«Я в литературе человек не случайный…»

Фантастика — один из самых увлекательных жанров в современной литературе. Читая произведения фантастов былых времен, мы понимаем, что многие их идеи воплотились в жизнь в наши дни. И можно полагать, что фантастика нашего времени тоже когда-нибудь станет реальностью.
Имя азербайджанского писателя Александра Хакимова хорошо известно любителям фантастики не только в нашей стране, но и за ее пределами. Пришедший в журналистику в 80-х годах XX века, Хакимов писал и фантастические произведения
— «Экскурсия в Авалон», «Длинные полуденные тени», «Двойной ноктюрн» и т.д. В последние несколько лет писатель вернулся к газетной публицистике и популяризации науки — его статьи выходят в отечественных газетах. А еще успевает сниматься в кино. О своей жизни и творческой деятельности нам рассказал сам Александр Хакимов.
— Насколько нам известно, в этом году исполняется 25 лет вашей творческой деятельности. Что вы чувствуете?
— Ощущения — как у бегуна, преодолевшего, несмотря ни на что, марафонскую дистанцию. Практически все мои друзья, четверть века назад начавшие писать вместе со мной, давно сошли с дистанции. Одни поняли, что для них это было просто баловство, другие осознали, что у них нет литературного таланта, третьи убедились, что писательство — это каторга, не приносящая, к тому же, ощутимых доходов… Еще кого-то заел быт, кому-то не хватило упорства, а кому-то — терпения… А я вот не бросил писательство, чем и горжусь. Значит, я в литературе — человек не случайный. Я принят в Союз писателей Азербайджана, а также в Союз журналистов Азербайджана; и то, и другое для меня — огромная честь. Я считаю это официальным признанием моего таланта.
— Наверняка путь был не из легких? Как вам удалось добиться того, что есть у вас сегодня?
— Путь был необычайно трудный. Все было против меня, и я стал писателем не благодаря жизненным обстоятельствам, а, скорее, вопреки им. Абсолютно никто не верил в то, что я смогу добиться каких-либо успехов на писательском поприще. Не верили как родные, так и друзья. Многие прямо призывали меня бросить заниматься «писаниной», перестать портить глаза и бумагу. Потребовалось поистине фантастическое упорство, фантастическая работоспособность, вера в свои силы и в свою счастливую звезду, постоянное самосовершенствование… А начинал я с рассказов о природе, далее стал писать фантастику, реалистические рассказы, добрался до публицистики и сценариев, при этом сплетая вымысел, правду, свои познания в биологии и других науках, а также личный жизненный опыт.
— Как 25 лет спустя складывается ваше творчество?
— Постоянная работа над собой и над своими текстами привела к тому, что мои литературные возможности значительно расширились. И сегодня я, занявшись, например, эссеистикой, настойчиво ищу какие-то новые формы, пробую сплавить воедино художественное произведение, философские размышления, популяризацию науки, собственные воспоминания и сделать этот сплав удобочитаемым и интересным настолько, чтобы читатель не заснул над моим эссе и не отбросил его с раздражением на полуслове. Для этого надо понять, что интересно ему — читателю. И, кажется, мне это удается (улыбается). Наверное, еще и потому, что сам я из гущи «простого народа», знаю, чем он «дышит», что его привлекает, а что, наоборот, отталкивает.
— Сегодня ваше имя у всех на устах. В магазинах на полках ваши книги, в газетах ваши публикации, а также статьи о вас. В чем вы видите успех?
— Во-первых, в своем стиле повествования. За долгие годы мне удалось выработать стиль, доступный и понятный большинству читателей, от мала до велика. Во-вторых, кругом затрагиваемых тем. Я ведь пишу и о космосе, и о жизни, и об истории, и о загадочных и таинственных случаях, да мало ли о чем! В то же время нельзя сказать, что я избегаю обычных житейских тем — я довольно часто их касаюсь. В-третьих, я не кичусь своими познаниями и эрудицией. Я никогда не говорю читателю — вот, мол, я знаю много, а ты всего этого не знаешь, и поэтому ты — дурак, а я умный… Нет, я говорю читателю: «Так уж вышло, что мне известно кое-что интересное, неведомое тебе. Давай-ка я поделюсь с тобой информацией, а потом мы вместе поразмышляем над этим». Такая манера импонирует читателям. Народ ведь не любит умников. Есть такое выражение: «Будь проще, и народ к тебе потянется». В-четвертых, я просто обаятельный и оптимистически настроенный человек — так, во всяком случае, говорят — а это тоже немаловажно для писательского имиджа (улыбается).
