Чем ближе развязка сирийского конфликта, тем чаще экспертное сообщество начинает задаваться вопросом: с Сирией все понятно, а какой вариант будет избран для решения иранской проблемы? То есть ни у кого нет сомнений по поводу того, что эту проблему в том или ином варианте все равно придется решить, притом, скорее всего, по силовому сценарию. Споры, по сути, идут об инструментариях, которые при этом будут использованы, что и преопределит в конечном счете вариант переформатирования геополитического расклада сил в регионе.
Тут необходимо учесть, что вариант «бархатной революции», то есть попытки трансформации теократического режима в нечто приемлемое для Запада, прежде всего, как говорится, провалился изнутри на последних президентских выборах. Притом, по мнению большинства экспертов, провал был обусловлен тем, что этнические азербайджанцы, а если быть более точным, Южный Азербайджан отказался поддержать эту «бархатную революцию». И это несмотря на то, что кандидат в президенты, который попытался возглавить «бархатную революцию», то есть Мирхусейн Мусави, был этническим азербайджанцем.
И дело вовсе не в том, что этнические азербайджанцы были против демократических изменений. Автору этих строк в Анкаре приходится общаться с представителями национального движения Южного Азербайджана, притом различных политических ориентаций. Несмотря на имеющиеся политические разногласия, все они практически заявляли одно и то же: во-первых, азербайджанцы не считают «своими» ни Мусави, ни нынешнего довховного лидера ИРИ Хаменеи. Во-вторых, азербайджанцы не собираются участвовать в процессе «репродуктивного воспроизведения» персидского государства. Проще говоря, азербайджанцы в Иране не собираются участвовать в проектах, не учитывающих их интересов. А как показывает опыт, любые попытки трансформации Ирана изнутри без участия азербайджанцев обречены на провал. Остается силовое решение проблемы. Но тогда возникает еще один вопрос: а что потом? Какое будущее Ирана наиболее отвечает интересам Запада, притом с учетом необходимости установления устойчивой стабильности в регионе?
Вот возникает проект развала ИРИ как империи и создание новых национальных государств, что в конечном итоге, как не раз писала наша газета, позволяет решить сразу несколько проблем, исключающих Иран из геополитического расклада сил в качестве дестабилизирующего фактора. Российские политологи считают совсем не случайным тот факт, что именно сейчас в Вашингтоне, то есть накануне решения иранского вопроса, вспомнили о необходимости учета интересов этнических тюрок (азербайджанцев — ред.), проживающих в Южном Азербайджане.
Российский политолог Борис Асаров в статье «Карабахский конфликт и «ребалансировка» Южного Кавказа», опубликованной в ИА Regnum отмечает, что постепенно меняющаяся международная обстановка в ходе реализации проекта «Большой Ближний Восток» создала предпосылки и для определенного изменения политической конъюнктуры на Кавказе. Можно сказать, что «запрос на сотрудничество» со стороны Вашингтона стал несколько интенсивнее, при том, что «формальности», сопровождающие интенсификацию отношений, стали менее «обременительными» для государств, чья демократическая система не является образцом в части соблюдения всех норм и стандартов демократии. По его мнению, Баку не преминул воспользоваться возможностью для сближения и в еще большей степени «зашел в грацию» к Вашингтону, рассчитывая в том числе и на поддержку США в вопросе урегулирования карабахского вопроса.
В свою очередь, это не могло не сказаться на политике, которую проводит Ереван. «Одним из основных приоритетов внешней политики находящейся в дружественных отношениях с Россией и являющейся участницей ОДКБ Армении является урегулирование карабахского конфликта через признание «НКР», и этот приоритет носит характер своего рода «категорического императива» внешней политики. Та важная роль, которую Россия играет на Кавказе, предполагает также и наличие определенной политической воли при проекции своих интересов, разумеется, с учетом интересов стран региона. В этой связи несколько странными выглядят заявления экс-главы администрации президента РФ Сергея Нарышкина, занимавшего эту должность во время нахождения на посту президента РФ Дмитрия Медведева, сделанные им 9 июля в ходе официального визита в Баку уже в качестве председателя Государственной думы.
