Все смешалось в доме Джимми Солдатова. Его супруга Гамзая Зарифова металась по комнате в одной из вилл, нажитых непосильным, ежедневным трудом. «Я никогда этим англичанам не доверяла. Весь мир ограбили и еще имеют наглость выставлять все награбленное в лондонских музеях! И ведь предупреждала же я ее, чтобы не ездила в этот Лондон. Там столько убийств произошло. Один только Березовский чего стоит!», — кричала она.
Негодование этой дамы вызвало сообщение о том, что в Лондоне арестована жена бывшего руководителя Межпланетного банка Джимми Джигаева. Самое опасное в сообщении о деталях ареста состояло в пояснении — арест Мизары Джигаевой был инициирован страной, которую ее муж столько лет ударно грабил. А еще, контрольным выстрелом, прозвучали слова — Мизару экстрадируют на Родину.
«Это что же получается?! Ее посадят, как и Джимми?! И все, с таким вкусом подобранные дома, драгоценности, машины — все это у нее отберут?! Солдатов, ты слышишь?! Это ужас! Разве можно так жестоко обращаться со столь изысканными людьми? Это же цвет нации, ее аристократия, богема. Солдатов, ты знаешь, что такое богема?»,- спросила Гамзая, посмотрев на мужа, как, наверное, посмотрел бы Ален Делон на того, кто сказал бы, что есть страна, в которой актером считают и Алексея Панина. Джимми молчал. Он находился в привычном для себя состоянии не стояния. Он вообще не понимал, чего от него хочет эта крикливая женщина, у которой есть все — отели, компании, заводы, самолеты, сотни миллионов долларов на счетах в оффшорах, дома и квартиры в разных странах мира.
Все это было заработано Солдатовым. Но как заработано? Также, как и Джигаевым — непосильным трудом. Ах, да. Еще Солдатов умел много и хорошо пить, произносить тосты, травить анекдоты и вообще давно и прочно закрепил за собой славу весельчака по вызову. Эти таланты обеспечили Джимми невиданные богатства. И помня обо всем этом, он ждал от жены благодарности, а не криков. Гамзая же считала иначе. Она в душе презирала супруга, не считала его ровней себе. «Мы его из грязи да в князи вывели. Он был никем и стал всем», — думала она, оглядывая огромную тушу пожилого, но отчаянно молодящегося человека.
Но куда больше ее интересовало другое — не является ли печальная судьба Джигаевых сигналом к бегству из страны, этаким «черным лебедем» для нее и ее мужа? Она знала, что любой честный аудит выявит огромные проблемы в ведомстве, которое возглавляет ее супруг. Она даже знала, пропажу какой суммы вдруг обнаружат. Это были 3 миллиарда долларов. И уже не получится больше играть в пинг-понг, скидывая вину за эту недостачу на Азура. Тот ведь тоже не дитя малое — если он заговорит, то песец подкрадется к Джимми Солдатову, а значит и к Гамзае Зарифовой, быстрее.
Она этого не хотела. Не хотели этого и многие иные дамы, мужья которых столь же ударно работали на благо Родины, как Джимми Джигаев. Они перезванивались друг с другом, отводили душу, плакали и вспоминали Мизару. Всех их мучал один и тот же вопрос: «Меня ждет тоже самое?». Всем им было, что терять. И все они проклинали неблагодарных британцев, которые задумали недоброе. Где же это видано, чтобы тех, кто так обильно сорил деньгами в Лондоне, поддерживал своими тратами тамошних производителей эксклюзивной одежды, ювелирных украшений, недвижимости вот так просто выдавали стране, которую они обобрали?
Нет-нет, да и мелькала мысль объявить себя жертвой политических репрессий, вспомнить о демократии, задействовать правозащитные организации и даже Гезягиряна Подхалимова, который давно уже имел репутацию человека, готового обелить последнего подонка и очернить самого порядочного гражданина. Но, кажется, за столь гиблое дело не взялся бы даже он. И понимание этого заставляло грустить и переживать Гамзаю Зарифову и многих иных дам, мужья которых ничем не уступали Джимми Джигаеву.