— Поделитесь вашей формулой успеха?
— Многим моя формула не понравится. Они-то думают, что я знаю какой-то секрет магический, который позволяет достичь максимального успеха в кратчайшие сроки. А моя формула иная — труд и терпение, упорство и вера в себя, умение подстеречь и поймать «за хвост» удачу. Все это изматывает неимоверно, писательство отнимает значительную часть жизни, часто приходится отказывать себе во многом, даже в отдыхе, чтобы достичь чего-то значительного. Кроме того, успех — он от слова «успеть», то есть надо уметь не только терпеть и выжидать, но и, когда настанет час, сработать оперативно. Как змея, которая может подолгу неподвижно находиться в засаде, а потом делает молниеносный рывок. Кроме того, бывает нужна и решительность, и даже наглость. Как сейчас говорят, перефразируя Чехова, «Наглость — сестра таланта». Так что, формула моего успеха довольно гибкая, но трудоемкая. А знаете ли вы, что у Чарли Чаплина в команде был специальный человек, которому хорошо платили вот за что: он должен был время от времени подходить к великому режиссеру, где бы тот ни находился, и громко говорить: «Работать, Чарли, работать!».
— Вы многосторонний человек — писатель-фантаст, публицист и даже актер. Кем ощущаете себя больше и что можно назвать вашим «коньком»?
— Я ощущаю себя прежде всего мыслящим человеком, для которого думать — это не развлечение, а обязанность. И главное для меня — пришедшая в голову мысль, а уж потом я решаю, в какой именно форме эту мысль лучше выразить: в форме прозы, в форме стиха (я пишу иногда и верлибры), в форме музыки (я еще и рок-музыкант, писавший когда-то песни), или в форме киносценария или пьесы. Как актер, я пока воплощал на экране чужие мысли и идеи, а не свои, но ведь актерская игра — это тоже форма самовыражения. А «конек» мой — все-таки фантастика.
— Почему вы выбрали именно фантастику? Есть ли любимые жанры помимо нее?
— Во-первых, потому, что самые первые книги в моем детстве были фантастические — это и Иван Ефремов, и братья Стругацкие, и Жюль Верн, и Александр Беляев, и знаменитые бакинские фантасты (Войскунский и Лукодьянов, Бахтамов, Альтов, Амнуэль, Журавлева). Кроме того, в пору моего детства на экран вышло множество фантастических фильмов — «Человек-амфибия», «Планета бурь», «Волшебный халат», «Его звали Роберт», «Туманность Андромеды» и другие. Все это заложило ощутимый отпечаток на мое мировоззрение. Во-вторых, где-то в глубинах своего подсознания я просто «настроен» на фантастику — такая уж у меня натура. В-третьих, если говорить осознанно — я высоко ценю жанр фантастики за те уникальные возможности, которые она предоставляет автору. Фантастические приемы позволяют максимально полно воплотить или отобразить те или иные очень важные идеи. Многим удавалось хорошо написать о любви земной, но чтобы рассказать о любви космической, надо было написать «Аэлиту». Многие великолепно описывали проблему непонимания между людьми, но чтобы отобразить проблему непонимания между двумя непохожими цивилизациями, пришлось написать «Солярис». Многие более или менее удачно написали о трагедии талантливого человека в обществе обывателей, но чтобы поднять эту тему на небывалую высоту, надо было написать «Человека-невидимку». То, что позволяет автору фантастика, не может дать ни один другой жанр. Поэтому я так люблю и ценю фантастику. Еще я люблю книги о путешествиях.
— Что вас вдохновляет на новые сюжеты, новые книги?
— Жизнь. Окружающая жизнь во всех ее проявлениях, как хороших, так и плохих. Люди, их поступки. Новости политики, спорта, искусства, науки… Одним словом, все. Именно современная жизнь и находит отражение в моих произведениях. Все остальное будет читателю попросту неинтересно. А мне отрываться от современной жизни было бы просто стыдно. Да и само направление, в котором я работаю, называется «фантастический реализм». Кстати, действие подавляющего большинства моих повестей и рассказов происходит у нас, в Азербайджане, а их герои — самые разные люди, окружающие нас.
— Из всех ваших произведений есть особенно любимое?
— Мои произведения — это мои дети. Я люблю их всех. Выделив кого-то одного из детей, я неизбежно огорчу всех остальных, чего мне бы этого не хотелось делать.
— Александр, в ваших произведениях возможны магия и чудеса, а в жизни вы биолог. А как вы думаете, чудеса возможны в реальности?