В частности, Нарышкин заявил: «Мы против решения нагорно-карабахского конфликта по готовым рецептам со стороны. Мы твердо уверены в том, что эта проблема может быть решена, если будут обеспечены интересы обеих сторон. Если будет найден такой путь решения, Россия готова выступить в роли гаранта этой договоренности. Но ответственность за урегулирование конфликта опять же ложится на народы Азербайджана и Армении».
В том, что касается статуса Карабаха, здесь может быть только одно решение, которое, будучи проведенным на соответствующем уровне, не вызовет возобновления вооруженной фазы конфликта, а именно — признание независимости «НКР». И состояться такое решение может именно по «рецепту со стороны», так как является очевидным, что самостоятельно Баку не имеет соответствующей мотивации для адаптации смены тренда урегулирования карабахского вопроса и может сделать это исключительно с учетом позиции основных международных акторов, разумеется, при гарантиях получения соответствующей «бонус-компенсации», — отмечает автор.
И «обеспечение интересов сторон», о котором говорит Нарышкин, по мнению Б.Асарова, может быть осуществлено опять-таки именно усилиями влиятельных международных акторов. Фраза же: «Если будет найден такой путь решения», вообще не отличается дипломатической изящностью, так как констатирует отсутствие понимания того, каким образом можно выйти на финальное урегулирование конфликта при учете интересов всех сторон. А формально выглядящее оправданным заявление о том, что «ответственность за урегулирование конфликта опять же ложится на народы Азербайджана и Армении», слабо укладывается в схему публичного представления российских интересов, так как этим заявлением Нарышкина было де-факто указано, что Россия, мол, не будет заниматься активным урегулированием карабахского конфликта и самоустраняется из этого процесса.
Как отмечает автор, карабахский вопрос имеет ряд нюансов, и основным является то, «каким образом «НКР» может получить качественное международное признание». «Как известно, «НКР» в настоящее время официально не признана со стороны Армении, и этого не сделано по причине нежелания со стороны Еревана провоцировать вооруженный конфликт, который вполне может вспыхнуть после такого решения. Да, существует вариант, по которому Москва может в обмен на вступление Армении и «НКР» в патронируемые евразийские структуры, признать «НКР» после ее признания Арменией и ввести на территорию Карабаха миротворческие силы, гарантировав безопасность республики. Однако здесь возникает ряд вопросов: какую «бонус-компенсацию» Москва готова предоставить Азербайджану, каким образом будет достигнуто «молчаливое согласие» Турции, и каким образом будет обеспечено качественное международное признание «НКР». Возможно, что именно неготовность к такому комплексному подходу в представлении Нарышкина и стала основанием для его заявлений о «рецептах со стороны»,- считает Б.Асаров.
Но такое положение дел, когда, с одной стороны, Москва не предъявляет четко оформленной комплексной стратегии по урегулированию конфликта, а с другой стороны, Азербайджан все более сближается с США, вынуждает Армению также обратить внимание на Вашингтон как возможного гаранта невозобновления вооруженной фазы конфликта. При этом следует понимать, что для Вашингтона является намного более важным приблизить к себе Армению, чем вернуть Карабах в состав Азербайджана: «И, более того, среди возможных сценариев развития событий Вашингтон может и не исключать вариант признания «НКР», несмотря на тесное сотрудничество с Баку. В случае принятия такого решения со стороны Вашингтона оно может последовать, с одной стороны, в случае усиления тенденций сближения Армении и США, а, с другой стороны, при условии предоставления Азербайджану соответствующей «бонус-компенсации».
