У президента России Владимира Путина состоялась встреча с канцлером Германии Ангелой Меркель и в ближайшее время предстоят переговоры с президентом Франции Эммануэлем Макроном. По вполне очевидным причинам двум встречам уделяется довольно большое внимание.

Как писала немецкая пресса, на встрече с германским канцлером в Сочи Путин обсуждал три важнейших вопроса для Европы и мира — санкции против Ирана, газопровод «Северный поток-2» и урегулирование конфликта на востоке Украины.

Судя по пресс-конференции после переговоров, более или менее решение найдено только по проблеме сохранения какого-то объема газового транзита через Украину. Об этом неоднократно говорила Меркель, недавно в интервью немецкому агентству DPA об этом же сказал и один из инвесторов газопровода глава австрийского нефтегазового концерна OMV Райнер Зеле.

Путин подтвердил, что транзит будет сохранен. Сложность в деталях. Если он будет малым, то он не рентабелен и Украина на него не согласится. В этом случае Москва будет ссылаться на коммерческие и технические параметры, и переговоры рискуют либо затянуться на неопределенный срок, либо вообще прекратятся. Взяв на себя формальное обязательство в столь расплывчатой форме, Путин ничем не рискует и получает определенную свободу рук по защите интересов «Газпрома» в Европе. То, что он поставит Меркель в весьма сложное положение и существенно ослабит ее позиции в споре с Трампом по иранским санкциям, российского президента не беспокоит. Наоборот, в Кремле видят в этом для себя выигрыш, как на иранском направлении, так и в отношении газопровода.

Представляется, что в Берлине прекрасно осознают все опасности, вытекающие из российского согласия, и постараются максимально себя обезопасить. И у Германии есть возможности сыграть в свою пользу в украинском и иранском вопросах. Так что здесь политические игры входят в весьма интересную стадию.

В Берлине хотели бы, чтобы Москва использовала свое влияние на Тегеран для его согласия на внесение изменений и дополнений по ядерной сделке. Визит иранского министра иностранных дел Зарифа в ряд стран Европы показал некоторое изменение довольно жесткой первоначальной позиции Тегерана. Тем не менее, требование последнего, чтобы европейские страны возместили в виде инвестиций потери Ирана от американских санкций, навряд ли будет принято. Ситуация усложняется все большим ужесточением американской позиции и выдвижения Ирану требований граничащих с ультиматумом. В таком виде аятоллы на это никогда не согласятся и ситуация становится все более сложной для разрешения и все больше загоняется в глухой тупик.

Вероятно в Вашингтоне в отношении Тегерана пользуются своими северокорейскими лекалами предпочитая не обращать внимания на принципиальную разницу в положении и потенциале двух государств.

Есть определенные сомнения в том, что Путин, во-первых, вообще захочет как-то повлиять на Иран с целью смягчения его позиции, во-вторых, в краткосрочной перспективе обострение по линии Тегеран-Вашингтон Кремлю выгодно, так как удерживает цену на нефть на относительно высоком уровне, что очень важно для российского бюджета. В-третьих, не очень понятно насколько Тегеран будет прислушиваться к Москве. Это не в правилах иранской дипломатии.

Есть еще один фактор — Сирия. Иран держит в этой стране примерно 80 тысяч военных и в значительной мере финансово поддерживает режим Асада. Это позволяет Тегерану действовать часто без учета российских интересов и позиций, а иногда и вопреки им. Если из-за ужесточения санкций и обострения внутренней социальной ситуации иранское руководство вынуждено будет сократить свое присутствие или вообще уйти из Сирии, то вся поддержка Асада ляжет целиком на Россию и потребует многократного увеличения ее контингента, который сейчас составляет около 10 тысяч человек. О росте финансовых и прочих затрат сейчас даже не говорим. Возникает перспектива второго Афганистана, от которой Москва старается уйти. Что и говорить, дилемма у Кремля сложная, и он постарается воспользоваться противоречиями вокруг Ирана между США и европейскими государствами, в первую очередь с Германией и Францией.

За свое содействие с Ираном, насколько оно будет эффективным остается большим вопросом, Россия будет требовать смягчения санкций уже в отношении себя и здесь проблема переходит в плоскость Украины.

Меркель и Путин подчеркнули важность выполнения Минского протокола и продолжения переговоров в нормандском формате с участием Германии, России, Франции и Украины. Также договорились о переговорах по миротворческой миссии ООН на Донбассе, причем на всей неподконтрольной Киеву территории. Путин выдвинул условие, чтобы в контингенте ООН не было представителей стран-членов НАТО, и оно было принято.

В Москве прекрасно понимают, что Минские протоколы невыполнимы в принципе. Блокирование процесса мирного урегулирования на Донбассе Кремль осуществляет по другой причине.

Противостояние с США и в какой-то мере с Европой возникло не только из-за аннексии Россией Крыма и вторжения российских войск в Донбасс. Эти два события четко показали цели и способы их достижения Россией для повышения своей мировой роли.

Как считают в Москве, уступка в украинском вопросе мало что изменит в общем противостоянии. Наоборот, уступят на Донбассе, потребуют аналогичного в Сирии, потом в Молдове с Приднестровьем, на Южном Кавказе и\или в Центральной Азии. В этих регионах, а после событий в Армении особенно, очевидно снижение влияния России. И этот процесс носит объективный характер, чтобы по этому поводу не говорили прокремлевские пропагандисты на федеральных телеканалах.

Никто не снимает проблему аннексированного Крыма, и ввод моста через Керченский пролив ее снова актуализировал.

Получается какой-то политический  цугцванг, когда просто нет хороших дипломатических ходов, а противник продолжает наращивать санкционное и прочее давление.

Собственно, в Вашингтоне не скрывают, что хотели бы изменения российского внешнеполитического курса и для этого не остановятся перед достаточно серьезными мерами. Естественно, что в Москве не согласны менять свою внешнюю политику и поэтому не идут ни на какие уступки. Затягивается время, ведутся бесплодные переговоры, в том числе по Украине, в надежде на персональные изменения в Киеве в результате президентских и парламентских выборов в будущем году, а также на усиление противоречий между США и Европой. Вдруг здесь откроется хоть какое-то окно возможностей.

В Германии это понимают и тоже не хотят оказаться в незавидной роли умиротворителей агрессора. Как отметил в своем комментарии руководитель отдела Европы и главный редактор русской редакции Deutsche Welle Инго Маннтойфель, «Однако тот, кто делает ставку на то, что односторонними уступками в экономических санкциях или другими сомнительными компромиссами можно начать процесс ослабления напряженности в отношениях с Россией, глубоко заблуждается. Не только потому, что эта политика умиротворения в конечном итоге будет интерпретирована в Москве как проявление слабости. Вероятнее всего, многие еще не осознали, что Путин использует конфронтацию с Западом как средство для обеспечения сохранения своей власти, чтобы отвлечь население от экономической стагнации и социальных проблем России. Поэтому наивно полагать, что с Путиным можно достичь какого-либо соглашения по Украине или даже обсуждать новый европейский миропорядок, который он подрывает своей агрессивной внешней политикой в отношении Украины, а также операциями по оказанию влияния на западные выборы или кибератаками на немецкие госструктуры».

Вот почему встреча Путина и Меркель в Сочи не могла и не принесла ощутимых результатов. Пока что в Москве недоговороспособны практически по всем мировым и региональным проблемам. Видимо глубина санкций, и их воздействие на Россию оказались недостаточными. Похоже, что в Вашингтоне это уже поняли.  Очередь за Европой.

 

image
(Пока оценок нет)