В фильме Вагифа Мустафаева «Мерзавец», который был снят на заре перестройки и впоследствии разобран на цитаты, есть сюжет, где рассказывается о министре, арестованном за то, что не отстегнул вовремя требуемую сумму своему руководству. Так вот, после ареста этого министра заключают в камеру люкс, которая мало чем отличается от его кабинета, и окна которой выходят на море.
Недавно в нашу газету поступило письмо за подписью заместителя начальника Пенитенциарной службы Министерства юстиции Гусейна Алиханова.
Заместитель начальника утверждает, что в статье «Туберкулезники и здоровые заключенные живут в одном бараке», опубликованной в «Зеркале» 4 октября этого года, приведены сведения, не соответствующие действительности. С полным текстом этого письма наши читатели могут ознакомиться в номере газеты «Зеркало» от 9 октября.
«В статье журналиста Р.Гасаноглу под названием «Туберкулезники и здоровые заключенные живут в одном бараке» говорится о незаконном обороте наркотических веществ и содержании заключенных, получивших инфекционное заболевание, вместе с остальными в одних бараках. В статье отмечается, что данная ситуация является особо актуальной в учреждении по отбыванию наказания N14″, — говорится в первом абзаце письма.
Хотим обратить внимание читателей на то, что в статье «Туберкулезники и здоровые заключенные живут в одном бараке» нет ни одного слова о том, что именно в учреждении по отбыванию наказания N14 имеет место торговля наркотиками. Статья была посвящена проблемам заключенных туберкулезников, отбывающих наказание в данном учреждении. В статье также нет ни одной авторской строчки, где говорится о том, что в учреждении по отбыванию наказания больные туберкулезом содержатся в одних бараках. Хотим напомнить, что поводом для написания статьи явилась информация, появившаяся на сайте радио «Азадлыг» в которой утверждалась, что в учреждении N14 больные туберкулезом, гепатитом С и другими инфекционными болезнями живут вместе в одних бараках. В статье упоминается данный факт с четкой ссылкой на материал радио «Азадлыг». И вот тогда мы связались с главой учреждения по отбыванию наказания N14 Назимом Кенджерли и попросили его прокомментировать эту информацию.
«Если в бараке для заключенных есть один туберкулезник, это же не означает, что все остальные заключенные должны быть из него выведены», — сказал он нашему корреспонденту. Он также отметил, что таковым является требование закона. Странно, что в своем письме Гусейн Алиханов никак не комментирует высказывания своего подчиненного. В следующем абзаце письма заместитель начальника Пенитенциарной службы заявляет следующее: «В статье говорится о том, что, несмотря на то, что руководство Пенитенциарной службы Министерства юстиции неоднократно заявляло о прекращении незаконного оборота наркотиков, правозащитники и лица, освободившиеся из мест заключения якобы сообщали о широком распространении наркотических веществ в пенитенциарных учреждениях при непосредственном участии в этом самих руководителей этих структур».
Хотим отметить, что приставка «якобы» в данном абзаце является неуместной, потому как о том, что некоторые начальники учреждений по отбыванию наказания сами крышуют торговлю наркотиками, заявлял правозащитник, глава неправительственной организации «За права человека», главный редактор сайта haqqin.az Эйнулла Фатуллаев, который сам четыре года находился в заключении.
«Все в первую очередь зависит от начальника колонии. Если он не заинтересован в обороте наркотиков, никто не сможет пронести их в тюрьму», — заявил тогда Э.Фатуллаев.
Во время интервью он назвал учреждения по отбыванию наказания, в которых процветает торговля наркотиками.
А другой правозащитник, который, кстати, является членом Общественного комитета при Пенитенциарной службе, Эльдар Зейналов заявил «Зеркалу», что в Гобустанской тюрьме (в которой содержатся приговоренные к пожизненному заключению) покупка наркотиков не является проблемой. «В их продаже принимает участие персонал тюрьмы», — сказал он «Зеркалу».
Заметим, что в любой другой цивилизованной стране такого рода заявления обязательно стали бы причиной тщательных проверок. У нас же предпочли не реагировать на эти заявления. В четвертом абзаце ответа говорится о том, что «созданы все условия для проведения общественного контроля с целью приведения работы Пенитенциарной службы в соответствие с современными требованиями, улучшения условий содержания заключенных и обвиняемых, привлечения их к общественно — полезному труду, полезной организации их досуга и совершенствования деятельности нашей структуры. Этот общественный контроль осуществляется Общественным комитетом при Министерстве юстиции, группой мониторинга из правозащитников, рядом местных неправительственных и общественных организаций».
Позвольте не согласиться с этим утверждением. Недавно бывший член Общественного комитета при Пенитенциарной службе Ирада Джавадова заявила нашей газете, что перед посещением учреждения по отбыванию наказания для проверки жалоб заключенных члены комитета должны обратиться за разрешением в Министерство юстиции. По словам И.Джавадовой, Министерство юстиции может отказать одному правозащитнику и вместо него направить в учреждение по отбыванию наказания другого члена Общественного комитета. Как отметила И.Джавадова, Министерство юстиции также запрещает членам Общественного комитета сообщать общественности о правонарушениях, которые творятся в исправительных учреждениях. «Вы можете сообщать о происходящем только нам», — требуют чиновники от членов комитета», — сообщила правозащитник.
Так о каком же общественном контроле в Пенитенциарной службе можно говорить, если чиновники от Минюста могут запретить неугодному правозащитнику посетить место заключения? И что это за Общественный комитет, который даже не смеет сообщать общественности о правонарушениях, которые творятся в исправительных учреждениях?
В следующем абзаце говорится, что отстранение руководителя учреждения по отбыванию наказания происходит не из-за статей, опубликованных в каких-либо средствах массовой информации, а на основании серьезного анализа деятельности учреждений, которыми они руководят.
И тут неувязочка получается. Согласно действующему законодательству, любая информация о совершенных правонарушениях, опубликованная в средствах массовой информации, должна быть тщательно проверена. В случае подтверждения этой информации, виновные не только должны быть отстранены с занимаемых должностей, но и привлечены в зависимости от степени правонарушения к уголовной либо же административной ответственности.
Кстати, в статье «Туберкулезники и здоровые заключенные живут в одном бараке» Назим Кенджерли, отвечая на вопрос о том, что стало причиной бунта заключенных, который произошел во вверенном ему учреждении, ответил следующее: «Бунт произошел потому, что в этом учреждении собрались представители низших слоев населения».
Интересно, кто же, по мнению Назима Кенджерли, является представителем «низших слоев»? Может, это те, кто не может оплатить свое содержание в камере люкс с видом на море?
P.S. Гусейн Алиханов в своем письме указывает на ошибку, которая произошла при написании статьи «Туберкулезники и здоровые заключенные живут в одном бараке».
«Автор статьи отмечает, что бывший начальник учреждения по отбыванию наказания N14 Эршад Гасанов был освобожден с занимаемой должности после публикации статей в «Зеркале». Он также заявляет о том, что заменивший его Эльчин Акперов был уволен из органов юстиции за допущенные недостатки. А Эльчин Акперов никогда не работал в этом учреждении. Он был исключен из органов юстиции за допущенные недостатки во время исполнения должности начальника пункта по отбыванию наказания», — говорится в письме.
Ну, что правда, то правда. Тут уж мы не досмотрели, хотя информация об увольнении Эльчина Акперова была взята нами из Интернета. Так что просим прощения у руководства Пенитенциарной службы за публикацию непроверенной информации.
(Пока оценок нет)