В качестве «бонус-компенсации» автор воспринимает Южный Азербайджан. По мнению Б.Асарова, за последнее время появились некоторые предпосылки, дающие основание предполагать, что в Вашингтоне существует сценарий, по которому «НКР» получает независимость, а Азербайджан взамен на непротивление этому получает перспективу в соответствующее время распространить свой суверенитет на территорию Южного Азербайджана, входящего в настоящее время в состав Ирана». Автор считает, что такой вариант развития событий должен подразумевать известный уровень лояльности Еревана по отношению к Вашингтону и его планам в регионе и соответствующий уровень покладистости Баку. При этом такой вариант может быть реализован только после соответствующей трансформации в Иране. Безусловно, тема будущего Ирана требует отдельного внимания, однако возникновение ситуации, когда Южный Азербайджан получит возможность быть инкорпорированным в состав Азербайджана, станет возможной в случае возобладания в Иране центробежных тенденций, вызванных внешними и внутренними факторами.
Следует отметить, что в среде американского политического истеблишмента уже началось будирование темы Южного Азербайджана. Так, американский конгрессмен Дэйн Рорабахер призвал поддержать борьбу южных азербайджанцев за свою независимость. В своем послании на имя госсекретаря США Хиллари Клинтон конгрессмен заявил о необходимости поддержки борьбы за независимость Южного Азербайджана от Ирана, в частности, отметив, что «наступил час азербайджанцев Ирана завоевать свою свободу».
Если же соотнести перспективу объединения Северного и Южного Азербайджана с возможной трансформацией региона в ходе реализации плана «Большой Ближний Восток», то она принимает более определенные очертания. Но также следует понимать, что такое объединение приведет к созданию мощного Азербайджана, который, в случае неурегулированности до того времени карабахского вопроса, обратил бы свое внимание на возможность силового решения, в связи с чем, если в Вашингтоне есть намерения выстраивания подобной конфигурации в регионе, «НКР должна будет получить международное признание и соответствующие гарантии безопасности до того, как состоится потенциальное объединение Азербайджана». Автор считает, что «подготовительная работа» для реализации такого возможного сценария с американской стороны уже началась.
На этом фоне, по мнению Б.Асарова, несколько блекло выглядит заявление вице-министра иностранных дел РФ Григория Карасина, сделанное им 8 августа, в котором, в частности, говорится: «Думаю, надо сфокусировать, как и прежде, все усилия на Минской группе. Существует Минская группа, в которой есть сопредседатели и представители Франции, Соединенных Штатов, России, представители ОБСЕ, которые очень добросовестно ритмично работают, ездят в регион, встречаются с лидерами и Армении, и Азербайджана, помогают им найти приемлемые формулировки для будущих документов. Мы эту деятельность всячески поддерживаем и рассчитываем на то, что она вскоре приведет к конкретному результату». Представители США, действительно, очень ритмично работают, как показывает развитие ситуации, а фраза Карасина о том, что «мы эту деятельность всячески поддерживаем и рассчитываем на то, что она вскоре приведет к конкретному результату», может свидетельствовать о том, что часть кремлевской элиты не готова к разработке и продвижению такого варианта урегулирования карабахского конфликта, в котором бы первую роль играла Россия, реализуя таким образом не активную политику в этом важном регионе, а реактивную. Как отмечает российский политолог, вопрос урегулирования карабахского конфликта сложен и многогранен, связан, как прямо, так и косвенно, с различными событиями, происходящими в сфере международных отношений, и можно отметить, что его урегулирование приведет во многих отношениях к качественно иному, чем сейчас, Южному Кавказу.
Перейдем к выводам. Таким образом, во-первых, как признают и многие армянские политологии, и что подтверждается аналитическими выводами господина Асарова, Армения нужна России в качестве приманки многократного пользования для решения региональных проблем Кремля с Грузией, Турцией и Азербайджаном.
Можно «признать независимость «НКР», направить в регион «миротворческие войска» и тем самым попытаться нейтрализовать возможную силовую акцию со стороны Азербайджана. Но что дальше? России, как признает господин Асаров, в отличие от США, нечего предложить Азербайджану в качестве «бонус-компенсации».
Во-вторых, Россия не заинтересована в развале Ирана. Появление минимум тридцатимиллионного Азербайджана с огромными ресурсами, притом имеющего общие границы с Турцией, уж точно противоречит геополитическим интересам России. Ведь азербайджано-турецкий тандем, имеющий сопоставимые с Россией человеческие и огромные геополитические ресурсы, а с учетом возможной кооперации с тюркоязычными государствами Средней Азии и материальные, становится реальностью. По этому пути, Россия просто не может пойти.