— В моей жизни случались чудеса! Я вполне серьезно (улыбается). Если под чудесами понимать события, невозможные или маловероятные с точки зрения тех или иных физических законов, или с точки зрения так называемого здравого смысла, или с точки зрения обыкновенного житейского опыта — то да, такие события происходили. Это было настолько необычно, что иначе, как чудом, эти события не назовешь. Будучи ученым, я в то же время не отрицаю наличия чудес. Откровенно говоря, сама жизнь, возникшая, укрепившаяся и развившаяся на небольшом камешке по имени Земля, летящем в насквозь промерзшем космическом пространстве — это чудо. А разве не чудо весь тот необычайно разнообразный животный и растительный мир вокруг нас? Разве не чудо огромный дуб, вырастающий из маленького желудя, и человек, развивающийся из маленькой капли? Разве не чудо все те артефакты, что созданы человеческими руками? Да мы живем среди сплошных чудес, просто к одним из них мы привыкли, а к другим — пока нет…
— У каждого из нас в голове свой мир. У вас, например, это мир фантастики и чудес. И вы впускаете в него читателей. Люди начинают жить в вашем мире. Чувствуете ли вы ответственность за них?
— Разумеется. Точно такую же ответственность, какую чувствует, например, строитель, воздвигнувший новый дом и впустивший туда жильцов. Удобно ли в доме жильцам, уютно ли, понятно ли все? Нет ли каких замечаний и пожеланий? Только очень плохой строитель вселяет людей в недостроенный или плохо построенный дом с кривыми стенами, протекающим потолком и неподключенным отоплением.
— Скажите, что вы хотите донести до читателей своими произведениями?
— Первое — это то, что окружающий нас мир необычайно интересен и достоин не только изучения, но и уважения. Вторая цель то, что человек должен быть человеком, а не скалящей клыки обезьяной, готовой отнять у другой обезьяны банан и разорвать соперника на клочки. И третья — человек не должен сдаваться ни при каких обстоятельствах. Человеку дан разум, и стыдно, имея такую могучую силу, пасовать перед обстоятельствами.
— А для кого предназначены ваши книги? Учитывая, что фантастикой интересуются не все…
— Мои книги — для всех. Человек, любящий фантастику, будет наслаждаться в них фантастикой. Человека, не любящего фантастику, я постараюсь убедить полюбить фантастику — хорошую, разумеется, которая очень близка к реальной жизни. Те, кто читал, например, мою повесть «Длинные полуденные тени», могли убедиться, что фантастика там — лишь антураж. Главное в повести то, как тот или иной человек ведет себя перед лицом опасности в нестандартной экстремальной ситуации. И люди, знакомые вот уже много лет, открывают друг в друге (и в себе самих) такие стороны характера, о которых раньше и не подозревали, потому что умели их подавлять или искусно маскировать. Как хорошие стороны, так и плохие. Большей частью, конечно, плохие. А фантастика в данном случае — прием, позволяющий рассмотреть героев повести под новым, необычным углом.
— Александр, вы еще и актер (фильм «Последний»). Что общего между актером и писателем? Сложно было перевоплощаться из одного образа в другой?
— И актер, и писатель — оба действуют в вымышленном мире, или, говоря профессиональным языком, «в мире, сконструированном искусственно». Это их роднит. Писатель способен смоделировать такую ситуацию, которая в обычной жизни может никогда и не произойти. Актер способен такую смоделированную ситуацию наглядно показать. Что касается меня, то я большей частью играл людей, духовно мне близких — писателей, врачей… Лишь однажды я сыграл роль злобного дачника, ненавидящего собак (хотя на самом деле я собак очень люблю), но перевоплощение далось мне без труда. Наверное, во мне все-таки есть актерские способности. В этом, кстати, меня уверяли такие известные кинорежиссеры, как Ильгар Сафат и Егор Кончаловский. И потом, на месте бродячей собаки я представлял неприятного мне человека…
— Творческого человека буквально ежеминутно посещают новые идеи. Чем живете, над чем работаете сейчас?
— Мой учитель в фантастике, всемирно известный писатель Борис Стругацкий, всегда советует своим ученикам: «Никогда не говорите «Я делаю» или «Я сделаю». Говорите только: «Я сделал». Еще Борис Натанович рекомендует никогда не рассказывать о своих планах и замыслах, иначе они самым мистическим образом могут не сбыться… А я — достойный, смею надеяться, ученик своего учителя. Поэтому о своих творческих планах распространяться не стану, скажу лишь: если повезет, попробую свои силы как киносценарист. Эта область деятельности мною пока мало охвачена за прошедшие двадцать пять лет…