Окончание Первой мировой войны привело к образованию в Германии республики. Было образовано переходное правительство Rat der Volksbeauftragten — Совет народных уполномоченных (СНУ). Власть перешла к социал-демократам во главе с Фридрихом Эбертом и Филиппом Шейдеманом.
Правительство было коалиционным. В 1917 году антивоенные группы социал-демократов — «Трудовое партнерство», революционные старосты на фабриках и в мастерских Берлина, левые радикалы — сформировали Независимую социал-демократическую партию Германии (НСДПГ). Она в правительстве получила три министерских поста.
В стране усиливалось политическое размежевание, подпитываемое экономическим кризисом. Тысячи бывших фронтовиков не могли найти себе места в мирной жизни и объединялись в иррегулярные соединения. Правые — так называемые фрайкорпы (нем. Freikorps — добровольческий корпус), левые в той или ной степени, создавали отряды красной гвардии.
СНУ постепенно отказался от наиболее радикальных требований по советизации Германии и отношения между социал-демократами и НСДПГ все более накалялись.
В начале декабря 1918 года произошел правый путч. Для укрепления своих позиций правительство вызвало в Берлин 600 революционных матросов из Киля. Именно они были застрельщиками Ноябрьской революции в Германии. Однако, моряки отказались подчиняться назначенному командующему и перешли под контроль НСДПГ.
Правительство решило отправить моряков обратно, но те оказались и по примеру российских товарищей арестовали СНУ. Глава правительства Эберт вызвал войска и в Берлине произошли уличные бои.
В ответ левые вышли из правительства, объединились с немецкими большевиками из Союза Спартака, образованного из одноименной группы 11 ноября 1918 года Розой Люксембург. Она вместе с Карлом Либкнехтом провели в конце декабря учредительный съезд Коммунистической партии Германии (КПГ). На съезде, отметим это обстоятельство, присутствовал посланный из Москвы Карл Радек. Он обеспечивал финансирование проведения съезда и издание соответствующих документов.
Ситуация становилась все более напряженной. Противостояние между умеренными социал-демократами и левыми, главными среди них были спартакисты (спартаковцы) усиливалось.
Детонатором взрыва послужило увольнение начальника берлинской полиции Эмиля Эйхгорна, которого обвиняли, не вполне справедливо, в тесном сотрудничестве с коммунистами-спартакистами. Он пользовался большой популярностью, так как массово отпускал политических заключенных и вообще всех левых нелояльных режиму.
В ответ на увольнение Эйхгорна стала 200-тысячная демонстрация протеста берлинских рабочих, прошедшая 5 января 1919 года. Если бы все этим ограничилось, то произошел бы обычный эпизод партийной борьбы не приведший к трагическим последствиям.
Однако, спартакисты-коммунисты закусили удила. Их вооруженные отряды захватили редакции главных газет, телеграф, телефонные станции. Выдвигались лозунги один радикальнее другого. Аналогичное произошло в Бремене, где 10 января была провозглашена советская республика. Казалось еще немного и в Германии по российскому образцу будет установлена советская власть.
Лидеры немецких коммунистов Карл Либкнехт и Роза Люксембург первоначально были против захвата власти и свержения правительства. Они считали и у них для этого были все основания, что страна не готова к такому радикальному развитию событий. Более того, они понимали невозможность, по крайней мере, в данный момент повторения российского переворота в октябре 1917 года.
В эйфории Sturm und Drang — бури и натиска, под давлением радикальных товарищей они согласились возглавить восстание, чтобы свести счеты «с могильщиками революции». В обстановке подъема первых дней очень скоро появились тревожные признаки.
Восстание было не подготовлено, у него отсутствовал четкий план. Спартакисты не имели хорошей организации и часто действовали по наитию.
Берлинский гарнизон, несмотря на относительно левые настроения среди солдат, объявил нейтралитет. Не поддержали выступление даже моряки из Народной морской дивизии, известные своими радикальными позициями. Это сразу лишило восстание крайне необходимой силовой поддержки.
Кроме того, правительство продолжало функционировать, и военный министр Густав Носке вызвал в столицу отряды фрайкорпа. Этот момент руководители восстания либо пропустили, либо не имели об этом достоверной информации, что имело катастрофические последствия.
Ситуация скатывалась к гражданской войне. Одни социал-демократы воевали с другими партийными настоящими и бывшими партийными товарищами.
Около 9-10 января 1919 года 4 тысячи членов фрайкорпа по приказу Носке вошли в Берлин и начали подавлять восстание. Уже 11-12 января с выступлениями левых было покончено, после чего начались зачистки и охота на лидеров восстания.
Карл Либкнехт и Роза Люксембург укрылись на конспиративной квартире, где успели подвести краткие итоги восстания и определить причины своего поражения.
Их нашли и 15 января схватили. Допрашивали Люксембург и Либкнехта предельно жестоко. Избив их до потери сознания прикладами, солдаты вывезли пленников на катере в акваторию Ландвер-канала и убили выстрелами в затылок, сбросив тела в воду. Как писал известный историк и биограф Троцкого Исаак Дойчер, с убийством лидеров немецких коммунистов «свой последний триумф праздновала кайзеровская Германия и первый — нацистская».
Организационная неподготовленность восстания была очевидной. Тем не менее, в основе лежали идеологические разногласия внутри руководства выступлением. Они в первую очередь сводились к одному параметру.
С чего начинать захват власти: сверху, по примеру российских большевиков, или снизу, начиная с советов на предприятиях, в городах и районах. Либкнехт и особенно Люксембург были за второй путь, с ними в этом резко расходились Ленин и Троцкий.
Второй фактор, принципиально отличающий Германию от России, состоял в том, что в первой умеренные социал-демократические идеи глубоко проникли в массы рабочих. Радикальные леваки-коммунисты при всей их крикливости не пользовались широкой поддержкой. В стране был сильный и многочисленный средний класс и крайне консервативное крестьянство. Они категорически не хотели национализации и экспроприации по российскому примеру. Не в последнюю очередь этим объясняется ожесточение сторон в столкновениях на берлинских улицах и при подавлении восстания.
Январское восстание спартакистов и его последующее подавление привели к резкой поляризации политической жизни Германии. Это предопределило внутреннюю слабость возникшей в скором будущем Веймарской республики.
Большинство участников фрайкорпа все более уходили вправо и с большим удовольствием присоединялись к возникшей в дни берлинских боев в Мюнхене Немецкой рабочей партии, более известной как гитлеровская НСДАП.
Два вывода из восстания спартакистов налицо. Во-первых, провалился экспорт революции, чего добивались лидеры российских большевиков. Еще были попытки в Бремене и Баварии, а также в Венгрии, но они закончились плачевно.
Во-вторых. Подтвердилась в очередной раз истина, что восстания даже удачные, а неудачные тем более, открывают дорогу самой черной реакции.
Восстание спартакистов в значительной степени предопределило приход нацистов к власти.
Вполне закономерный результат.