В-третьих, как не раз отмечала наша газета, в случае независимости Южного Азербайджана Запад не просто решает сиюминутную и конкретную проблему по нейтрализации иранской угрозы собственным интересам в регионе, но и оставляет Иран «вне игры» в качестве влиятельной геополитической силы и создает «санитарный пояс» на южных границах России начиная от Турции до Средней Азии. Проще говоря, реализация данного проекта сводит к минимуму возможности России влиять на процессы на Ближнем Востоке.
Таким образом, Иран перестает быть геополитической силой, хотя и регионального масштаба, способного влиять на происходящие процессы, а Россия почти полностью «отсекается» от Ближнего Востока.
В-четвертых, ошибочно думать, что после реализации данного проекта Запад в целом и США, в частности, будут нуждаться в Армении, а тем более «в признании незавимости Нагорного Карабаха». В данном случае геополитическая значимость Армении для США заключается в том, что если оставить в стороне иранскую проблематику, именно существование пророссийской Армении на Южном Кавказе, затрудняет замкнуть южные границы России, по крайней мере, до Каспия, «поясом безопасности». Притом этот «пояс безопасности», который в принципе может состоять из цепочки Турция-Армения-Грузия-Азербайджан, из-за узости широты и того, что она окажется между двумя враждебно настроенными геополитическими силами, то есть Россией и Ираном, достаточно уязвим и требует серьезной внешней поддержки безопасности. А реализация вышеизложенного проекта, с одной стороны, позволяет создать подобный «пояс» без участия Армении, а с другой — полностью исключает в отношении него угрозу с юга, то есть со стороны Ирана.
Таким образом, отпадают жизненно важная необходимость привлечения к этому «поясу» Армении и, как следствие, предоставление ей каких-либо «бонус-компенсаций» в виде «признания независимости Нагорного Карабаха». Не случайно и то, что в последнее время западные политики все чаще начинают выступать с «проазербайджанскими» заявлениями, например, как комиссар Евросоюза по энергетическим вопросам Гюнтер Оттингер. «Азербайджан — важная сторона, участвующая в энергетических вопросах, и важный союзник для Евросоюза». Как сообщили АПА в Обществе Европа-Азербайджан, с этим заявлением выступил комиссар Евросоюза по энергетическим вопросам Г.Оттингер. Выступивший с заявлением по Азербайджану Оттингер подчеркнул, что сотрудничество Евросоюза с Азербайджаном построено на твердой почве и на основе совместных интересов.
По его мнению, участие Азербайджана в программе Евросоюза «Восточное партнерство» является историческим этапом: «Подписанием декларации «Южный коридор» Азербайджан подтвердил свою важную роль в транспортировке энергии и еще большее сближение деятельности с Евросоюзом. Расположенная на западном берегу Каспийского моря страна с богатыми нефтяными и газовыми месторождениями является важной базой в энергообеспечении Европы».
Комиссар ЕС в то же время заявил, что в интересах Евросоюза еще больше поддерживать производящие энергию такие страны, как Азербайджан. Гюнтер Оттингер считает, что решение нагорно-карабахского конфликта связано с этим: «Задача европейцев — выполнить еще больше работы в этом направлении. В Европе должны уделять больше внимания проблемам Азербайджана, который является важным энергетическим партнером для стран Евросоюза. Наконец, в резолюциях ООН и многих других международных организаций указывается, что Нагорно-Карабахский регион — это неотъемлемая часть Азербайджанской Республики».
Но это совсем не означает, что Запад в целом и США, в частности, бросят Армению на произвол судьбы. Да, после нейтрализации Ирана в качестве реальной региональной геополитической силы зависимость Армении от Азербайджана и его союзников резко возрастет, в том числе в связи с отсутствием транспортно-коммуникационных коридоров, связывающих Армению с внешним миром. Однако даже при этом Запад, и прежде всего США, будет настаивать на взаимоприемлемых условиях урегулирования карабахского конфликта, просто в данном случае без учета фактора возможности манипуляции Арменией со стороны России, которая не имеет с ней общих границ.
