополнительной консолидации, которая понималась однозначно как усиление репрессий.
Диктатору было чего опасаться. В первую очередь возникновения олигархических групп, пусть и советского образца. Директора военно-промышленного комплекса вместе с бюрократами из соответствующих министерств за годы войны ощутили свою силу и значимость. Добавим к этому весьма популярных маршалов и генералов рангом ниже. Не случайно, а закономерно, что друг за другом пошли дела авиаторов, маршалов и генералов, адмиралов, а потом и партийных руководителей. В частности, ленинградское дело, но и не только оно.
Разгром генетики, отказ от кибернетики, запрещение эконометрики и нарождающейся социологии дополнялось крестовым походом против астрономии и даже физики с математикой, из которых пытались вытравить теорию относительности и математическую логику. Физиков и математиков спасла необходимость создания атомной бомбы, другим наукам повезло гораздо меньше.
Диктатор не случайно с лютой ненавистью устраивал подобные дела, так как чувствовал уязвимость своей власти. Он прекрасно осознавал, что у подножия его трона идет борьба кланов. В этом террариуме они готовы были схватиться друг с другом, что и происходило, но была одна опасность. В какой-то момент они могли сговориться против него. Что, собственно говоря, и произошло в конце февраля-начале марта 1953 года.
Конечно, полного повторения в истории никогда не бывает, но некоторые закономерности все же присутствуют. Башни Кремля изначально враждовали друг с другом, но пока ресурсы позволяли Владимир Путин разводил их по разным углам. И все это сопровождалось часто мнимыми внешнеполитическими успехами.
Сейчас же у многих серьезных людей ощущения совершенно другие. Несмотря на крымский успех на украинском направлении очевидный провал. В Сирии тоже похвастаться нечем. Израильская авиация уже в дневное время крушит иранские объекты в пригородах Дамаска, а российские хваленые комплексы С-300 и С-400 никак себя не проявляют. То ли не хотят себя показывать, чтобы не попасть под огонь, то ли не могут противостоять израильским истребителям.
В Ливии тоже полный провал, так как турецкий президент Эрдоган наглядно показал, что шутить перестал. Слишком долго уговаривал Москву, теперь от слов перешел к делу. Впрочем, как и в сирийском Идлибе.
И ко всем несчастьям упали цены на нефть и газ и пришла эпидемия. В целом ситуация стала совсем напряженная и есть все признаки того, что к осени она существенно ухудшится.
Не удивительно, что башни стали занимать боевые позиции и серьезно задумываться о будущем. И в этом смысле обнуление путинского срока совсем не вписывается в ближайшие расклады.
Отметим одну пропагандистскую особенность. Если раньше о башнях говорили намеками и без указания на личности, то с некоторого времени ситуация изменилась.
О кремлевских кланах в интернете говорится прямо с именами, фамилиями. О каких же группах идет речь.
Первая. Мэр Москвы Сергей Собянин, министр обороны Сергей Шойгу и глава корпорации «Ростех» Сергей Чемезов. Первый проявил себя на ниве борьбы с коронавирусом, режиме карантина и прочих административных и организационных мер. О степени их эффективности можно вести дискуссии, но все познается в сравнении. В Москве ситуация непростая, но гораздо лучше, чем в других крупных городах, а о провинции и говорить нечего.
Проблема связки Собянин-Шойгу-Чемезов и примкнувших к ним в том, что оба не вписались в московскую бюрократическую систему. Они для нее чужие и степень их поддержки не идет дальше ближнего круга. Провинция и даже Санкт-Петербург относятся к столице враждебно. И это существенно сужает аппаратные возможности этой башни.
К тому же остается загадкой, как отреагирует Путин на информационный подъем, в частности, Собянина и что последует после окончания наиболее острого этапа эпидемии.
Вторая. Так называемая мобилизационная или чекисты. Они представлены секретарем Совета безопасности Николаем Патрушевым, директором Службы внешней разведки (СВР) Сергеем Нарышкиным, директором Федеральной службы безопасности (ФСБ) Александром Бортниковым. Это крайне консервативная и воинственная группа, которая проповедует полную закрытость страны, агрессивные отношения с Западом и существенное ограничение свобод граждан и бизнеса. Усиление роли государства в экономике и в чем-то повторение советской экономической модели. Идеологически Путин близок к этой группе.
Третья. Президент компании «Роснефть» Игорь Сечин. Несмотря на очевидный провал в нефтяной войне с Саудовской Аравией его позиции человека весьма близкого к Путину пока не поколеблены.
Четвертая. Бизнесмены в той или иной степени близкие к Путину. Ротенберги, Ковальчуки и другие. Они не претендуют на политические и административные должности, но их примыкание к той или иной группировке существенно ее усиливает. Пока они политически себя не проявляют, но внешнее давление в виде персональных и других санкций их весьма напрягает. Пока финансово их бизнес не страдает, но долго так продолжаться не будет и им придется выбирать где найти свое место.
Мы обрисовали наиболее известные группировки или, если хотите башни, но есть и другие. Главным для них является вопрос о том, как пройдет транзит власти и когда это может произойти.
Ответа на эти вопросы нет. По доминирующему в Москве мнению, Путин контролирует ситуацию, но сможет ли он это делать, если внутреннее положение обострится, остается неясным.
Это очень не нравится как высшей московской, так и провинциальной бюрократии. Для властной вертикали подобное положение чревато негативными последствиями. Путин теряет свою сакральность, что дает все основания говорить о его политической осени.
Климатические и политические сезоны не совпадают, но вариант 1991 года все еще помнят.