И, наконец, необходимо учесть и то, что без решения национального вопроса Иран никогда не станет фактором, способствующим стабильности в регионе. И дело не только в том, что Иран, как и Россия, является континентальной империей в ее классическом виде. Хотя и это является важным фактором. Тут существуют и другие причины, исключающие «совместное сосуществование» азербайджанцев и персов в составе одного государства. Но дело не в генетико-этнической несовместимости азербайджанцев-тюрок и персов. Первое — проблема в том, что и азербайджанцы, и персы считают себя государствообразующим элементом, притом как по численности, так и исторической памяти. Достаточно обратить внимание на историю Ирана последних нескольких сотен лет. То есть существует, мягко говоря, сильное соперничество, притом в сфере национально-этнической идентификации государства. В этих условиях государствообразующие этнические элементы просто должны быть настроены на «подавление» друг друга в борьбе за власть.
Второе — даже по самым скромным расчетам, азербайджанцы составляют примерно 25 процентов населения Ирана, хотя лидеры национального движения Южного Азербайджана утверждают, что азербайджанцев в Иране существенно больше. Но будем исходить из параметров, которые в той или иной мере признаны международными организациями. То есть будем считать, что азербайджанцы являются этническим меньшинством, но уж очень большим. Только подавляющее большинство не страшится существования этнических меньшинств в небольших массах и готово обеспечить все их права. А в случае существования существенного этнического меньшинства, даже в развитых демократиях, таких, как Канада, возникают проблемы по поводу самоопределения. А в Иране с учетом существующих реалий и примера независимого Азербайджана при любом варианте государственного устройства большинство будет подавлять элементарные гражданские права такого этнического меньшинства, как азербайджанцы.
Третье — подобное нестабильное состояние с точки зрения национально-этнической самоидентификации государства просто требует создания крайне агрессивной среды, притом как внутренней, так и внешней, что и наблюдается в случае с Ираном. Агрессивная среда является единственным фактором, способным сплотить общество. Внутри страны — это крайне реакционное тоталитарно-теократическое устройство государства, лишающее общество не фрагментарных, например, посредством существования не представляющих угрозу мелких национально-религиозных общин, в том числе и армянской, а масштабных проявлений инакомыслия и разнообразия. Именно с этим связаны попытки использовать ислам, в первую очередь его шиитское течение, в качестве объединяющего фактора общества.
Активно культивируется создание образов внешних врагов, притом не только в лице «проклятых империалистов и сионистов», то есть западных стран, прежде всего США и Изралия, но и тех, кто на «службе Шайтана», в данном историческом отрезке Турции и других мусульманских государств, в том числе и Азербайджана, которые не согласны с внешней политикой Ирана.
Таким образом, Иран является постоянным фактором нестабильности в регионе, и в случае отсутствия реальных действий по решению национального вопроса внутри этого государства он останется таковым вне зависимости вариантов урегулирования нынешнего конфликта между ним и Западом.
Одновременно необходимо отметить, что решение иранской проблемы по вышеизложенному сценарию несет определенные угрозы и для Азербайджана. О многих из них, прежде всего о внешних, наша газета писала не раз. Но существует еще одна, притом внутреннего характера. Дело в том, что развитие процессов по вышеизложенному сценарию, независимого от того, хочет этого наша правящая элита или нет, приведет к резкой активизации общества. Этого избежать просто будет невозможно. Угроза состоит в том, что из-за отсутствия реального прогресса в становлении демократии, в соблюдении элементарных социально-экономических, политических и иных прав и свобод граждан эта активность будет направлена не на нейтрализацию внешних угроз, а на решение внутренних проблем. А это может иметь просто фатальные последствия. Избежать этого не удастся, и никакие призыва к проявлению патриотизма не помогут. Эту проблему необходимо решать сегодня. Необходимо уже сегодня добиться минимального уровня гражданского мира и стабильности в обществе…
